Белое пламя - Анна Тьма

– Удачи тебе, уважаемый! – Арэн чуть поклонился не ведающему, что он только что сделал, торговцу. – Большой удачи… – снова сказал эльф и хлопнул мага по плечу. – Пойдем подыщем тебе спокойную клячу, брат командор.

– Пошли, брат командор, – согласился Ален.

Друзья развернулись и быстро исчезли с глаз застывшего в великой задумчивости торговца, который еще долго глядел им вслед.

Ален, приметив невдалеке от площади блик хрустального купола, оставил эльфа, условившись о встрече через час.

Юноша вошел в храм с пренебрежительной улыбкой. Всебожественный храм надматериального мира собрал под своими сводами и в своих садах всех богов. Двести сорок семь разнообразных покровителей и хранителей расположились в садовой прихрамовой территории, в фонтанах, рощицах и аллеях. Сто высших богов нашли себе пристанище вокруг основного здания в небольших открытых часовнях.

На пути к куполу Ален увидел изображение Траэллиты, морского бога-ламия – человека с хвостом гигантской змеи вместо ног, и Когана, крылатого юношу-ястреба. Он надолго задержал на этих двоих свой взгляд, не понимая, отчего так жжет в груди. Повстречал Дриану, прекрасную богиню мечтаний и грез, и Ароха Архорта, волка-гиганта, охотника и защитника. У статуи волка Ален задержался. Что-то больно кольнуло в сердце и печально заныло. «Волк… – невольно пошептал Ален. – А с тобой меня что связывало?..» Эта четверка ближе всех стояла к входу в купол. Семнадцать великих богов стояли под куполом вдоль дороги к пьедесталу Создателя. Ну и сам Создатель. Его изображали по-разному: то стариком с пышной белой бородой и широкими плечами, то мудрым драконом. Два его атрибута были неизменны – большая книга мира и писчее перо.

Но Ален был твердо уверен в двух вещах. Первое: Создатель – это девчонка. Причем неопытная. Второе: Создатель не властен над миром, более того, даже не знает всего этого мира и может влиять на него лишь в незначительной степени.

Демоническая Когорта, подобно божественному Куполу, имела примерно такой же состав, но великих было двенадцать, не считая первозданного Кошмара.

Юноша без всякого трепетного уважения уселся на пьедестал Создателя и привалился к ногам статуи. Сегодня в храме было пустынно, и командор, как единственный посетитель, совершенно не собирался соблюдать правила поведения.

– Ну что успела натворить сегодня? – спросил он, усмехнувшись, задрав голову, чтобы взглянуть в лицо статуи. – Уже придумала нашему миру очередную неприятность? Воплощаешь? А я вот лошадь себе никак найти не могу. Там, на ярмарке, куда ни плюнь – элитные скакуны, один породистей другого, а моего среди них нет… Вот так.

Парень вздохнул, с теплом и болью вспоминая своего пегаса, прошедшего с ним всю войну и погибшего в последней битве, и замолчал, откинувшись на ноги статуи и щуря глаза от солнечных лучей.

– И все же не понимаю, как ты могла со мной так поступить. Меня еще никто так не подставлял! Знаешь, это нечестно, хотя и обычное дело для тебя, ведь так? А облик ты бы лучше сменила на свой собственный. Храмовники понаворотили с твоими статуями неизвестно чего.

Ален увидел, как статуя щурит глаза и кривит губы в скептической хитрой гримасе «много ты понимаешь, мальчишка!». Хотя, скорее всего, это была просто игра теней и света.

– Ах да, ну конечно же, кто же будет девчонку-то слушаться и серьезно воспринимать! Дракон – он внушительнее, если что, сожрет и не подавится, да и такой серьезный старик тоже больше уважения вызывает… Наивная! Да тебя твои собственные боги отнюдь не всегда слушаются, хоть и видят драконом и воином.

Едва слышный серебристый смех был ему ответом. Хотя, может, это журчала вода в фонтане. «Сыграй…» – шепнул серебристый голосок журчащей воды.

Ален улыбнулся, достал свирель.

– Ладно. У тебя ведь все только просят чего-нибудь. «Дай мне того, дай мне сего… счастья, здоровья, богатства, победы…» И всякую дрянь в качестве даров приносят. Надоели, да? Сыграю. Я же знаю, как ты любишь музыку.

И юноша заиграл. В звуках флейты звучали трубы, скрипки, барабаны и арфы, контрабасы и эльфийские лиры… Музыка будто кистями на полотне рисовала фрегат, плывущий в небе, матросов, бегающих по палубе, капитана, гордо стоящего у руля. Фрегат попадал в бури и встречался с пиратами, дрался с морскими демонами и падал в бездну… Но всякий раз чудом ухитрялся спастись. И вот фрегат завис на краю пропасти, за которой кончался мир… что с ним будет дальше? Даже боги не знали ответа. Ален вложил в эту музыку всего себя. Без остатка. Все тревоги, страхи, потери, горечь, любовь, радость, смех и боль…

Целый час не умолкала чудесная флейта. Час завороженно слушали музыку боги. Потом мелодия неторопливо пошла на убыль и смолкла. Маг спрятал флейту. Немного посидел, прикрыв глаза. Затем поднялся и махнул Создателю рукой в перчатке.

– Пойду я. А то меня Areshinielite уже заждался. Пока, богиня! – Ален снова взглянул на статую и хмыкнул: – Девчонка, а рядишься в деда…

К пяти часам вечера друзья успели выбрать и купить два десятка лошадей, все как на подбор – красивые, статные, стройные жеребцы и кобылки. Определив свою покупку в конюшню на постоялом дворе, командоры бродили по вечерней ярмарке в поисках лошади для Алена. Он с некоторых пор стал очень придирчив в выборе коней.

Темнело нынче рано, и народ начал понемногу расходиться и разъезжаться.

Устав от бесконечных скитаний, волшебник остановился и поежился. Кожаная куртка, стянутая в рукавах и застегнутая под горло, грела, но стальные пластины, вшитые в жилетку, доставляли определенное неудобство. В итоге теплолюбивый Ален замерз.

Так и не выбрав лошадь, маг и эльф отправились на постоялый двор.

На постоялом дворе было тепло, светло, и желудок сводило от запахов еды.

Побросав рюкзаки в снятых комнатах, друзья спустились в корчму. Арэн – с желанием промочить горло чем-нибудь покрепче, Ален – с намерением набить желудок чем-нибудь повкуснее. В итоге столик командоров был заставлен лучшей едой и самыми дорогими винами.

– Пьяница, – откомментировал маг.

– Обжора, – не остался в долгу лучник.

Через полчаса, изрядно опустошив стол, друзья смаковали вина.

– Каспианское фиалковое! – Стрелок поднял бокал. – Настоящее фиалковое вино должно быть глубокого синего оттенка и не менее двадцати градусов крепости.

Арэн пригубил вино, удовлетворенно кивнул и несколькими большими глотками осушил бокал. Ален, наблюдавший за ним краем глаза, поперхнулся на половине бокала.

– Орочья морда, – откашлявшись, просипел он.

– Мальчишка, – хмыкнул Волк.

– Зато я не алкоголик.

Эльф мелодично рассмеялся и подлил Алену вина. Обреченно вздохнув, маг закусил жареным птичьим крылышком. Арэн поднял бокал, наполненный до краев.

– Я пью за тех, кто ушел, – произнес он. – За тех, кто положил свои жизни, чтобы все остальные могли жить. За тех, кто сражался вместе с нами, командор. За тех, кого мы помним. За наших братьев. За великих командоров, офицеров и солдат. До дна!