Измена. Танцы на осколках - Анна Рэйн

затылок. — Если ты не передумаешь, завтра я сделаю с тобой все, что только попросишь.

Глава 27

Утро наступает слишком рано, и я просыпаюсь с ужасным чувством опустошенности, неясной тревоги и терзающей вины. Голова тяжёлая, и я с трудом пытаюсь сфокусировать взгляд. Боль в висках такая, будто меня били. Ощупываю немного онемевшее спросонья лицо, но нигде ничего не разбито.

Осматриваюсь вокруг — комната чужая. Я не знаю, где нахожусь. Сердце начинает бешено колотиться, и страх наполняет меня. Взгляд падает на распахнутый халат, который я не помню, как надела. Что вообще произошло? Почему я здесь?

Пытаюсь встать, но ноги тут же откликаются болью. Все мои ступни будто прошивает огнем, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Осматриваю пластыри на подошвах и пытаюсь вспомнить, что произошло, но в памяти всплывают только смутные обрывки воспоминаний. Помню, как пила шампанское у себя в комнате и потом пошла на кухню за второй бутылкой. Все.

Держась за кровать, аккуратно встаю на мысочки и, превозмогая боль, медленно, по стеночке, иду к двери, ведущей в ванную. Нужно хоть как-то прийти в себя и понять, где я и что происходит.

В ванной я включаю холодную воду и умываюсь, надеясь, что это поможет мне вернуть ясность мыслей. Взгляд падает на мои вещи, сваленные на полу. Брюки в засохших пятнах крови.

Я прикусываю губу, и вдруг какие-то обрывочные воспоминания начинают возвращаться — крики свекрови, разбитые тарелки… Но дальше — ничего. Я не могу вспомнить, что произошло потом, и это приводит меня в ещё большее смятение. Свекровь меня выгнала? Или я сама ушла из дома? И куда меня занесло?

Принимаю душ, с трудом держась на ногах. Все тело трясет от абстинентного синдрома.

Я в принципе почти не пью. Пара бокалов белого вина или шампанского, наверное, это мой максимум, после которого я уже чувствую безудержное веселье.

Когда выхожу из ванной, замираю от неожиданности.

Возле окна, спиной ко мне, стоит мужчина. Его торс обнажен и я вижу, как на влажных мощных плечах блестят капли воды. Спустя секунду осознаю, что это Марк и с одной стороны испытываю облегчение, а с другой — мне дико страшно от того, что вчера могло произойти.

Инстинктивно сжимаю бедра. Нет, ну я бы если бы и не помнила, то только бы что-то чувствовала после первого секса. Боль, жжение, хоть что-то. Но у меня ощущение, что между нами ничего не было, хотя тревога никуда не исчезает.

Услышав щелчок двери, Марк оборачивается и спешит ко мне, хмуро глядя на то, как я стою, придерживаясь за стену.

— Ты что творишь? — повышает он голос и я вздрагиваю. Он быстро подходит ко мне и подхватывает на руки. — Почему ты не дождалась меня?

— Марк, отпусти, — пытаюсь протестовать, но он не слушает. Строго смотрит на меня, и я замолкаю, потому что его пристальный взгляд буквально испепеляет меня.

— Садись, — коротко бросает он, усаживая меня в кресло у столика. На столе стоит завтрак и чашка горячего кофе, лежит пластинка с обезболивающим. Я смотрю на всё это, чувствуя странное смущение и благодарность одновременно.

— Ешь, — отрывисто командует Марк, протягивая мне обезболивающее.

— Я… — пытаюсь сказать, что не голодна, но он не дает мне договорить.

— Без «я». Ешь, Рита. Тебе нужно восстановиться.

Тон Марка настолько внушительный, что я замолкаю и больше не пытаюсь спорить.

Первым делом выпиваю таблетку. Молча беру вилку и начинаю медленно есть. В горле ком, а в голове каша. Я не могу понять, как мы оказались здесь, что между нами было и что делать дальше. Марк садится рядом, его взгляд устремлён на меня, и я догадываюсь, что его тожетерзают какие-то вопросы.

С одной стороны, я чувствую какое-то странное, теплое почти успокаивающее ощущение от того, что он каким-то образом забрал меня из дома, или нашел. Возможно, спас. С другой стороны — что вообще произошло ночью? Почему я позволила ему быть рядом? Я смотрю на него, а в душе поднимается волна паники.

Он видел меня пьяную и неизвестно, что я вообще вытворяла вчера при нем.

— Марк, что произошло вчера? — тихо спрашиваю я, глядя в тарелку. Мои голос звучит слишком скованно, потому что мне очень стыдно. — Я почти ничего не помню.

Он смотрит на меня, и я вижу, как его лицо на мгновение смягчается. Он вздыхает, как будто собирается с мыслями.

— Ты переборщила с алкоголем, вот и все. Разбила тарелку, порезалась. Позвонила мать. Макс где-то шлялся. Я решил забрать тебя, чтобы он не обидел тебя в таком беспомощном состоянии и ты была под присмотром.

Я чувствую, что он явно что-то недоговаривает, и от этого мне ещё хуже. Что мне ждать дома? Почему я не могу вспомнить? Почему мой мозг словно отказывается возвращаться к тем моментам? Все, что у меня остается, это ощущение беспомощности и вины, от которого я просто не могу избавиться.

Представляю, что ждет меня дома, когда я вернусь. Меня же не было всю ночь. И я провела эту ночь с братом моего мужа.

— Меня убьют, — стону, закрывая лицо ладонями. — Макс будет в ярости, когда узнает, что мы были вместе.

— Что вчера произошло дома? — Марк снова смотрит на меня изучающе.

— Я… Ирина Николаевна сказала, что я виновата в вашей ссоре с Максимом. — выдыхаю, понимая, что уже нет никакого смысла скрывать и пытаться «не выносить сор из избы». Свекровь и муж просто растерзают меня. В одиночку я не справлюсь.

Марк вскидывает брови.

— И сказала, что приличные женщины так себя не ведут. Что я должна соответствовать их сыну.

— Аааа, — усмехается Марк, но я вижу, как его челюсть сжимается и на ней выступают желваки. — Получается, я тоже виноват в произошедшем.

— О чем ты? — пугаюсь. — Я ни слова не сказала, что это твоя вина. Виновата я. Не сдержалась.

— Я виноват, Рита. Что втянул тебя во все это. Я должен был отдавать себе отчет, что они начнут придираться к тебе из-за того, что мы много время проводим вместе. — Марк отпивает кофе и прикуривает ароматную сигарету. — Будем честными, их подозрения не беспочвенны.

Кажется, краснею, как помидор.

— Если бы не ты, я бы сошла с ума, сидя в этой золотой клетке, — смущенно шепчу, съедая еще немного и откладывая вилку. В меня больше не лезет ни кусочка, но боль потихоньку отступает.

Марк снова поднимает меня на руки и несет к кровати. Усаживает на край