Очарованный красотой - Патриция Пелликейн

Бесс досадливо вздохнула:

– Может, хоть у лейтенанта есть?

– Он вообще не курит.

– А как насчет выпивки? У тебя в запасе что-нибудь имеется?

– Есть одна бутылочка. Сейчас принесу.

В мгновение ока Гастингс сбегал за бутылкой. На сей раз он не стал стучаться, а сразу вошел в комнату. Бесс уже лежала в постели совершенно нагая. Гастингс налил немножко виски в два стакана и присел рядышком. Одним махом проглотив свою порцию, девица вздохнула:

– Ну вот, уже лучше. – Поставив пустой стакан на столик возле кровати, она без лишних разговоров взялась за пуговицы его штанов. – Теперь давай поглядим, что у нас тут такое.

На стук лейтенанта Уиверли никто не ответил, и тогда он озадаченно почесал в затылке. Ведь эта дамочка специально пригласила его к себе. Так почему же она теперь не отвечает? Уиверли улыбнулся. Наверное, готовится к его приходу.

И, решив, что лучше всего просто войти, лейтенант толкнул дверь заветной спальни.

Увидев, что девица с его приятелем катаются по постели, Уиверли хотел уйти, но Бесс вовремя заметила стоявшего в дверях гостя и сказала, не отвлекаясь от дела:

– Входи, лейтенант.

Гастингс тоже осклабился:

– Да. Входи, Уиверли, присоединяйся к нашей вечеринке!

И вечеринка продолжалась до самого восхода солнца.

Джаред удивился, когда шум наверху, продолжавшийся довольно долго, неожиданно прекратился. Только тут ему стало ясно, что кто-то почти двадцать минут подряд скрипел кроватью. Капитан перевернулся на живот, но, когда снова послышался знакомый скрип, зарычал от досады. Он понимал, что ни одному мужчине не дано так скоро возобновить свои атаки на женское тело. Это значит, что в кровати трое, а то и больше. Что-то надо было делать, причем как можно скорее, пока эта грязная тайна не ославила Фелисити на весь город. Но что, черт возьми, он может сделать?

Промучившись некоторое время без сна, Джаред решил поговорить с Сэмом. Может, майор придумает выход из этой ситуации?

В девять часов утра Фелисити поднялась к дверям комнаты, расположенной над ее собственной, постучала и улыбнулась. Оказывается, ее сестричка – большая сопя. Сегодня утром Фелисити обещала взять с собой Маргарет за покупками. Но если еще немного отложить это дело, то они рискуют опоздать к чаю, и тогда им не миновать гнева Кэролайн.

Не дождавшись ответа, Фелисити решила войти. Увидев распростертую на постели обнаженную сестрицу, она поскорее прикрыла дверь, чтобы, не дай Бог, никто не подсмотрел из коридора.

– Маргарет!

Ответа не было. Бесс молча открыла глаза, пытаясь припомнить, где она находится, и понять, кто зовет покойницу. Потом она села, дико озираясь вокруг, и облегченно вздохнула, когда заметила стоящую у входа Фелисити.

– Чего?

– Мы собирались за покупками, помнишь?

Бесс застонала, упала ничком и проговорила в перину:

– Нет, сегодня утром я не могу. Давай попозже.

– Придется сделать над собой усилие. – Разумеется, Фелисити понятия не имела, что ее сестра проспала сегодня всего пару-тройку часов, но, безусловно, отметила отсутствие энтузиазма в ее речах и облике. – Ты не больна?

По правде говоря, у Бесс немного побаливала голова. Конечно, это от виски – она немного перебрала ночью. А может, и правда прикинуться нездоровой? Но, поняв, что назавтра ей вряд ли удастся снова воспользоваться этим предлогом, а она была твердо намерена повторить сегодняшний опыт, Бесс резко поднялась и уселась на постели. Ладно уж. Похоже, придется вставать. Авось удастся отдохнуть потом.

– Я не больна. Просто плохо спала.

– Днем поспишь. Надо успеть в магазин, пока еще мало покупателей.

Фелисити подумала, что уже пора бы привыкнуть к наготе своей сестры, однако она отвернулась, когда та встала с постели и прошла к комоду, спрятанному за ширмой.

– И надень белье, Маргарет.

– Ну разумеется, – отозвалась девица. – Ведь нам предстоит выход в свет, не так ли?

– Тогда я жду тебя внизу.

– Куда ты так спешишь? – спросила Бесс. Фелисити буквально выдернула ее из-за стола, не дав доесть пирожное, и, не отвечая на вопрос, поволокла к экипажу, где их ожидала Альвина.

Первые не очень приветливые фразы, которыми сестрицы обменялись поутру, казалось, задали тон всему дню.

Дальше они только и делали, что без конца спорили. Фелисити еще ни разу не чувствовала себя такой измученной.

Вкусы двух сестер не могли быть более противоположными, и в большинстве случаев выбор Маргарет оказывался совершенно неприемлемым. В результате Фелисити сама сделала заказы, не позабыв ни о нижнем белье, ни о ночных рубашках и пеньюарах. Бесс недовольно надулась, понимая, что и половины этих дурацких тряпок на себя не наденет. «Напрасно только деньги потратили», – с досадой думала она.

– И сколько ты получила на руки?

– Пока нисколько, – сказала Бесс, обшаривая маленький прикроватный столик, заваленный неоплаченными чеками. – Где моя трубка? Черт, умираю, как хочу курить.

– Наверное, ее убрала Лили. Что значит нисколько?

– Только одно: папуля обещал назначить мне месячное содержание, но пока не выдал ни шиллинга. – Бесс пожала плечами. – И потом, ведь прошел всего один день.

– Скажи старому ублюдку, что у тебя долги. – При этом Фрэнк кивнул в сторону столика: – Да это так и есть. Даже врать не придется.

Найдя наконец свою трубку и раскуривая ее, Бесс кивнула. Она решила, что сегодня же сможет заглянуть к папаше в комнату.

– К тому же в доме наверняка есть золото и серебро, всякие побрякушки. Прихвати несколько штучек, а я найду покупателя.

– Ну и сколько ты с него возьмешь? Десятую часть их стоимости? Нет, так никогда много не заработаешь.

– А ты можешь заработать больше?

– Может быть. – Бесс пожала плечами, и при этом движении ее обнаженные груди колыхнулись. Она сделала глоток, совсем маленький, чтобы снова не перебрать лишнего. Ведь если она вернется от своей больной подруги пьяной, придется объяснять глазастой Фелисити причины своего состояния. – Старичок болеет, – сказала она. – Так можно ведь ему помочь, как ты полагаешь?

Фрэнк осклабился, обнажив неровные зубы.

– Можно что-нибудь придумать, – согласился он. – Представляю себе, как скорбящая дочка бросится делить имущество своего покойного папаши!

При мысли об этом Бесс улыбнулась:

– Отлично звучит, правда? Я имею в виду слово «имущество».

Гастингс и Уиверли стояли перед разъяренным начальником и, заикаясь, бормотали: