Не пара - Nata Zzika

Мария Алексеевна вспомнила, что завтра у них ответственный день, поэтому ей нельзя возбуждать у Влада подозрения и спорить с ним. Мужчина должен думать, что все в порядке и не подозревать, что птичка может ускользнуть. Нет, какая же скотина! Себя чуть ли не благодетелем считает!

— Ладно, это ваши с Настей дела, я вмешиваться не стану. Для меня самое главное — счастье Насти и Кати.

— Вот и правильно, — довольно кивнул Влад. — Я сделаю их счастливыми!

Копии сделали быстро, и скоро Мария Алексеевна вернулась в квартиру, положила паспорт на место и позвала Асю.

— Что, мама?

— Мне звонил Морозов, пришлось отдать ему твой загранпаспорт, а с российского сделать копии. Он визу будет делать, собирается везти тебя куда-то в Европу, — со вздохом рассказала мама.

— Спасибо, что рассказала сейчас, а не еще позже.

— Понимаешь, он же упертый и если бы я отказала, он все равно нашел бы способ заполучить твой паспорт. Только при этом мог бы сорвать ваш отъезд. Я подумала, что без заграна можно обойтись и решила, что он — наименьшая жертва в нашем случае, — с тревогой смотрела она на дочь. — Я все испортила?

— Ладно, бог с ним, с паспортом, — устало вздохнула Ася. — Ты правильно решила, нам надо, чтобы он был чем-то занят, а не доставал и не торчал под дверями. Я рассказала Кате.

— Что именно?

— Что она завтра поедет с тетей Верой на море, где будет жить в лагере, познакомится с другими детьми, ей будет весело и интересно. А я уезжаю работать в другой город и поэтому мы некоторое время не сможем видеться.

— Она расстроилась?

— Немного, что не будем видеться, но радость от предвкушения поездки все перебила.

— Дай, бог, чтобы все получилось. Письмо Морозову написала?

Раздался звонок в дверь. Мать и дочь встревожено переглянулись.

— Я открою, — пошла в коридор Мария Алексеевна.

«Доставка цветов» — услышала Ася, и в комнату вернулась мать с охапкой красных роз.

— Настя, это тебе, — еле удерживая букет в руках, сказала мать. — Забирай, неудобно держать.

— Морозов в своем репертуаре, — фыркнула Анастасия. — Он уверен почему-то, что от количества зависит качество и не понимает, что один цветок, подаренный от всего сердца намного дороже, чем половина цветочной лавки, переданная через чужого человека. Куда их девать-то?

— Я сейчас ведро с балкона принесу, него поставим. Нет, что ни говори, красота-то какая! И посмотри — у них шипы срезаны!

— Жаль, что срезаны. Этим бы веником да Владу по морде, — зло проговорила Ася, наблюдая, как мать сгружает цветы в емкость с водой. — Если бы не уезжать, выкинула бы, но придется изображать покорность, чтобы этот… ничего не заподозрил.

— Ох, как подумаю… Когда же мы снова сможем посидеть вместе? — вздохнула Мария Алексеевна. — Хоть бы удалось все, так хочется жить спокойно, без потрясений.

— Все обязательно получится, мама, — обняла ее дочь. — Ты, главное, себя береги. И не забудь завтра почистить телефон, видишь, Морозову твой номер уже тоже известен.

***

— Цветы доставили, — отчитался Никита Владу.

— Она взяла их? — спросил Морозов.

— Наверное. Курьер вышел без букета и из окон ничего не вылетало.

— Хорошо. До связи.

«Цветы взяла, он на правильном пути. Еще завтра принесут и послезавтра и еще. А сейчас надо связаться с полезным человеком в Москве, который может помочь с визой», — и довольный Влад снова взялся за сотовый.

Вам когда-нибудь приходилось полностью менять свою жизнь, привычный уклад, все начинать с начала, практически с нуля?

Это весело, когда тебе десять, интересно, когда шестнадцать и страшно, когда тебе 25. Когда на руках дочка и положиться ты можешь только на себя и частично — на свою маму. А еще в спину дышит твоя первая любовь, и ты не чаешь, как от нее спрятаться.

Ася сидела возле спящей Кати, смотрела и не могла наглядеться. Доченька, Солнышко, мамина радость и отрада. Единственное, за что она благодарна Владу. Но исковеркать своего ребенка, превратить в такого же бездушного потребителя, каким является Катин отец, Ася не позволит!

Поэтому завтра утром она поцелует Катюшу, и дочка с бабушкой поедут «на прогулку в парк». Спасибо дяде Коле, он еще вечером отвез Катины вещи в гостиницу к Вере, а то Ася сломала голову, что с вещами делать. Нельзя же отправлять девочку совсем без запасной одежды и, в то же время, идти на легкую прогулку с объемной сумкой как-то подозрительно.

Письмо Владу…

Катя долго сидела над листком и не могла выдавить из себя ни строчки. Как написать, что слезами обливается сердце, что душа в клочья и веры больше нет. Совсем. Что если тогда она все-таки надеялась, что это не ее Влад говорил гадкие слова, а те горячительные напитки, что парни щедро залили в себя и хорошенько взболтали. Но теперь никаких оправданий поступку мужчины найти было невозможно. Влад понимал, что делает, видел, что ей больно, что она не хочет, да что там «видел»? Она же просила его остановиться, не делать этого!

А теперь вон — цветы, виза в Европу. Как у него все просто — обидел, купил подарок. Унизил — подарок подороже. Кто научил Влада так относиться к людям — семья, мать? Какими чудовищами должны быть родители, воспитавшие душевного инвалида?

И что ей писать ему, ведь не поймет он ее боли, не осознает, что натворил. Он не ее тело изнасиловал, вернее, не только ее тело. Влад изнасиловал ее душу.

Но написать что-то надо, молча исчезнуть она не может, ведь здесь остается мама! Ах, как жалко, что он забрал загранпаспорт, она бы написала, что покинула Россию, мол, ищи ветра в поле.

Анастасия вздохнула и быстро застрочила ручкой по листку:

«Я тебе не пара. Не ищи. Забудь. Живи, как привык. Не вернусь.

P.S. Мама не знает, с кем и куда мы уехали, из-за тебя я даже ей не могла сказать правду».

Вот и все. Теперь она точно готова перелистнуть эту страницу и шагнуть на чистый лист.

Утром Мария Алексеевна старалась держаться изо всех сил, чтобы не напугать внучку. Катя прыгала, веселая, как воробушек, предвкушая путешествие, и не замечала, что мама постоянно ее обнимает, гладит, почти не отходит.

Катя так торопилась, что даже позавтракала быстрее всех, хотя обычно все было наоборот, и маме с бабушкой приходилось дожидаться маленькую копушу.

— Мамочка, пока-пока! — беспечно помахала она рукой и потянула бабулю на выход. — Пошли скорее!

Ася беспомощно смотрела, как вприпрыжку, убегает ее счастье и глотала слезы. Хлопнула дверь подъезда и женщина переместилась к окну — еще посмотреть напоследок. Какие долгие три месяца ждут ее впереди! А может быть не три, а еще больше…