Прощание с котом - Хиро Арикава

почти никто не слышал, каждую главу он начинал со слов «Я Кэйскэ Цукуда, обычно пишу научную фантастику», но скоро редакторы уже сами стали писать «Кэйскэ Цукуда, также автор манги в жанре научной фантастики».

Муж Каори был тем мангакой, который будет до посинения копаться в интересной ему теме, пока наконец не доберется до золотой жилы. И хотя в этот раз его работа не стала хитом, Каори казалось, она останется на слуху еще очень долго. Жена всегда считала, что у него талант замечать мелочи обычной жизни, – так почему не передать их в манге?

Из-за высоких оценок его серии некоторые тоже стали рисовать мангу, посвященную котам, а самого Кэйскэ вместе со Спин иногда звали на телешоу. Телевизионщики даже приходили к нему домой – хотели отснять жену и дочку, – но Кэйскэ им отказал. Тогда они смонтировали сюжет о его предыдущих работах, и их продажи пошли вверх.

– Супи-тян – наша счастливая кошечка… – сюсюкался с кошкой Кэйскэ, поглаживая ее по спине, пока она не ударила его лапой по щеке.

– Папочка сегодня такой глупышка… – произнесла Каори тем же голосом, что и Кэйскэ.

– Мам, только дети так говорят, – холодно взглянула на нее дочка.

Каори с мужем выбрали ей детский сад, куда она должна была пойти в следующем году. Она быстро научилась говорить, да и росла не по дням, а по часам.

– Стыдьня за вас! – Сиори считала, что уже без проблем может произносить все слова, но язык пока не всегда ее слушался. Каждый раз, когда Кэйскэ указывал на это, она сердилась. Наверняка будет злиться и потом, когда прочитает его мангу.

Иногда Каори задумывалась: что было бы, не подбери Кэйскэ Спин в тот день? Страшно даже представить…

Именно котенок, которого наблюдатель увидел внутри коробки из-под мандаринов «Миккаби», создал для него такое будущее.

Невидимая сторона

Не думаю, что папе хоть когда-то нравились коты.

Дети упрашивали его завести котенка, но, даже когда ему показали объявление в газете, озаглавленное «Двухмесячный котенок в добрые руки», он не особо заинтересовался.

Котенок из объявления оказался мальчиком палевого цвета, вот только, как ни глянь, ему было по меньшей мере полгода.

Мужчина, который его отдавал, сказал, что любит рыбалку, поэтому перед уходом пообещал котенку в следующий раз «привезти много-много рыбоньки» – и больше они его никогда не видели. Кстати, говорил он на местном диалекте, из-за чего его речь звучала, как он сам выразился, «будто разговор кошечки с мышенькой».

Еще мужчина добавил, что котенок какое-то время жил в другой семье, но его вернули, поэтому теперь он может показаться хмурым. Когда хозяин уехал, котенок зашел в гостиную и лег на солнце у стеклянной двери. Всем своим печальным видом он словно говорил: «Все равно я здесь ненадолго».

Когда к нему тянули руки, он не царапался, но и не терся о них. Дети, ждавшие милого и веселого котенка, даже не скрывали своего разочарования. Мама потом рассказала, что после общения с хозяином сомневалась, стоит ли вообще его брать.

– Мне показалось, что он слишком большой для двух месяцев.

Вот только мама была достаточно робкой и не могла отказать человеку, который специально ехал к ним с котенком.

Папа тоже отнесся к нему несправедливо. Кажется, никому в семье не нравился котенок-переросток, но папа оказался грубее всех. Когда он приехал домой и увидел нового питомца, то спросил у мамы, что с ним, и добавил:

– Наверняка первая семья вернула его из-за внешнего вида.

Все думали о том же, но боялись это сказать.

Папа в то время часто слушал одного певца, выступавшего по телевизору, и говорил про него: «Его точно не за внешность полюбили!» – скорее всего, он имел в виду, что тот красиво поет.

– Наверняка мужчина, который его привез, сказал: «Фух, отделался!» – почему-то весело произнес папа.

Видимо, в его голове ситуация выглядела смешной.

– Если вернем котенка, он уже вряд ли найдет новый дом.

В переводе с папиного это означало: «Давайте его оставим». Так палевый котенок стал частью их семьи. Поскольку он был в полоску, его назвали Тора, что с японского – «тигр».

Дети и мама считали, что, раз они берут котенка, он должен быть хотя бы милым, но папу его характер не волновал. Он не любил сюсюкаться.

Если у него спрашивали, какое его любимое животное, он называл гиену – точно не тот ответ, который люди ожидают услышать. На вопрос «Что в них вообще хорошего?» он заявлял: «Мне нравится, что они жмутся к земле».

– Они другие. И людям стоило бы у них поучиться. Гиены держатся низко не из-за характера, но из-за строения скелета. Пятнистые гиены выглядят печальнее полосатых.

Большинство бы путало между собой пятнистых и полосатых, но не папа. В зоопарке в соседней префектуре держали оба вида гиен, поэтому он частенько туда ездил. Но гиены оказались лишь очередным его увлечением – большим любителем животных он не был. Когда папе что-то казалось интересным, он становился этим одержим, но ненадолго. Так он постоянно находил себе разные странные хобби.

Папа работал в строительной компании, которая участвовала в возведении моста Сэто, и незадолго до завершения мост стал его новым увлечением. Он собирал открытки и плакаты с ним, а перед введением моста в эксплуатацию купил на всю семью билеты на пешую экскурсию. Семье он ничего не сказал – просто в день поездки разбудил всех рано утром и затолкал в машину. До моста и обратно их везли на автобусе, поэтому развернуться на полпути и вернуться домой они не могли. Пришлось, как солдатам, маршировать по гладкому черному асфальту, покрывавшему мост.

Мама молча следовала за мужем, старшая дочь нацепила на себя маску мировой скорби, другая дочь смирилась