Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда - Елена Гуйда

Улица, каких целое множество в столице – узкая настолько, что здесь рядом не всегда два человека пройдут. На такие улочки даже окна квартир не выходили. И заканчивалась она тупиком.

Резкий выпад, взмах правой руки Стейна. Алый всполох, рассеянный гранями и засиявший в преломлении так, что на несколько секунд я ослепла и пропустила дальнейшее развитие событий. Но быстро проморгалась, и вот уже снова наблюдала за происходящим.

Дождь хлестал, как палач плетью, изрядно вымочив мужчин, замерших в тупике. И совсем не трогал меня. Обтекал, словно я находилась в стеклянном шаре. Или, если правильней сказать, – в ограниченном пространстве кристалла.

Взгляд остановился на Стейне. Из-за граней изображение было неотчетливым, изломанным, неясным. И тогда я взглянула на того, кто, собственно, меня интересовал в этот момент куда больше.

Мужчина в черном, потерявший в этой гонке шляпу, как-то очень неестественно прижался к стене спиной и смотрел на Стейна с явной насмешкой. Из-за искажения сложно было сказать, как он выглядел, но определенно – это был тот самый человек, который стоял под фонарем, и предполагаемо – тот, которого я встретила в доме миссис Эдренг.

– Не сопротивляйся, – прозвучал голос Стейна. И я лишь мельком отметила, что его голос звучал приглушенно, словно нас разделяло тонкое стекло. – Все кончено.

– Думаешь, это все? – насмешливо поинтересовался мужчина. – Все только начинается, сияющий.

Сияющий… Потом поразмышляю об этом.

– Думаю, ты расскажешь куда больше, когда тобой займутся в королевских казематах, – холодно проговорил Стейн.

Мужчина в черном рассмеялся, а я только теперь заметила красноватый отблеск сети, приковавшей его к каменной кладке стены. Смотрелся он сейчас, как пойманная в паутину муха. И если честно, причин для веселья я не видела ни единой.

– И что это тебе даст? – в упор глядя на королевского бастарда, язвительно вопросил неизвестный. А после серьезным и очень спокойным тоном пояснил: – Все уже предрешено. И результат – лишь вопрос времени. Ты сам знаешь, что осталось не так много. Все чувствуют изменения, как бы ты ни старался.

– Зачем ты преследуешь Адалинду Дерсон? – процедил Стейн, пропустив сказанное мимо ушей и явно сдерживаясь из последних сил, чтобы не размазать умника по стене.

На это неизвестный снова рассмеялся – откровенно и весело. Выглядело так, словно он повредился умом. Я уж подумала, что ничего не скажет, но он таки ответил:

– У нее то, чего не хватает. И тебе в том числе. Но мы – будем первыми.

У меня? У меня отродясь ничего не было. Я – приютская, и все, что у меня в принципе могло быть – всегда со мной и на мне. Правда, может, и приобрела какую-то ерунду на блошином рынке. Ну так с радостью все отдам, только бы отстали от меня все!

Но Стейн так не считал, он нахмурился. Я видела это, даже несмотря на искажающие его силуэт грани.

И пленник, воспользовавшись заминкой, резко хлопнул по каменной кладке раскрытой ладонью.

Вспышка. Стена дрогнула и в мгновение поглотила мужчину.

Оу! Разовый портал… Дорогая штуковина, зато не отслеживаемая, потому что ломает пространство, сжигая за собой любые следы магии.

На серой кладке осталась только магическая ловчая сеть и пар, поднимающийся от того места, где только что был человек. А в переулке – злой Стейн, сжавший кулаки. И тут он стремительно крутанулся ко мне, впился взглядом, будто увидел меня. Или увидел?

А я от неожиданности отпрянула так резко, что запустила обратное действие непонятного мне умения. Меня словно пружиной отбросило обратно. С еще большей скоростью и силой…

…Так, что оказавшись снова под тем самым фонарным столбом, я не смогла удержаться на ногах. Голова пошла кругом, тошнота подступила к горлу, и едва удалось сдержать рвотный позыв. Магические каналы остывали, оставляя по себе слабость и нестерпимый зуд во всем теле.

Я вымокла до нитки, окончательно изгваздалась в грязи, и меня откровенно трясло.

Проклятье! Многоликий в семи ипостасях! Что это вообще было?!

Подняться удалось с огромным трудом, обнимаясь при этом с фонарным столбом, как с родным.

– Ты меня просто поражаешь иногда своим упрямством, – над головой прозвучал голос Стейна, и захотелось выругаться.

Но, к его чести, отчитывать меня, а уж тем более награждать очередными язвительными замечаниями он не стал. Как и давать мне время собраться с силами и отцепиться, наконец, от своей опоры. Вероятно, был не в духе.

Бенджамин Стейн одним уверенным быстрым движением подхватил меня на руки, не дав ни малейшей возможности оказать хоть какое-то сопротивление. От удивления я даже не нашлась что ему на это сказать, что уж говорить о том, чтобы вырваться из объятий.

Да и не уверена, что получилось бы. Перед глазами все еще летали черные точки, к горлу то и дело подступала тошнота, а мир вокруг расплывался. К тому же жар остывших каналов ушел, и я в полной мере осознала, что промокла насквозь и практически не чувствую собственного тела. Зубы уже начали отстукивать какой-то очень веселенький ритм, вполне сошедший бы за музычку к задорному народному танцу.

Так что притворилась слабой и несчастной. И даже, словно невзначай, обняла его за шею, пытаясь согреться.

Мало помогло, признаться.

Оставалось смотреть на точеный профиль моего нанимателя. Очень напряженный и злой профиль, между прочим. И дрожать. Так что, может, оно и к лучшему. Потому что если то, что произошло, было со мной на самом деле, а не просто показалось, то Стейн упустил того преступника. И ему только разбирательств с исполнительницей его заказа не хватало сейчас до полного счастья.

Потому буду спокойненько стучать зубами. Зачем дразнить и без того злого хищника?

В карету Стейн залез все так же – не выпуская меня из рук. И даже когда сел и дважды стукнул по стенке кареты, он лишь быстро стянул мое так и не застегнутое пальто, а потом просто снова сжал меня в объятиях.

И вот теперь мне стало не по себе. Я нервно заерзала, пытаясь высвободиться, но Стейн шикнул так, что шевелиться в принципе перехотелось.

Магия в одно мгновение заполнила чуть не все пространство экипажа. Сначала высохли вещи. Раз… и все сухое. И чистое! У меня обычно получалось или все еще мокрое, или уже горелое, потому предпочитала любым заклинаниям – бельевые веревки.

Мелькнула мысль, что, в принципе, после таких-то затратных заклинаний Стейн должен и сам едва на ногах держаться, а он еще умудрялся колдовать, – и исчезла… Потому что меня окутало тепло – мягкое, ласкающее, прогоняющее холод. Магия скользила по коже, не то целуя, не то покусывая, не то жаля. Медленно, словно исследовала мое тело. Сначала руки от кистей вверх до плеч, после ноги, медленно поднимаясь от лодыжек к коленям, и дальше. Совершенно неожиданно и волнующе. Дальше спина… я чувствовала эти “поцелуи” на лопатках, на пояснице. А после и на животе…