Волшебница-самозванка - Юлия Набокова

— Эй, гномы, кто у вас главный? — устав играть в прятки, выкрикнула я.

— Она еще и обзывается, — проворчал один из ополченцев, вылезая из кустов. — Ну я, допустим.

— Вам чего от нас надо?

— Сдавайтесь, и смерть ваша будет быстрой, — с надеждой на мирное урегулирование конфликта предложил главарь.

— Еще чего придумал! — фыркнула я.

— Тогда, может, в плен и в подземелье? — пошел на попятную гном.

— С какой это стати? А кто будет защищать сон и покой мирных граждан? — возмутилась я.

— Как это кто? Мы! Партизаны! — гордо провозгласил гном.

— Кто? — Я чуть не последовала примеру Ива, согнувшегося пополам от смеха.

— Сэл, ты разве не видишь, — отсмеявшись, пояснил он. — У них нет бороды. Это же дети!

На самом деле их было восемь. И они действительно были братьями. И, как и подобает любящим братьям, они наградили друг друга забавными прозвищами. Тем более что покойные родители их обладали весьма посредственной фантазией и даровали сыновьям имена, отличающиеся только нумерацией. Так, Жан Первый стал Умником, Жан Второй — Занудой, а Жан Третий — Болтуном. Жан Четвертый и последующие за ним молодцы тоже кем-то стали, но запомнить все это многообразие имен с первого раза было чертовски трудно. Поэтому Ив ограничился первыми тремя, а я и вовсе предпочла не забивать голову такими мелочами, набивая рот печеной картошкой, которой щедро потчевали нас новые знакомые.

Костер, на котором получасом ранее собирались сжечь нас юные инквизиторы, весело трещал, освещая уютную полянку. А партизаны в возрасте от пяти до тринадцати лет с готовностью докладывали обстановку на ближайшие пару миль леса.

— Оборотней и вурдалаков не обнаружено!

— Упыри с мертвяками не проходили!

— Вампиров замечено не было!

— Чудища и страшилища не появлялись!

— Привидения и духи не пролетали!

Вся эта картина никак не вязалась с теми бесчинствами нечисти, о которых во всех красках живописали очевидцы прошлого столетия.

— Неужто затаились до поры до времени? — предположил Ив.

— Или вымерли все? — подбросил идею Трусишка.

— Скажешь тоже! Нас испугались! — с гордостью провозгласил Забияка.

— По-моему, что-то они задумали, — поддержал Ива Умник, не выпуская топорика из рук. — Нам надо быть наготове.

Словно в подтверждение его слов тихую идиллию Синего леса нарушил леденящий душу девичий крик.

Явившись на вопль, я, Ив и восемь лже-гномов обнаружили симпатичную девчушку лет двенадцати с черными косичками, которая уставилась на нашу дивную компанию широко раскрытыми глазами и от удивления замолчала.

— Вампирша, — с ходу определил Забияка.

— Ты что? Натуральная ведьма! — заключил Упрямец.

— Ведьма, вампирша — какая разница. Сжечь ее на костре — и дело с концом! — философски заключил Зануда.

Не дождавшись приведения приговора в исполнение, девчушка благоразумно грохнулась в обморок.

— Припадочная! — справедливо рассудил Умник, перекидывая малютку через плечо и отдавая команду возвращаться к костру.

Там юные партизаны потерли незнакомку чесноком, испытали серебряным колечком и в заключение попрыскали святой водой, которая и привела ее в чувство.

— Белоснежка, — представилась девочка, открыв глаза. — А вы что за чудища?

— Я злой и страшный серый волк, — иронически процитировала я. — Я в поросятах знаю толк.

— Ух ты! Настоящий оборотень! То есть оборотниха. Какое счастье, что я вас встретила! — воскликнула девчушка, вскакивая с земли. — Пойдемте, пойдемте скорей со мной!

Она схватила меня за руку, намереваясь потащить в чащу.

— Куда?

— Как это куда? Вы же, наверное, есть хотите! Ведь хотите, правда? — с надеждой воскликнула девочка. — Тогда идемте скорей в наш замок и съешьте мою мачеху!

От подобного заявления даже Болтун чуть не подавился запеченной в костре ранеткой.

— Это она притащила тебя в лес и бросила здесь на съедение волкам? — только и смогла вымолвить я.

— Да что вы! — махнула рукой девочка. — Она такая трусиха, и шагу за ворота боится ступить, даже в ясный день. А уж в такую ночь закрылась у себя в горнице на семь запоров и вздрагивает от каждого скрипа. Она же сейчас брюхатая ходит, так и вовсе последний ум растеряла.

— Как же ты тогда в лесу оказалась? — удивился Забияка.

— Как-как! Ты что, совсем болван? Не с неба же свалилась! Шла-шла и дошла. Какое счастье, что я вас встретила. Уже битый час здесь брожу в качестве наживки, ору-ору, а никто еще и не польстился. Я-то думала, сейчас весь лес сбежится, а нет никого! Хотела уже русалок искать, а тут вы объявились. Я вообще-то рассчитывала на упыря или зомби, но на безрыбье и оборотень сойдет, — обреченно заключила Белоснежка. — Ну так чего встали-то? Пойдем!

— Куда?

— Вы, оборотни, все такие... с приветом? Еда! Мясо! Замок! — поторопила девочка.

— Чем же она тебе так досадила? — только и смогла вымолвить я.

— Ты что, больная? Это же мачеха! — ответствовало прелестное дитя и пояснило суть разногласий с новообретенной родственницей. — Целыми днями учит, учит! В лес не ходи, со взрослыми не пререкайся, собак не бей, котят не пинай, учи арифметику и будь паинькой, деточка. С ума сойти можно!

Да уж, теперь я прекрасно понимала мотивы поведения сказочных злодеек, изводивших невинных малюток. Окажись я на месте бедной женщины, которой повезло выйти замуж за мужчину с приданым в виде такой дочурки, я бы не только собственноручно отвела негодницу в непроходимую чащобу, но и проследила бы, чтобы шансов на возвращение у крошки не осталось.

Теперь ясно, почему в сказке, завидев триумфальное возвращение Белоснежки в родной замок, мачеха бросалась в речку с высокой башни. И вовсе не от злости, как перевирали бесстыдные сказочники, а от безысходности.

Хотя кто знает, может, сказочники и тут врут, и женщине удалось пережить чудесное воскрешение падчерицы. Буквально на пару дней, пока та не поспособствовала выпадению любимой родственницы из окна.

Тем временем мальчуганы, посовещавшись, отозвали меня в сторонку и изложили план дальнейших действий. Согласно ему, ближайший десяток лет Белоснежке предстояло провести в хижине на болоте, выполняя исправительные работы по уборке, стирке и готовке на всю большую компанию братишек. Ничего против воспитания малолетней преступницы мы с Ивом не имели и с удовольствием оставили милую девочку на попечение отряда местных тимуровцев.

— Да уж, восьми Жанам остается только посочувствовать, — подал голос Ив, когда возмущенные вопли Белоснежки потонули в чащобах Синего леса.