Роковой выбор - Питер Джеймс

– Ни один банк не желает потерять ценного клиента, – сказал мистер Клэйк. – Уверяю вас, мистер Картер, мы рады этим известиям не меньше, чем вы сами.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Джон, почти не обратив внимания на лицемерие управляющего. Сейчас он испытывал к нему почти такую же сильную благодарность, как к мистеру Сароцини.

Не успел Джон положить трубку после звонка мистеру Клэйку, как зажужжал интерком. Это была Стелла. У нее на линии был мистер Сароцини.

– Мне только что звонили из моего банка, – сказал Джон. – Спасибо. Я вам очень признателен.

Тон мистера Сароцини был холодно-формальным:

– Мистер Картер, мы депонировали эти средства, чтобы продемонстрировать нашу добрую волю. Нам еще предстоит обсудить условия сделки.

Джон едва слышал его. Он думал о том, какое у Сьюзен будет лицо, когда он расскажет ей новости о том, что ему не придется ничего говорить Гарету и сотрудникам, о том, что им все-таки не нужно будет продавать дом. Ему было плевать на условия сделки, он примет любые.

– Разумеется, – ответил он.

– Скажите, у вас с женой ничего не запланировано на вечер? Я бы хотел пригласить вас в клуб на ужин.

– С женой? – удивленно переспросил Джон.

– Да, я бы хотел с ней встретиться.

Джон счел просьбу мистера Сароцини странной. Он точно знал, что они никуда не собирались, да даже если бы и собирались, то могли все отменить.

– Да, конечно. Уверен, она будет в восторге.

– Хорошо, – сказал мистер Сароцини. Его голос остался холодным, но Джон этого не заметил. – Мой шофер заберет вас из дома сегодня в семь тридцать вечера.

Джон был очень взволнован и зациклен на мысли, что сейчас позвонит Сьюзен и обрадует ее, поэтому ему не пришло в голову, что он не давал мистеру Сароцини свой домашний адрес.

– Семь тридцать, – сказал он. – Замечательно.

В клубе мистера Сароцини было безлюдно, и Джон подумал, не предназначено ли это заведение больше для обедов, чем для ужинов. Ну и, кроме того, сегодня понедельник. Было занято всего несколько столиков, а некоторые даже не застелены скатертями. Один на весь зал пожилой официант раскладывал столовые приборы на соседнем столике.

– …Напа-Вэлли[10], – сказал мистер Сароцини. – Да. Французам есть за что благодарить американцев. Когда в тысяча восемьсот восьмидесятых годах большинство виноградников Бордо было уничтожено филлоксерой, саженцы для новых виноградников были привезены с Восточного побережья Соединенных Штатов. Вы были когда-нибудь в регионах, где производят вино? Не доводилось бывать в Напа-Вэлли.

Их столик стоял в уединенном алькове. Джон смотрел на мистера Сароцини поверх небольшой граненой вазы с желтыми гвоздиками. Банкир ел перепелиные яйца. Сьюзен, которая заказала себе пармскую ветчину с дыней, ответила, что была в Напа-Вэлли.

Она выглядела изумительно, и Джон гордился ею, как никогда раньше. Она была в новом костюме, который спешно купила после того, как он позвонил ей и сообщил хорошие новости. Костюм состоял из пиджака свинцового цвета с черным абстрактным орнаментом и такой же юбки, простой и элегантной. Под пиджаком была белая блузка с открытым воротом. Шею украшал серебряный кулон на черной бархатной ленте. Сьюзен всегда хорошо одевалась, но сегодня превзошла саму себя.

Мистер Сароцини начал перечислять названия городов, деревень, виноградников, и Сьюзен живо отвечала. Она со знанием дела рассуждала о почве, эскарпах, каньонах и долинах, о надлежащей плотности, щелочных почвах и позднем сборе урожая. Джон вспомнил, что пару лет назад она редактировала книгу о калифорнийских виноградниках – полный технических подробностей исчерпывающий обзор виноделия как отрасли сельского хозяйства.

Мистер Сароцини поднял свой бокал и сказал:

– Да не оставим старых друзей – ведь новые не сравнятся с ними. Новые друзья подобны молодому вину; если же вино выдержано – вкушай его с наслаждением. – Он вопросительно посмотрел на Сьюзен.

– Екклесиаст, – ответила она.

Мистер Сароцини улыбнулся:

– Удивительно. – Он повернулся к Джону. – У вас удивительная жена, мистер Картер. Вы знали об этом?

Сьюзен рассмеялась:

– Иногда ему приходится об этом напоминать!

Джон улыбнулся. Он очистил перепелиное яйцо, обмакнул его в соль и положил в рот. Он ел перепелиные яйца в первый раз. Он решил, что раз мистер Сароцини ест их каждый день, то это, наверное, что-то особенное. И разочаровался. На вкус они были как самые обыкновенные сваренные вкрутую куриные яйца.

В обществе мистера Сароцини Сьюзен чувствовала себя абсолютно свободно. Он сразу понравился ей: его элегантность, его европейский придворный шарм, образованность, доброжелательный юмор в его глазах. Ее только удивляло, как трудно было определить, сколько ему лет, и как переменчива его внешность. Черты его лица были тонкими и будто бы даже беззащитными – особенно это было видно, когда он ел, кладя в рот крохотные кусочки бутерброда и осторожно пережевывая их, будто старик, боящийся удушья. Но его движения были уверенны и точны, когда он жестами помогал своей речи, а его сухое, стройное тело лучилось внутренней силой, и Сьюзен, почувствовав ее, мысленно сравнила ее с грациозной львиной мощью.

Она подумала, как хорошо было бы иметь такого дядю или дедушку. Он столько всего знал, так любил жизнь. Сьюзен чувствовала, что могла бы бесконечно разговаривать с ним.

Разговор плавно перетек с вин на оперу. Джон ненавидел оперу. Он знал, что Сьюзен любит ее, но даже предположить не мог, какая она в ней дока: она на равных говорила с мистером Сароцини обо всем, несмотря на то что его энциклопедические знания в области виноделия меркли перед тем объемом сведений об опере, которыми он владел. Джон естественным образом выпал из разговора и ничуть об этом не жалел. «Все идет замечательно», – думал он. Сьюзен и мистер Сароцини прекрасно поладили, она произвела на него впечатление. Она в одиночку побеждала в их битве за деньги.

Джон очистил последнее оставшееся в его тарелке перепелиное яйцо. Сьюзен и мистер Сароцини обсуждали оперы Римского-Корсакова, восторгаясь любимыми местами в них, а затем, за котлетами из баранины, перешли к балету. Джон ненавидел балет еще больше, чем оперу.

Он видел, что Сьюзен покорена мистером Сароцини. Она пошла гораздо дальше простой демонстрации хороших манер, принятой в обществе по отношению к потенциальному бизнес-партнеру мужа. Банкир ей действительно понравился. Мистер Сароцини уже начал строить планы: как-нибудь на днях (естественно, с разрешения Джона, добавил он с улыбкой) он бы хотел пообедать со Сьюзен, а затем показать ей свою любимую картинную галерею, где представлены мало кому известные картины выдающихся художников эпохи Возрождения. И возможно, концерт в один из ближайших вечеров? И Глайндборн, пока там не кончился сезон. Джон тоже обязан пойти, они выберут что-нибудь доступное, Моцарта, например «Дон Жуана» – не хочет ли Джон посмотреть «Дон Жуана»?