Всегда вчерашнее завтра - Чингиз Абдуллаев

Через минуту принесли сандвичи, Фрезер подумал, что егоновое задание не столь сложно, если ему удастся сегодня договориться с Фогелем.

Через восемнадцать минут не любивший опаздывать англичаниннадел галстук, пиджак и, спустившись в вестибюль, приготовился ждать Фогеля.Тот появился через три минуты, и англичанин порадовался его пунктуальности. Этов дальнейшем избавляло его от ненужных волнений и хлопот, связанных снеобязательностью его будущего клиента. Фогель был высокого роста, худой, скороткой стрижкой «под ежик», с острым носом и острым взглядом.

— Добрый вечер, — подошел к нему англичанин, кивая, — выочень пунктуальны, герр Фогель. Может, мы пройдем в бар? — предложил Фрезер.

Фогель кивнул, соглашаясь. В баре было тихо и почтибезлюдно. Звучала спокойная, мягкая мелодия. Фрезер не любил шумных баров икриков молодых людей.

Они сели за столик в углу, и Фрезер спросил гостя:

— Что вы любите пить?

— В час ночи? — взглянул на часы Фогель. — Ничего. Может,пива, но не больше.

— Тогда два пива, — попросил бармена Фрезер и перешел кделу:

— Вы предлагали некий товар нашему представителю в Бонне.

Он не стал уточнять, что американский коммерсант, к которомуобратился Фогель, на самом деле являлся обычным английским бизнесменом и другомамериканского консула. Он рассказал обо всем в посольстве Великобритании, а ужеоттуда через военного атташе информация попала в разведку, оченьзаинтересовавшуюся подобным предложением.

— Да, — нервно сказал Фогель и замолчал, ожидая, когдаотойдет бармен, поставивший на их столик две большие кружки с пивом и тарелочкус сухариками.

— Ваши условия?

— Пять миллионов долларов, — ответил Фогель и, отпив немногопива, еще тише добавил:

— Наличными.

— Это очень большие деньги, — осторожно заметил Фрезер, —сначала мы должны убедиться в качестве товара.

Фогель усмехнулся, покачал головой.

— При таких сделках обычно не обманывают. Но мы готовыпоказать вам часть материала, чтобы вы убедились. Я думаю, англичане илифранцузы заплатили бы больше. Не говоря уж о русской разведке, которая дала былюбую сумму, не задумываясь.

— А почему в таком случае вы не продаете эти материалы им? —спросил Фрезер.

— Нет, — покачал головой Фогель, — им они ни к чему. Намгораздо приятнее в качестве компаньонов по сделке видеть вас, чем русскуюразведку.

«Он не может сказать, что они просто боятся русских, — понялФрезер, — боятся, что те обнаружат документы и насильно заберут их».

Впрочем, он не стал ничего комментировать. Его и без тогоустраивало такое положение дел, при котором Фогель считал его представителемамериканской разведки и готов был продать любой материал.

— Когда я смогу посмотреть ваши документ? — спросил Фрезер.

— Прямо сейчас, — улыбнулся Фогель. — Я принесу вамнесколько копий отдельных документов, которые мы сделали. Вы деловые люди идолжны все проверить, поэтому я подготовился к вашему вопросу.

Он допил пиво и встал из-за стола, намереваясь пройти кавтомобилю. Фрезер поднялся следом, бросив на стол двадцатимарковую бумажку.

— Вы не боитесь оставлять такие документы в машине? —спросил он.

— Там нет ни одной конкретной фамилии. Просто некоторые фактыбиографий отдельных политиков, чьи имена мы просто вычеркнули из копий. Вамдостаточно лишь взглянуть на эти документы, чтобы оценить в полной мерестоимость товара.

— Значит, там не только сведения на агентуру Москвы, — понялФрезер, — там и компрометирующие материалы на видных политиков, которые внужный момент можно использовать. Чем еще могла заниматься специальная группаКГБ? Конечно, они готовили и такие документы.

Фогель миновал вестибюль отеля и вышел на улицу. Фрезер шелследом, но не стал выходить наружу, видя, как усиливающийся дождь бьет косымиструями по стеклянным витринам.

Фогель уже подбегал к своему автомобилю, когда вдругспоткнулся. Именно так решил Фрезер. Он споткнулся. А затем отлетел назад.Теперь сомнений не оставалось — в Фогеля стреляли. Фрезер толкнул зазевавшегосяшвейцара, выскочил на улицу и побежал к упавшему. Тот был еще жив.

— Документы, — прошептал Фогель, — документы в машине.

И опустил голову. Фрезер положил его на асфальт и бросился кмашине.

Одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять: здеськто-то поработал, кто-то успел побывать до того, как они вышли из отеля.Какой-то неизвестный знал об их встрече.

— Черт возьми! — закричал Фрезер, не обращая внимания надождь, хлеставший по его голове, шелковому галстуку и костюму. — Черт вас всехвозьми!

Из отеля уже подбегали люди. Слышалось завывание полицейскойсирены.

— Я все видел, сэр, — сказал один из работников отеляпо-английски, — они стреляли из темно-синего «Ауди». К сожалению, я не успелразглядеть номер, но машину запомнил хорошо.

— Нужно помочь раненому, — сказал Фрезер, возвращаясь клежавшему на асфальте Фогелю.

— Боюсь, что ему уже трудно помочь, сэр, — осторожно сказалшвейцар, бережно опустивший голову Фогеля на мокрую мостовую.

Фрезер наклонился, чтобы увидеть, куда попала пуля. Стрелял,без сомнения, настоящий профессионал. Два выстрела, и оба почти точно в сердце.Еще чудо, что Фогель прожил несколько секунд.

— Мы вызвали полицию и все им расскажем, — заверил егокто-то стоявший рядом.

— Да, конечно, — кивнул Фрезер, выпрямляясь и направляясь котелю.

Он поднялся в свой номер. Недопитый фужер коньяка стоял настолике. Фрезер выпил коньяк и вдруг с размаху бросил фужер в зеркало.Зазвенело стекло. Он еще раз выругался. Как все нелепо получилось! Но кто могзнать, что их встреча окончится таким роковым образом?

Утром он позвонил Страусу.

— Говорит Фрезер, — сказал он, с трудом подбирая слова насвоем родном языке. — Встреча сорвалась. Посредник убит.

Он хотел еще что-то добавить, но не вымолвил больше нислова, лишь терпеливо ждал, что ему скажет Страус.

— Возвращайтесь в Лондон, — приказал тот, — нам нужнорешить, что делать дальше.

На этот раз задача, которую предстояло решить Дронго и егонапарнику, казалась менее сложной. Потапчук помнил адрес, по которому ИгнатСавельев проживал в Москве. Оставалось только установить через адресный стол,что отчество Игната действительно Арсеньевич. А теперь требовалось узнатьотчество отца Игната Савельева.