Зверь - Константин Костин

— Ты глянь на это, — прошипел сержант, подсвечивая зажигалкой плечо убитого.

На бледной коже оборотня темнела татуировка в виде орла, распростершего крылья, запустившего когти в свастику. Отличительный знак штурмовых отрядов Schutz staffel. Невероятно! Сорокин говорил, с сорок третьего… так-то все сходится. Но откуда такие твари взялись у Вермахта? И, самая пугающая мысль, если остался один, то, возможно, где-то есть и еще?

— Вас оборотень поцарапал! — в ужасе прошептала Даша.

— Да? Ну и что?

— Как что? Вы же теперь тоже в оборотня превратитесь! — заявила она.

— Знаешь, меня комары миллион раз кусали, — признался я. — И ничего — комаром до сих пор не стал. Брехня все это, детка.

Все же видно было, что она мне ничуть не поверила. Голливудская пропаганда оказалась действеннее здравого смысла. И теперь будет ждать момента, когда же я превращусь в такую же тварь. Не дождется!

— Везет героям ужастиков, — вздохнула Сохновская, с интересом разглядывая труп оборотня.

— Это еще почему? — полюбопытствовал Алексей.

— Потому что для них история заканчивается, когда они убивают монстра. Нам же еще выбраться надо.

Здесь журналистка была права. Путь предстоял еще долгий. И не факт, что мы доберемся до его конца. Выдернув саблю из тела оборотня, я забрал с трупа охотника кобуру со Стечкиным и запасную обойму к нему. Раны на спине чертовски болели. И совершенно не оттого, что я превращался в зверя, а потому что хрен его знает, какая грязь оставалась у него на когтях. Продезинфицировав царапины остатками коньяка, я позволил Сохновской забинтовать себя остатками бинтов.

— Дашка, как там, шерсти не видно? — прикалывался я.

Девчонка к бабушкиным сказкам относилась серьезно. Ну не понимала она элементарной логики моих расчетов, что тут поделать?

К транспортному узлу, как я и обещал, мы вышли к утру. Солнце еще не успело подняться над горами, но на горизонте уже виднелось алое зарево. Следовало поднажать. Вообще, невозможно передать словами то облегчение, которое мы почувствовали, когда покончили с оборотнем. Кавказские леса и горы сразу оказались самым безопасным местом на Земле. Полвека эта тварь терроризировала окрестности, убивая все и вся. Но совершила крупную ошибку, связавшись со мной. Нахлынувшее опьянение победой, эйфория, чуть было не сыграла злую шутку, заставив потерять всяческую осторожность. Мы едва не выбежали на станцию.

Но теперь основным мозговым центром, тормозом, была Даша, которая подозревала во мне будущего оборотня, а потому и не теряла бдительности. Именно девчонка остановила нас, напомнив, что развязка может находиться под контролем далеко не дружественных сил. И Сохновская оказалась права!

Между ангаров прогуливались вооруженные неизменными "Калашами" люди в камуфляже, с лицами, заросшими бородами до самых глаз. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что эти ребята — совсем не федеральные войска. Скорее, наоборот. Потому пришлось затаиться в зарослях, изучая обстановку.

А она была препоганейшей. Боевиков, только тех, что несли караул, я насчитал не меньше полутора десятков. Это означало, что всего на узле их не меньше сотни. И все — вооружены до зубов, а у нас — Стечкин с сорока патронами, "Гном" с горстью снарядов, пара мессеров и сакс. Это из хреновых новостей. Были новости и совсем хреновые — ни одной машины, с нашей позиции, на станции видно не было. Правда, на рельсах стоял самый настоящий бронепоезд! Короткий, в пять вагонов состав, с тепловозом посередине, обшитый бронелистами, с торчащими стволами пулеметов, и, даже плоским куполом башни от Т-55, установленной на головной платформе. Третий запасной вариант летел к чертовой матери.

— И что будем делать? — уныло поинтересовался Калач.

В поисках решения я вновь обратился к карте, но и она скрутила дулю. Никакого иного населенного пункта поблизости, где мы могли бы разжиться транспортом, не было. В самом деле — не заявимся же мы в Хасавюрт или Бунакск с просьбой одолжить нам какую-нибудь маленькую машинку. Самую завалящуюся. Оставался последний вариант — топать пешком. Причем, не на север, где находилась точка отправки, а на восток. До Абхазии отсюда было гораздо ближе.

— Вы чего стушевались-то, мужики! — иронично произнесла журналистка. — Вот же бронепоезд! На нем и поедем!

— А ты, конечно, умеешь им управлять? — съехидничал я.

— А вы — нет? — уточнила Сохновская.

— Мы — нет, а ты? — спросил Алексей.

— А я — да!

Мы с сержантом одновременно развернулись к девчонке, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

— Как? Откуда? — удивился я.

— Я передачу делала для BBC, как раз про историю железнодорожного транспорта. Вы бы знали, какие потрясающие дороги в Альпах! И поезда там необычные — специальные, для гор! Им уж лет по сто, и до сих пор ползают… вот там и научилась немножко.

— Лучше бы научилась сидеть дома, а не лазить, где не попадя, — ответил я. — Ладушки, решено. Реквизируем бронепоезд, и валим отсюда.

— Дергаем? — тряхнул головой Лешка.

— Постой, — притормозил я боксера.

И вовремя. Из ангара как раз вышла смена караулов. Теперь, пока они не уйдут, тихо снять несколько часовых не получится. Вообще же, и схватка со свежими, выспавшимися бандитами, тоже не предвещала ничего хорошего. Мы-то прошедшие сутки провели на ногах. И предыдущей ночью спали не в теплых, уютных кроватках, а промозглой дыре в скалах. Хотя, я говорил только за себя. Чем там занимались Лешка с Дашкой оставалось лишь догадываться.

Разводящие, сменив посты, удалились, скрывшись в том же ангаре. Наш выход. Достав из ножен клинок, еще не отмытый от крови оборотня, я подкинул его в руке, и, отцепив шашку с пояса, протянул ее журналистке. Красться тихо с таким оружием — это целое искусство, которым я не владел. Так что лучше оставить сакс здесь. В глазах девчонки мелькнуло желание тут же пырнуть меня сабелькой, чтобы удостовериться, что я точно не превращусь в подобное чудовище. Но так же быстро это желание и погасло.

Эх, жаль, что патронов для АПБ с дозвуковой скоростью пули не осталось, а то уложили бы всех по-тихому и свалили бы по быстрому. К сожалению, все они сгорели в бронетранспортерах. И черт с ними. Не впервой. Я кивнул Калачу, и мы, пригнувшись, скользнули двумя тенями к бронепоезду.

Спрятавшись за штабелем деревянных коробок, я подождал, пока подойдет ближайший часовой. Вот он поравнялся с засадой, и, не заметив меня, проследовал мимо. Набрав полную грудь воздуха и затаив дыхания, я в один прыжок оказался за его спиной, и, закрыв рот ладонью, всадил мессер в почку террориста. Боевик дернулся, обмяк, и свалился бы на землю, если бы я не подхватил его. Ухватит тело за воротник, я оттащил труп за штабель ящиков, снял с его шеи "Калаша" и конфисковал два запасных рожка. Совсем другое дело! Громко сопя, подоспел боксер, притащив еще одного караульного с перерезанным горлом. Подождав, пока сержант разоружит свою жертву, я махнул ему головой, чтобы шел за Дашей. Остался последний противник на пути к составу, остальные находились слишком далеко, чтобы засечь диверсантов.