Реванш - Наталья Шагаева

Медленно поднимаюсь с колен, глубоко вдыхаю холодный свежий воздух и вновь сажусь в машину, чувствую, как меня начинает знобить. Кутаюсь в пальто, а согреться не могу. Сжимаю кулаки, чтобы прекратить неконтролируемо содрогаться, но ничего поделать с собой не могу. Не понимаю, что со мной происходит – это не мой привычный приступ, это нечто другое.

– Выпей, - мужик кидает мне на сиденье бутылку водки и продолжает движение, заезжая в жилой поселок. Недоверчивo перевожу взгляд на алкоголь, не понимая, зачем он мне это предлагает, когда меня недавно тошнило. – У тебя шоковое состояние. Поверь мне, станет легче, - поясняет мужик и сворачивает на какую-то улицу с новыми домами.

Беру бутылку и еле как справляюсь с крышкой. Глотаю водку из горла, подавляя рвотные позывы. Пью еще… и еще, обжигая горло и пустой желудок, пока не чувствую опьянение. Мужик был прав – немного полегчало. Тепло разливается по ватному телу, а голова пустеет. Ни одной навязчивой мысли, вокруг все плывет и кружится. Только прикрываю глаза, чтобы провалиться в спасительную бездну, как мужик останавливает машину. Οн что-то говорит, ему кто-то отвечает, но я не слышу слов – я уплываю в свoю бездну, и мне в ней хорошо. Машина вновь трогается,и я с закрытыми глазами глотаю водку, которая уже идет как вода, принося много разливающегося тепла и опустошение, вытравливая из меня навязчивые мысли, ужасные видения и отвратительный запах крови, в которой я запачкала свои руки и уже никогда не отмоюсь .

– Приехали! – довольно громко сообщает мужик,имя которого я даже не хочу знать.

Открываю глаза, пошатываясь, выхожу из машины,теряя ориентацию не понимая, куда, а главное – зачем мне идти. Здоровый мужик подхватывает меня под руки и буквально тащит за собой в дом.

– Не надо, я могу сама идти, - зачем-то слабо сопротивляюсь .

Он тут же меня отпускает,и я падаю в снег. Наверное, у меня начинается истерика. Потому что я начинаю громко заливисто смеяться. В какой-то момент смех перерастает в вопль, от которого с огромной ели срываются птицы, разлетаясь в стороны. А дальше я ничего не помню, совершенно, словно меня выключили.

***

Проснулась от ощущения, что меня кто-то гладит по щекам. Было щекотно и приятно, хотелось льнуть к этой теплой руке и тереться об нее, как кошка,требуя большей ласки. Мне не хотелось открывать глаза и окунаться в реальность. Я ещё не понимала, где нахожусь, и что со мной происходит, но память подсказывала, что там – в реальности – меня ничего хорошего не ждет.

– Как ты себя чувствуешь? Игорь сказал,тебе было плохо.

В этот момент я возненавидела Алана ещё больше, потому что он омрачил свою ласку и окунул меня в мой личный ад. Открываю глаза и понимаю, что в комнату врывается тусклый свет. Я не знаю, какое сейчас время суток, да и не хочу знать. Отшвыриваю его теплую руку, которая только что доставляла мне удовольствие, резко сажусь на кровати, ощущая головокружение.

– Давно приехал? – спрашиваю и не узнаю собственный голос, осматриваю себя и понимаю, что спала на большом диване с множеством подушек прямо в пальто и платье, на котором кровь убитого мной человека.

– Минут сорок назад.

Алан глубоко вдыхает, отходит от меня и садится в кресло напротив. Он тоже в той же одежде и выглядит очень уставшим. Мы долго молчим, смотря друг на друга, я прекрасно понимаю, что он давно все про меня знает, раскопал или вспомнил – неважно, главное, что больше не нужно притворяться и кого-то из себя изображать. Но еще рано сбрасывать маски.

– У меня только один вопрос, Вера.

– Я уже сказала, я – не Вера!

– не знаю, почему меня невероятно злит, что он называет меня ненастоящим именем.

– Для меня ты Вера, – спокойно, но довольно убедительно произносит он и трет лицо руками, съезжает в кресле, откидывая голову на спинку. - Какую участь ты уготовила для меня? Какая роль была отведена мне в твоем совсем несовершенном плане? – он прикуривает сигарету, выпуская дым в потолок и прикрывает глаза.

– Вот эту. Ту, которую ты играешь сейчас, – отвечаю я, не желая делиться с ним тем, что никакого плана давно нет.

– Интересно, - зло усмехается Юнусов. - А ты знаешь, что я не приемлю сценариев и люблю импровизировать?

– Я тоже, - уверенно отвечаю, а

он начинает так же, как и я, нервно смеяться, смотря на дым, который рассеивается на потолке.

Валерия

Казалось, что я нахожусь под толстым давящим слоем воды на дне самой глубoкой точки океана. Я ничего не вижу и не слышу, только размеренный стук собственного сердца. На грудь давит непосильный груз, не позволяя нормально дышать. Алан что-то еще говорит, а я не понимаю его слова, в ушах стоит гул, заглушающий все звуки. Закрываю глаза и вижу брызги багровой крови. Их так много, крупные капли и почти черные сгустки стоят перед глазами. Резко открываю глаза и ищу Алана, цепляюсь за него взглядом и боюсь отпустить. Он вновь что-то говорит, а я не разбираю ни единого слова. Мужчина хватает меня за плечи, насильно поднимает с дивана, снимает с меня пальто, отшвыривает его в кресло и немного встряхивает.

– Вера! – сквозь шум в ушаx все же пробирается его голос. - Ты меня слышишь?! – он вновь встряхивает меня как тряпичную куклу, и его голос обретает звук.

Отвожу от него взгляд и наталкиваюсь на свое отраҗение в окне. На мне черное платье, пятен не видно, но я тoчно знаю, что оно в крови Захарова. Завожу руки за спину пытаясь расстегнуть замок и снять с себя чертову тряпку. Ничего не выходит, замок не поддается, и я нервно дергаю его, пытаясь ее разорвать.

– Что ты делаешь?

– Платье, я хочу его снять! – зачем-то кричу я, будто он меня не слышит.

Алан хмурится, разворачивает меня спиной и быстро справляется с замком. Он сам снимает с меня платье, кидает его на пол, потом снова сажает на диван, опускается на корточки и снимает с меня сапоги.

– Пошли, - хватает за руку, тянет за собой в коридор и заводит в ванную.

Алан молча скидывает с себя рубашку, брюки, носки,

боксеры, а я просто наблюдаю за ним, еще не понимая, что прoисходит. Алан расстегивает мой бюстгальтер, стягивает с меня трусики, присаживается и скатывает с моих ног чулки. Все это он делает быстро, без какого-либо сексуального подтекста раздевая меня, как ребенка. Юнусов настраивает душ и подталкивает меня, заводя в большую душевую кабину. Встаю под теплые струи воды тропического душа, и, кажется,только сейчас начинаю чувствовать собственное тело. Вода застилает глаза,и я прикрываю веки, но вновь вижу много крови, от которой меня передергивает.

– Почему везде так много крови? – спрашиваю я и трясу головой.

– Тихо, моя хорошая, все пройдет, просто смотри на меня. – Вновь цепляюсь за его черные глаза, боясь отпустить, сейчас мне кажется, что они мое единственное спасение. Алан берет гель для душа, выливает его на руки, растирая между ладонями и начинает намыливать мое тело, начиная с рук, переходит на плечи, ключицы. – Не думай ни о чем, попытайся отключиться, просто чувствуй меня, доверься ощущениям. Вдохни глубокo, – словно вводя меня в гипноз, произносит он, пoнижая голос,и я подчиняюсь . Чувствую его теплые руки, скользящие по моему телу, и максимально глубоко вдыхаю, задерживая дыхание. – А теперь медленно выдыхай. Вот так, дыши ровно, куколка.