Самаэль. Восстание из мёртвых - Алена Юрьевна Зозуля

– на несколько минут девушка замолчала, – я думаю, на сегодня мне достаточно пищи для размышлений. Где я буду жить?

– Поживёшь пока что у меня, я предоставлю тебе домик на своей территории, чтобы ты чувствовала себя свободно.

– Хорошо.

Допив чай, Евгений проводил девушку в дом, который скрывался в небольшом лесочке, неподалёку от его собственного дома. Наталии всё понравилось, особенно прозрачный журчащий ручей, пролегающий рядом с её новым жилищем, в котором обитали серебристые рыбки.

– Располагайся, – заведя девушку внутрь, сказал ангел, – а мне нужно отлучиться. Если тебе что-нибудь понадобится, можешь позвать Абраэля, он поможет, – подмигнул Евгений и ушёл.

– Ну и ну, – сказала сама себе Наталия, когда ангел удалился, – Абраэля! Нет уж, никого я звать не буду.

И добавила про себя: «Моя задача – тянуть время настолько, насколько это возможно. А ещё лучше сбежать отсюда. Хотя, конечно, здесь довольно мило».

***

Салазар шёл по коридору Семинора, размышляя, куда ему отправиться, чтобы привести в замок очередную миленькую девушку. В их общине у каждого инкуба были свои обязанности. Салазар же, помимо того, что возглавлял их, являлся одним из основных поставщиков «свежей пищи». В конце коридора он заметил, как в проёме промелькнула рыжеволосая девушка. Он переместился в ту сторону, куда она проскочила, и оказался прямо перед ней. Девушка врезалась в широкую грудь инкуба и чуть не упала назад, но Салазар ловко подхватил её за талию и притянул к себе со словами:

– Куда это мы так спешим?

– Я… – замялась девушка, потирая лоб, – спешу на вечеринку.

– В честь чего? – поинтересовался инкуб. Он не запрещал девичьи развлечения. Чем они счастливее, тем питательнее их энергии. Единственное, на что был наложен строжайший запрет – на самоудовлетворение наедине с собой. Но по понятным причинам этим итак мало кто грешил.

– У нас сегодня посвящение новенькой.

– И в кого же? – усмехнулся Салазар, сложив руки на талию, обнажая торс.

Девушка окинула его жарким взглядом, облизнув губы и, посмотрела в льдисто-голубые глаза инкуба:

– В жрицы любви.

Старейшина искренне рассмеялся.

– Хорошее название. А главное, раскрывает суть.

Она закусила пухлую губку, понимая, что для демона это смешно. Но для девушек, находящихся в Семиноре это было спасительной соломинкой. Это название давало ощущение того, что они что-то большее, чем рабыни похотливых демонов. Как бы каждая из них ни любила секс, всё же, с течением времени, приходило горькое осознание того, что нормальная жизнь потеряна навсегда и безвозвратно.

– Энни, ты задержишься на своё мероприятие, – не терпящим пререкания тоном сказал Салазар.

– Да, мой господин, – ответила девушка, опустив глаза, но искривление изящной брови выдало её недовольство.

Инкуб заметил это. Без лишних разговоров он схватил девушку и перенёс в свои покои. Толкнув её на кровать лицом вниз, он прижал её сверху и зашептал на ухо, опаляя горячим дыханием:

– Сколько инкубов поимели тебя за время пребывания в замке? Давай честно.

– Один, – выдохнула девушка, ощущая нарастающее возбуждение от пламенного интимного дыхания, – только ты.

– А как ты думаешь, почему? – Салазар почувствовал её возбуждение, и теперь этот запах бил ему в голову, как молоток по наковальне, призывая удовлетворить эту женщину.

– Н-не знаю, – растерялась Энни.

– Потому что я так распорядился, – пояснил инкуб и перевернул девушку на спину, прижав её руки над головой. Глаза Энни сейчас виделись зелёными, несмотря на коричневую звёздочку вокруг расширенного зрачка. Так всегда происходило, когда она возбуждалась, – ты принадлежишь только мне. Нравится тебе это или нет.

– Мне это определённо нравится, – зачаровано ответила девушка, глядя в голубые, как сапфир, глаза инкуба.

– Тогда чем ты недовольна? – возле губ девушки прошептал Салазар, пожирая её взглядом.

– Тем, что ты уделяешь мне мало времени, – призналась она, – как только я вспоминаю тебя…– сглотнула Энни, не решаясь продолжить.

– И что происходит? – прищурился демон.

– Меня накрывает безудержное желание хотя бы прикоснуться к тебе. А ты часто отсутствуешь…

– Поэтому ты постоянно взламываешь мою комнату?

– Да, – потупила взгляд девушка, – прикасаясь к твоим вещам, я думаю, что прикасаюсь к тебе. Твой запах на постели…

Салазар отпустил руки девушки, немного удивлённый подобным признанием. Любая человеческая девушка, попробовав хотя бы раз секс с инкубом, больше не соглашалась на меньшее. И частенько они считали, что влюбились. Но попав в Семинор, их романтизм пропадал, здесь было не место для любви, но место для страсти и безудержной похоти. Только в исключительных случаях эти женщины испытывали настоящую любовь. За всё время в роли инкуба Салазар знал только о четырёх таких случаях. И Энни проявляла себя именно так, как в исключительном случае. Он воспользовался новым навыком – заглянул в душу этой девушки. И он не ошибся – Энни была полна любви. Интуиция подсказывала, что к нему.

Его взгляд смягчился, он в порыве чувств выдохнул:

– Ох, крошечка, я так давно тебя ждал.

Инкуб чувственно накрыл мягкие губы Энни. Она ласково обвила руками его шею, заводя на одну сторону длинные тёмно-каштановые волосы демона. Он стал ласкать её грудь одной рукой, а второй, проведя по щеке, спустился вниз – к шее. Под пальцы попал кожаный ошейник.

– Отныне тебе это не нужно, – Салазар шепнул кодовое слово и ошейник расстегнулся. Быстрым движением он откинул его в сторону и приник к шее девушки. Он покрывал её кожу поцелуями, лаская руками её округлости.

– Я не хочу быть свободной, – тяжело дышала Энни, – вдали от тебя.

Инкуб прервал свои ласки и заглянул ей в глаза:

– А кто сказал, что я тебя отпускаю? Я изменил твой статус – ты больше не рабыня.

На лице девушки отразилось изумление. Она не понимала, что всё это значит.

– Теперь ты – моя женщина.

Глаза Энни округлились, она даже мечтать не смела об этом. От переполняющих чувств она часто задышала, и еле сдерживая слёзы радости, пообещала:

– Я твоя навеки, Салазар. Ты – моя жизнь.

Инкуб снова страстно поцеловал её. Она отвечала ему, как никогда раньше – вкладывая чувства в каждое движение. На языке тела она рассказывала ему о своей любви и страсти, что принадлежит ему без остатка, и что отныне не хочет отпускать его.

Он же, ощущая, и глубоко переживая её эмоции, дарил ей то, чего ей хотелось в данную секунду. Теперь он понимал истинное значение слов «занятие любовью».

Внезапно инкуб почувствовал жжение от кольца на пальце. Он попытался снять его, но оно будто прилипло к коже. Тогда он решил проигнорировать это и продолжил своё занятие. Девушка под ним стонала и извивалась, даря свою энергию, которую инкуб впитывал, но отдавал