Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - Александр Чичерин

30 мая. Пятница.

По смене караула я отправился в Ланген-Белау. Эта деревня очень растянута от одного конца до другого, по крайней мере, версты четыре, поэтому когда мы желали навестить друг друга, нужно было сделать переход больше, нежели в Рейхенбах или Петерсвальде. К счастью, наш генерал Потемкин поместился как раз в центре деревни; я к нему явился сегодня по возвращении из Петерсвальде.

Я поместился вместе с Храповицким во втором этаже, а в первом помещался сам хозяин. Он нам отпускал очень хороший обед, хотя совершенно простой; прислуживали нам дочери хозяина – красавица Юлия и маленькая Тереза, которая тоже недурна собой. По обыкновению Храповицкий ухаживал за первой, я – за второй, но случалось нам ошибаться, особенно когда одного из нас не бывало дома, и принимать Терезу за Юлию и Юлию за Терезу.

31 мая. Суббота.

Погода чудная, и лесистые горы, окружающие Ланген-Белау, представляют очень красивую перспективу, особенно когда их верхушки в облаках.

1 июня. Воскресенье.

Сегодня Троица и праздник Измайловского полка, который присутствует на богослужении в Петерсвальде. После обедни солдаты завтракали в саду. Государь и король прусский и его молодые принцы присутствовали на этом завтраке. Затем полк прошел церемониальным маршем перед монархами, а офицеры полка обедали у государя.

3 июня. Вторник.

Вечером я побывал в Рейхенбахе в надежде увидеть Бурцова,[176] но он уже уехал.

8 июня. Воскресенье.

Уже три-четыре дня государь в отсутствии. Его величество отправился в Богемию; одни говорили, что для совещания с австрийским императором, другие утверждали, что для смотра австрийских войск, которые должны были присоединиться к нам для совместного действия против французов.

Генералу Потемкину вздумалось устроить карусель в Ланген-Белау. Сегодня я впервые ее увидел, все дожди мешали.

11 июня. Среда.

Я обедал у генерала Потемкина, где положительно утверждали, что государь еще не видел австрийского императора, которого ждали в Дрездене.

12 июня. Четверг.

Государь возвратился в Петерсвальде.

13 июня. Пятница.

Желая узнать новости, я отправился к генералу Потемкину, который был в Петерсвальде после возвращения государя, но тайна непроницаема, и все, что мне удалось узнать от генерала, это, что его величество ему сказал, что видел австрийские войска.

Свита государя уверяла, что государь не видел австрийского императора, но что он имел много совещаний с первым министром австрийским[177] и что даже одно из этих свиданий длилось непрерывно 9 часов. Еще говорили, что 18-го числа предстоит большой смотр, на котором будут присутствовать несколько генералов австрийских.

14 июня. Суббота.

Французские бюллетени не перестают рекламировать преданность саксонского короля. Что касается лично короля, то это верно, но относительно населения дело обстоит совсем иначе. Сегодня я узнал один эпизод, убеждающий в противном. Один офицер гвардейской артиллерии, некто Тимон,[178] был взят в плен в сражении при Бауцене и отправлен в Дрезден. Один из жителей этого города, увидав как-то его, тайно подошел к нему и сказал очень тихо: «У меня есть только два экю (мелкая монета), но тем не менее я желаю, так же как и все мои соотечественники, способствовать улучшению положения русских пленных, которые по обыкновению лишены всяких средств, я прошу вас, не обижайте меня отказом, примите половину моего сокровища, т. е. одно экю». Тимона очень растрогало это выражение привязанности, и он уверял, что несколько раз повторялись такие случаи во время его пребывания в плену. Самое его освобождение – дело рук саксонцев, преданных русским. Из Дрездена пленных отправили в Лейпциг.

Один гражданин этого города предложил свои услуги к побегу Тимона и двух его товарищей, прусских офицеров. Он доставил платье для переодевания и паспорта лейпцигских студентов. Дал им проводника, который проводил их в Теплиц, а оттуда они легко могли сами добраться до главной квартиры русско-прусской армии; во время всего путешествия от Лейпцига до Теплица в местах, занятых французами, их выдавали за студентов и помещали под охраной старост сельских, поверяя им секрет, и ни один из них не подумал даже их выдать. Такое отношение саксонцев не подтверждало их расположение к французам.

15 июня. Воскресенье.

Я был в Петерсвальде с визитом у графа Аракчеева, который сообщил мне, что 19-го он едет в Варшаву. Передал мне письма из Петербурга. Меня очень огорчил отъезд графа, так как, вероятно, в его отсутствие прекратится доставка моей корреспонденции.

16 июня. Понедельник.

В 6 часов вечера сегодня произвели учение. Все жители Ланген-Белау высыпали смотреть.

18 июня. Среда.

Большой смотр. Войска выстроились в две линии в огромной равнине между Петерсвальде и Ланген-Белау. Была только пехота: две пехотные дивизии русской императорской гвардии и 4 батальона прусской королевской гвардии. Король прусский и принцы прибыли к 10 часам утра. За ними, на небольшом расстоянии, следовали принцессы прусского королевского дома (русская государыня Александра Федоровна, тогда еще принцесса Шарлотта, была в том числе)[179] со всеми придворными дамами в великолепных колясках.

Проследовав за государем по обеим линиям, обе коляски остановились в стороне около монархов, и войска прошли скорым шагом. Во время смотра я командовал 1-м батальоном нашего полка.

19 июня. Четверг.

1-й батальон произвел учение в присутствии государя и затем заступил в караулы. Я был начальником караулов в Петерсвальде 24 часа. После парада я отправился к графу Аракчееву, но не застал его, так как он выехал в дорогу еще в 5 часов утра.