Конечная – Бельц - Эмманюэль Гран

Фонтана сложил буклет и сунул его в карман. Втянул носом воздух и дохнул на стекло машины, образовав на нем мутное облачко.

Согласно первым отчетам полицейских, прибывших на место происшествия, убийство было совершено довольно… странно. Именно это слово они употребили. Скоро он составит обо всем собственное мнение, но уже сейчас он втайне предполагал худшее: перед ним целый узел загадок, запутанных, неразрешимых. Если он прав, то ход расследования будет зависеть только от опыта, интуиции и сноровки его самого и его людей.

Комиссар бросил взгляд налево, потом в зеркало заднего вида. Пешнар, вцепившись в руль, щурился, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в густом тумане. Двое остальных сидели подавленные, с потухшими взглядами. Фонтана показалось, что ему на плечи свалился мешок песка.

Когда они прибыли на место, там уже стояли две полицейские машины и одна «скорая». Выходя из автомобиля, Фонтана наступил в грязную лужу и обругал скотскую погоду. Николь отправился вперед, четверо мужчин потянулись следом – меж кустов и папоротников, по неровной тропинке из красного песка, изрытой потоками дождевой воды.

На пляже в радиусе пятидесяти метров от тела была натянута черно-желтая лента, один из полицейских с каменным лицом охранял периметр. В конце тропинки, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, курили два медика со «скорой». Неподалеку на песке сидели четверо.

– Комиссар! Сюда!

Фонтана и Николь подошли к ним. Бригадир Биро поднялся им навстречу и что-то прошептал на ухо комиссару. Оставшиеся сидеть – мальчик лет десяти, его отец и дядя – жались друг к другу под одним серым шерстяным одеялом. Отец обхватил мальчика за плечи.

– Как вы? – осторожно спросил Фонтана.

Отец покачал головой. Мальчик даже не шелохнулся, словно не услышал.

– В котором часу вы нашли тело?

– Сегодня в шесть часов утра. Мы возвращались со скал Созона. Провели там всю ночь. С сыном и братом ловили креветок.

– Почему ночью?

– Был высокий прилив. Для пильчатой креветки самое оно. Вчера вечером на скалах собралось десятка три рыбаков. Большинство ушли домой часа в три, в четыре. А мы остались, потому что лов пошел удачный. Вернулись назад в шесть, перед самым рассветом.

– И тогда увидели его?

– Да. Прошли через скалы, потом вдоль пляжа, туда, где оставили машину. Жанно заметил что-то на песке. Я подумал, это тюлень. В это время года такое случается. Мальчишкам ужасно нравится. Ну я сказал ему: «Иди посмотри на тюленя». И вдруг вижу издалека, как он садится на песок. Зову его, зову, а он не отвечает.

Он снова крепко прижал сына к себе, но мальчик даже не пошевелился. Он был безучастен, с пустым взглядом.

– Продолжайте, – настойчиво попросил полицейский.

– Тогда мы с братом подбежали и увидели его. Он лежал вот так, вытянувшись во весь рост. Так, как сейчас.

– Он вчера вечером выходил рыбачить?

– Не знаю.

– Ничего не слышали, пока ловили креветок?

– Ничего.

– А чтобы добраться сюда со скал Созон, нужно идти так, как шли вы, или есть другой путь?

– Ну, в принципе можно пройти по утесу, – задумчиво протянул рыбак. – Но там кругом обрывы. Со снастями на спине это нереально, нет.

– А без снастей?

– Без снастей? Наверное, можно…

Комиссар сделал паузу.

– В ближайшее время у нас могут появиться к вам еще вопросы. Будем признательны, если вы не откажетесь нам помочь.

Мужчина кивнул, а Фонтана повернулся к Биро:

– Тело никто не трогал?

– Никто.

Фонтана опустился рядом с мальчиком. Тот не шелохнулся. Его слабое дыхание едва приподнимало узенькую грудь, прикрытую одеялом.

– Здравствуй, Жанно. Меня зовут Паскаль. Я тут у полицейских главный и собираюсь пока поработать в ваших краях. Обещаю, полиция со всем здесь разберется, а вы с папой можете идти домой. Я хочу, чтобы один очень хороший человек повидался с тобой, это психолог. Вы с ним просто поговорите. Если вдруг ты забыл рассказать о чем-то полицейским или своему папе, можешь передать ему. Решать, конечно, тебе. Только так.

Ребенок даже не пошевелился. Фонтана заговорил тише:

– Если сам захочешь, понимаешь. Но это мой друг и правда очень хороший человек. Если ты не против, тогда кивни.

Мальчик не реагировал. Фонтана ждал, все так же сидя на корточках и не проявляя ни малейшего нетерпения. Он зачерпнул мягкий песок и просеял его между пальцами, потом повернул голову и посмотрел на волны, набегающие на берег, затем снова на мальчика. Тот кивнул.

– Ладно. Вам с папой пора возвращаться. А тот человек, о котором мы говорили, навестит тебя сегодня днем, – подытожил Фонтана, вставая.

И, обращаясь к отцу мальчика, добавил:

– Идите домой – и позаботьтесь о нем. Удачи.

Отец согласно кивнул. Пешнар пошел проводить мужчин и мальчика, а Фонтана и Николь тем временем пересекли черно-желтую окружность. На песке под блестящим термопокрывалом лежало имевшее непонятные, пугающие очертания тело.

– У малыша сильнейшее потрясение, – сообщил Николю Фонтана. – Видели его глаза? Так смотрят на бесконечную череду одних и тех же картин.

Фонтана махнул рукой, и полицейский, охранявший место преступления, медленно поднял серебристое покрывало. На лицах офицеров словно застыла маска.

Пьеррик Жюган, хозяин «Наливая», славный рыбак, охочий до работы, всеобщий любимец, известный задира и крикун, лежал на спине с распоротым животом, раскинув руки и сомкнув ноги, как Христос на кресте.

Но что больше всего в этом безжизненном теле, распластанном на влажном песке, поразило обоих следователей, так это его противоестественный, извращенный вид. У рыбака отняли не только жизнь, но даже само свидетельство его былой жизни; у него отняли тело, благодаря которому хоть на секунду можно обмануться и решить, что это не мертвец, а человек, который всего лишь заснул и мирно отдыхает. Жюган не спал, потому что Жюган лишился человеческого облика.

Его руки лежали перпендикулярно телу, а ноги сомкнуты и вытянуты вдоль тела. Брюшная полость вскрыта, а вывалившиеся из нее кишки извивались на песке в луже черной крови. Но самое шокирующее зрелище представляла собой голова жертвы. Ее отрезали и установили в области промежности несчастного. Лицо посинело, застыв в жутком крике страха и ненависти. Мизансцена получилась эффектной – видимо, ее срежиссировали заранее. Николь прижал ладонь ко рту, а Фонтана усердно тер затылок, чтобы хоть чем-то себя занять. Он подумал о маленьком Жанно и о том, что психологу предстоит изрядно потрудиться.

– Николь, вызовите патологоанатома, как его там?

– Франк Мартинес.