Два полюса - Вера Окишева

- Знаешь, я, конечно, читала, что ваша планета быстрее вращается вокруг своей оси, но не думала, что настолько. По мне так еще рано спать ложиться, а уже ночь.

- Четыре час-с-са разницы, - кивнул Шейх, не отвлекаясь от одевания. Он натягивал через голову тунику, а я засматрелась на подтянутый живот, на чтекие кубики пресса. - Поэтому вы с Кэс-с-с неважно с-с-себя чувс-с-ствуете. Никак не привыкнете. Путаетес-с-сь во времени. Кэс-с-с может полночи не с-с-спать, а потом прос-с-спать весь день. Тебя я хоть еще контролирую, а ей с-с-сложнее.

Замерла, держа в руках край туники.

- Контролируешь? – переспросила, начиная тихо закипать.

Эта новость была как холодный душ после такого бурного соития. Отрезвляла на раз.

Лацерт обернулся и смерил меня взглядом.

- Да, моя маленькая ящерка. Контролирую, чтобы ты легче перенес-с-сла пребывание на другой планете и привыкла к новой жизни.

Лацерт медленней, чем надо, опустил полы своей туники, скрывая от меня свои телеса. Разу стало легче думать. А подумать было над чем. Вот в чем причина его постоянного пребывания рядом со мной. Он меня контролирует, каждую минуту, каждую секунду.

Это он так заботится обо мне? Зачем? В любовь я не верю. Это все сказки для наивных девочек. Тогда зачем?

- Я не понимаю.

Взяла в руки тунику, стала искать, где у нее перед, а где зад. Я только сейчас поняла, что паникую. Это страшно узнать, что все твои действия могут быть и не твои. Что тебя уверенно ведут к принятию правильного решения.

Лацерт попробовал меня успокоить. Приблизился, протягивая руки.

- С-с-салли, мы с тобой…

- Нет, Шейх. Никаких нас нет, - категорично ответила я, отступая на шаг.

Дергано надела тунику и протянула руку за брюками. В голове одна мысль сменяла другую, более тоскливую. Он меня поймал в ловушку. Не просто привез на свою планету, а заодно всех кто мне дорог. Ему мало было отрубить все пути к отступлению. Он все больше пытался меня привязать к себе. И я хотела чувствовать себя значимой хоть для кого-то.

Шейх зажал своей ладою мою, не давая взять брюки.

- Салли, ты моя. Я давал тебе шанс остановиться…

- Нет, я не твоя, Шейх. Я пьяна. Ты сам мне об этом сказал. Я просто пьяна.

Лацерт словно окаменел. Я понимала, что перегибаю палку, но не могла высказать правду ему в лицо. Он сам выбрал мне роль марионетки. Но я не буду послушной, не хочу!

Шейх сжал пальцы, причиняя мне боль. Я молча сносила ее, сдерживая рвущиеся рыдания. Он прав, он давал шанс отступить. Просил не дразнить его. Я сама хотела этого. Я опять сама во всем виновата.

Лацерт молчал, ожидая от меня чего-то. Сглотнув, решила смягчить последние слова:

- Шейх, прости. Ты прекрасный любовник, ты изумительный, но… Мы из разных миров. И я не смогу жить с тобой здесь.

Лацерт придвинулся ближе, не давая взять брюки с аэроцикла. Поймал меня в крепкие объятия и выдохнул в макушку:

- Уверена?

- Да, - для надежности еще и кивнула.

- С-с-сдаешьс-с-ся, даже не попробовав? – насмешка больно ужалила.

Резко отстранилась, с вызовом смерила его взглядом.

- Я знаю свои силы и возможности, - медленно цедя каждое слово, я попыталась донести до него причину, по которой между нами ничего быть не может. - Я не смогу себе простить, что из-за тебя я убила своего отца. Ты понимаешь? Он мой отец, а ты заставил меня его убить.

Шейх между делом убрал мою непослушную влажную от воды прядь мне за ушко, лаская подушечкой пальца висок. Он подарил мне одну из своих ласковых улыбок, словно так и не понял, как сильно он виноват.

- Я зас-с-ставил тебя убить не отца…

- Шейх, не надо, - резко остановила его. Очередную ложь о великой миссии я не выдержу. - Я знаю, что отношения у нас с отцом были странные, но он мне был родной отец.

Шейх покачал головой над моими словами.

- Он не любил тебя. Родной отец не может иметь с-с-столько ненависти к дочери.

Слезы сами брызнули из глаз. Я и сама прекрасно знала, как отец относился ко мне. И я не просила никого рыться в грязном белье нашей семьи. И даже если он и не любил меня, то я его да. Всем сердцем и душой. Прикрыла ладонью рот, с трудом справилась с собой. Разговор наш еще был не окончен, я должна была объяснить ему. Должна. Во что бы то ни стало.

- Это не повод отнимать у него жизнь, - растягивая слова, прошептала.

- Это не любовь, С-с-салли, - Шейх наступал, давил своей непоколебимой убежденностью в своей правоте. - Ты его боялас-с-сь, но ты победила с-с-своего демона.

Истерический смех сотрясал мое тело. Из-за этого я упустила момент, как вновь оказалась прижата к теплой груди лацерта. Меня била дрожь. Я, оказывается, замерзла.

- Это ты демон, Шейх, - призналась я скорее самой себе, чем ему. - Самый настоящий демон.

Я именно так себя и чувствовала, в плену у демона. Он ловко расставляет свои сети и ловушки, он читает мысли, ведет тебя в этой непонятной партии, направляет, играет мной. А я иду у него на поводу, даже не замечая этого.

- Ты ведь специально меня укусил, - вдруг осенило меня.

И даже сейчас прокручивая сцену в голове, я ясно это осознала. Я не могла сама решиться на такую детскую выходку.

- Ты первая с-с-стала кус-с-сатьс-с-ся, - напомнил мне Шейх.

Уткнувшись ему в грудь, стояла и наслаждалась его успокаивающей лаской. Рука его размеренно двигалась по моей спине сверху вниз. Я вспоминала свои ощущения тогда, когда боль в вывернутых руках затуманивала голову, когда очень хотелось причинить ему такую же боль. В тот миг зубы так сильно зачесались, что я не сдержалась!

- Шейх, мы не кусаемся. Это дикое для меня желание, оно ведь и не мое было вовсе, - настаивала я на своем, чувствуя уверенность в своих словах.

- С-с-салли, - тихо рассмеялся лацерт. – Мне льс-с-стит твоя оценка моих с-с-спос-с-собностей. Я так зазнатьс-с-ся могу.

Он не ответил на обвинения: ни опровергнул, ни подтвердил, просто перевел все в шутку. Мне и не нужно было слов. Я все поняла и так.

- С-с-салли, перес-с-стань.

В голосе Шейха появилось недовольство, а во мне злость. Я лелеяла ее. Так как только эта злость помогала мне всю жизнь. Я привычно стиснула зубы и гордо подняла голову. Я переживу многое, я выстою перед всем. Я выдержу все и дойду до конца.

- С-с-салли, ты опять не о том думаешь, - прошелестел голос Шейха.

Приподняв мое лицо за подбородок, он цепко вглядывался мне в глаза. Я же пыталась выдержать его тяжелый взгляд, не моргая и не отворачиваясь, хоть это и было сложно.

Ответила ему злой улыбкой, а в душе растекался холод. Привычный холод.