Боевой вирус - Сергей Зверев

За это время иностранка успела перевести своим попутчикам слова начальника пункта. Их возмущению не было предела! Однако они тут же успокоились и замолчали, как только подошедшая мусульманка — а это было очевидно — обратилась ко всей их маленькой группе на родном языке. Сначала она спокойно выслушала категорическое заявление старшего о том, что никто из посторонних не имеет права прикасаться к жене его сына, а потом спокойным мелодичным голосом, очень уважительно, начала отвечать.

Служащая привела убийственные аргументы. Она процитировала одно из недавних публичных выступлений самого аятоллы Хомейни, где он разъяснял своим единоверцам некоторые суры Корана в свете современных реалий. Там, в частности, говорилось, что к перечню лиц, которые имеют право прикасаться к мусульманке, помимо указанных в Коране мужчин-родственников и определенных категорий женщин — врачи, например, или служанки, — следует добавить работниц досмотровых служб, так как они выполняют распоряжения закона, принятого мужчинами, и, по сути, могут быть приравнены к служанкам!

Ревностный мусульманин был растерян и озадачен. Он потребовал своего присутствия при досмотре. И опять служащая спокойно объяснила, что подобное требование само является нарушением сур Корана, приведя на память длинную цитату из Священной книги. Зато господа — служащая рукой указала на всех трех мужчин — могут предварительно лично осмотреть помещение, в котором будет происходить досмотр, дабы убедиться, что оно пусто и никто не имеет возможности проникнуть туда, кроме как через дверь, рядом с которой все они могут находиться неотлучно в течение всего досмотра их женщины.

Лицо было сохранено. Он важно кивнул и сам двинулся в служебную комнату, сделав знак «сыновьям» остаться снаружи у двери. Внутри старший обошел по периметру все небольшое помещение без окон и практически без мебели, за исключением маленького стола и узкого топчана у стены. Он несколько раз постукал костяшками пальцев по стенам и даже поковырял ногтем швы на стыке стенных декоративных панелей. Комната действительно была недосягаема для любых посторонних.

Тогда старший проследовал к выходу, оставив внутри лишь «свою» женщину и служащую-мусульманку. Дверь за ним захлопнулась, дважды повернулся ключ во внутреннем замке…

— Господи! Как же я надеялась на эту встречу!

Гюльчатай крепко прильнула всем телом к стоящему перед ней мужчине. Она обвила руками его шею и уткнулась подбородком в плечо. В уголках ее черных глаз мелькнули капельки влаги. Мужчина бережно обнял ее за плечи, потом нежно провел рукой по спине и наконец чуть отстранился:

— Галчонок, Галчонок, родная ты моя! Все хорошо, теперь все будет хорошо. Вот только, как всегда, у нас совсем нет времени. Ну, минут пять, думаю. Пока твои «родственники» не начнут волноваться. Не будем давать им лишнего повода.

— Конечно, конечно, командир! Прости. Я постараюсь коротко, но по порядку…

Минуты три ушло у Алексеевой на рассказ о своих злоключениях и описание задания, которое ей предстояло выполнить.

— …То, что я должна доставить в Иран, сейчас находится в специальном кейсе в руках старшего. Пока мы передвигались по территории Дагестана, этот кейс был прикован к моей руке. Так же сделают, как только пройдем таможню. Кстати, его содержимое мне продемонстрировали еще в грузинском Центре. Учли неудачный опыт первой попытки доставки из Казахстана: теперь нет никаких стеклянных колб. Неплохо придумано и блестяще исполнено: внутри находятся обычные женские ювелирные украшения! Браслеты, цепи, кулоны, подвески из золота и серебра с крупными — очень вульгарными! — имитациями драгоценных камней. Я подозреваю, что вирусы заключены именно в них. Естественно, что никакие детекторы их не обнаруживают. Художественной ценности это барахло не представляет. Зато отлично замотивировано с юридической, так сказать, стороны: замужние женщины восточных стран, где строгие нормы шариата, постоянно носят с собой — или на себе — все подаренные или приобретенные украшения, потому что в случае быстрого мусульманского развода по инициативе мужа могут, уходя, забрать с собой только то, что имеется при них в данный момент. Здорово, правда?! И на всех таможнях к таким женщинам и их «грузу» очень лояльно относятся. — Галина лишь на секунду перевела дух и тут же продолжила: — Мой «почетный мужской эскорт» особой проблемы не представляет. Ты понимаешь, что я могла бы много раз разделаться со своими стражами уже по пути сюда, если бы не эти бедные девочки…

— А мы-то о них даже не подозревали! Ведь ты тогда ничего никому не рассказала. Даже мне!

Галина виновато потупилась.

— Вадик так и рвался захватить всю группу, лишь только вы появились на территории терминала.

— Нет! До самого… конца этого нельзя делать. У них постоянная спутниковая связь с хозяевами.

— Что-то мне не нравится твоя заминка перед словом «конец». Хотя он ведь обязательно наступит. Конец нашей операции, конец твоим мучениям. Сколько времени может занять твой путь?

Гюльчатай ответила, не задумываясь. Видно, для себя она уже все давно рассчитала.

— Сюда через Дагестан мы добирались по каналам грузинских спецслужб. Дальше действуют уже мои контакты. Для этого, собственно, меня и используют. Я связалась с нужными людьми в Иране. Это — «хозяева гор». К нашему приезду будут готовы лошади и проводники…

«Кто же там может отказать самой Анахит?!» — подумал Талеев.

— …Сначала двое с небольшим суток на этом пароме. Потом из Ноушехра на автомашине вдоль Каспия по равнине 300 километров за полдня. Ну и, наконец, переход через горы Эльбруса займет еще три дня. Итого, шесть дней. Не больше.

— Значит, — пошевелил губами Талеев, — у нас есть четыре-пять дней, чтобы найти девочек, ну, и обезопасить. У тебя нет никаких предположений, где их могли спрятать? Может, видеоролик что-то подсказал?

Алексеева огорченно покачала головой:

— Жвания сказала лишь, что «девочек вывезли».

— Ладно. Это не так плохо, — ободряюще сказал Талеев, — когда имеется только один вариант: детский дом в Ашхабаде. Вот его мы и растрясем по полной программе. И обязательно отыщем ниточку, которая ведет дальше.

— Знаешь, командир, точно могу сказать, что «вывоз» организовывали под руководством Владимира Панова. Он-то наверняка в курсе, где пленницы. Но добраться до него вряд ли возможно. Да и «вытащить» признание… проблематично. Мне кажется, что он владеет методикой противостояния детектору лжи и, главное, умеет «работать» с сывороткой правды. У него богатый путь за плечами. — Девушка задумалась и решилась: — Мне кажется, несмотря на то что он добросовестно работает на наших противников, он — честный человек. По-своему. А еще… мне показалось, что у него есть какие-то глубоко личные счеты с террористами. Я видела его реакцию на Анахит! Он, не задумываясь, убил бы меня на месте, если бы не утвержденный на самом «верху» новый план операции с моим непременным участием. — Она невесело усмехнулась. — Почти что в главной роли.

«Да, тебе уготована роль знакового символа террористических происков Ирана в готовности применения биологического оружия массового поражения. Разумеется, в мертвом виде!»