Галоша для дальнего плавания - Наталья Александрова

— Здорово, Таракан! — проговорил он, подсаживаясь за стол. — Как жизнь? Как успехи? Поделись творческими планами! Народ хочет все знать про своих героев!

— Макарыч? — проговорил тот удивленно и зашевелил усами, как настоящий таракан. — Какими судьбами? Давненько мы с тобой не видались!

— Неужели соскучился? — недоверчиво спросил дядя Вася.

— Врать не буду, не скажу, чтобы сильно скучал. Но раз уж пришел — можно и выпить, ежели, конечно, ты угостишь… — И он грустно посмотрел на свой пустой стакан.

— Угостить можно, отчего же не угостить… — Василий сделал знак здешней официантке Раечке, разбитной особе неясного возраста в кокетливом кружевном переднике столь же сомнительной свежести, как и Раечкина репутация.

Раечка моментально уловила этот сигнал и подлила в стакан Таракана водки. Усы Таракана распушились, он поднял стакан и влил его содержимое в свой измученный воздержанием организм.

Глаза его заблестели, на лице появился румянец, и Таракан, отставив опустевший стакан, повернулся к дяде Васе:

— Вот теперь я стал человеком! Теперь я готов к деловым переговорам! Готов, как говорится, к труду и обороне! Об чем же мы, Макарыч, будем с тобой разговаривать?

— Как обычно, Таракан, разговор наш коснется кадрового вопроса. Ты ведь, как начальник отдела кадров, всех людей знаешь…

— Всех не всех, а кое-кого знаю… А кто тебя конкретно интересует? — Один ус Таракана подозрительно поднялся к потолку, второй же, наоборот, уныло поник.

— Конкретно меня интересует Шнурок.

— Шнурок? — удивленно переспросил Таракан. — Вот уж нестоящий фраер! Мелочь пузатая, шестерка пик… правда, слыхал я тут от одного, что Шнурок к какому-то серьезному человеку пришвартовался, да только не очень я верю. Серьезный человек Шнурка к себе и на версту не подпустит, потому как шестерка — она в любой колоде шестерка, от нее одни неприятности…

— А где бы мне этого Шнурка перехватить? — спросил Василий Макарович, перегнувшись через стол. — У меня к нему деловой разговор имеется.

Таракан огляделся, заметил Раечку и махнул ей рукой:

— Освежить!

Официантка, ни слова не говоря, подошла к столу и вопросительно взглянула на дядю Васю.

— А ты не того… не скиснешь? — спросил тот, недоверчиво покосившись на Таракана.

— Я?! — воскликнул тот. — Обижаешь, Макарыч! Ежели водка не паленая, так что мне с нее будет?

Дядя Вася кивнул Раечке, и та снова наполнила стакан Таракана. Тот присосался к стакану, прикончил его в считаные секунды и снова поднял глаза на Василия Макарыча:

— Так об чем мы, Макарыч, гуторили? Чтой-то я подзабыл…

— Ты же говорил, что не скиснешь! — укорил его дядя Вася. — Я тебя спросил, где бы мне Шнурка найти!

— Ах, Шнурка! — Таракан часто заморгал. — Это мы можем. Это мы запросто. Только, Макарыч, ты ведь мою таксу знаешь…

— Знаю… — пригорюнился бывший мент. — Дорого берешь, Таракан! Сделал бы скидку по старой памяти! Или как оптовому клиенту…

— Я тебе, Макарыч, накопительную скидку сделаю! — пообещал Таракан.

— Это как?

— А это так: сейчас я тебе начислю десять призовых очков. Если ты ко мне еще раз обратишься — получишь еще двадцать, потом тридцать… а когда наберешь сто очков, я тебя переведу в ВИП-клиенты…

— Ты, Таракан, что — курсы по маркетингу закончил? — удивился Василий Макарович.

— Литературку почитываю! — Таракан гордо распушил усы. — Нужно быть в курсе всех новых веяний!

— Ладно, мне твоих очков накопительных не надо, ты мне лучше скажи, где Шнурка найти… — И дядя Вася положил на стол новенькую шуршащую купюру.

— Слушай сюда. — Таракан понизил голос. — Шнурок — он ведь щипач, карманник… работает он в троллейбусе номер четыре, рабочий день у него стандартный, с девяти до восемнадцати, с перерывом на обед. Обед с часу до двух, так что в это время его на рабочем месте не застанешь…

— Как же так? Ты ведь сказал, что он к серьезному человеку прибился!

— Это он для заработка, а в троллейбусе карманы чистит, так сказать, для души. Чтобы, значит, ква… квалификацию не потерять…

Усы Таракана обвисли, и он начал засыпать. В последний момент, приоткрыв глаза, пробормотал:

— Видать, все же паленая водка…

И с деревянным стуком уронил лицо на стол.

Я оглядела себя в маленькое зеркало и вздохнула. Посмотреть было на что. Сегодня на мне короткое оранжевое пальто колокольчиком, с крупными пуговицами, волосы взбиты и обильно политы лаком, а сверху накинут полосатый шелковый шарфик. Глаза были подведены так сильно, что казались круглыми, губы накрашены бантиком, и помада соответствующая, огненного цвета. Пальто дядя Вася раздобыл у своей приятельницы Маргариты, на помаду я разорилась сама.

— Ты, тезка, больше ворон считай, — инструктировал меня дядя Вася. — Рот разинь пошире и в окно таращься, как будто только утром из провинции приехала и теперь Питером любуешься. Глазами хлопай для образа. И главное — сумку на локоть повесь и подальше так отставь, чтобы ему сподручнее было…

Я выслушала его инструкцию, оттопырила руку с сумкой и вскочила в подошедший к остановке троллейбус.

У нас в планах была охота на живца, и роль этого самого живца предстояло сыграть мне.

Дядя Вася вошел следом, и двери захлопнулись.

Троллейбус ехал мимо Казанского собора. Я изо всех сил таращилась на архитектурные красоты, изображая неопытную провинциалку. Локоть с сумкой отставила как можно дальше, чтобы карманник не устоял перед такой легкой добычей.

Пока ничего не происходило.

Троллейбус подъехал к Гостиному Двору, народ дружно потянулся к выходу.

— Дамочка, подвиньтесь! — недовольно проговорил, протискиваясь мимо меня к выходу, тщедушный мужичок в огромной мохнатой кепке. — Ишь, встала на самом проходе, деревня! Понаехали тут… приличным людям уже и не пройти…

Слово «людям» он произнес с ударением на «я».

Я хотела было возмутиться и достойно ответить плюгавому, как вдруг за моей спиной раздался истошный женский вопль:

— Смотри, девушка, он у тебя сумку срезал! Держи вора!

— А ты не лезь в чужие дела! За своими вещами лучше следи! — огрызнулся мужчина в кепке.

И тут же рядом послышался деловитый басок дяди Васи:

— Что случилось? Я из полиции!

— Да вот, этот, в кепке, у девушки сумку срезал!

— Не волнуйтесь! Я его держу! Женщина, свидетелем будете! Проедем в отделение!

Одной рукой дядя Вася показывал свое просроченное удостоверение, другой цепко сжимал локоть плюгавого типа. Тот что-то раздраженно шипел и безуспешно пытался вырваться.