Пара для дракона, или погаси последний фонарь - Алиса Чернышова

На него вновь нахлынули её эмоции — решимость, обида, интерес, сомнения... много всего. Тепло связи с парой свернулось под сердцем, запульсировало знакомой сладкой болью.

"Ты всё же решил поговорить со мной? Какая, однако, честь" — её мысленный голос звучал язвительно. Что, пожалуй, даже неудивительно.

"Да, — сказал он. — Но я не смогу говорить долго и не желаю обсуждать политику или войну. Просто хотел убедиться, что у тебя всё в порядке. "

Она помолчала пару мгновений.

"Нам надо серьёзно поговорить, Ижэ", — отозвалась она в итоге, и было в её тоне нечто такое, что ему совсем не понравилось.

"Так говори же", — сказал он так небрежно, как мог, а сам внутренне сжался от дурного предчувствия.

"Первое — у нас будет ребёнок", — сказала она. — "Похоже, девочка... если тебе интересно."

Есть у неожиданных и неприятных новостей такая особенность: они частенько ходят скопом, обрушиваясь на незадачливую жертву, будто камнепад. Именно это, строго говоря, и произошло с Иженом.

Первой его реакцией было закричать: "Избавься от этого паразита немедленно, он тебя убьёт!". Но, слава всему, у него хватило воли вовремя захлопнуть рот и заново обдумать и ситуацию, и то, что стоит или не стоит говорить женщине в положении. Он напомнил себе, что, в отличие от папочкиных инкубаторов, нормальные драконицы вовсе не умирают в процессе беременности. С другой стороны, он, Ижен, не вполне нормальный дракон; строго говоря, он — результат эксперимента спятившего учёного и немногим более адекватного демона, решившего поиграть в драконью ферму. Кто знает, что именно передастся его детям? Вдруг этот... плод опасен для Гун? Он обдумал, как бы это всё сформулировать, и в итоге осторожно сказал:

"Послушай, ты должна знать, что мы с братьями — своего рода эксперимент. И наши матушки, кем бы они ни были, беременности не переживали. Я догадываюсь, что с тобой будет иначе — всё же, ты дракон и мы пара. Но, если почувствуешь нечто неладное — сразу избавляйся от плода. Я серьёзно. Поверь, выносить кого-то вроде меня — некрасивый и мерзкий способ самоубийства. И я не уверен, не передалось ли это моим отпрыскам."

Он почувствовал ответ ещё до того, как она его озвучила.

"Твои опасения напрасны, — сказала Гунни, явно подбирая слова. — Были проблемы с контролем над призрачным пламенем, но они совершенно закономерны. В остальном всё прошло без осложнений".

Ижен слегка опешил и ощутил лёгкую панику. В каком смысле — прошло? Он настолько перестал что-либо понимать, что плюнул на собственное же решение и чуть углубил их связь, без особенных угрызений совести заглядывая в её память.

Плохая была идея.

Во-первых, Ижен обнаружил, что некоторые особенности драконьей физиологии его, выросшего в окружении демонов, ввергают в ступор. Но это было бы ещё ничего; может, ему даже приятно было думать, что Гунни точно не умрёт. А ещё — осознавать, что у него могут быть нормальные дети. Он всегда полагал, что возненавидел бы своего ребёнка — сказывалась сложная ситуация с папочкой. Но по факту, как ни странно, он не находил в себе отрицательных чувств... к будущей дочери.

Но никак не к её матери.

"Так, значит, ты решила навестить Предгорье? — уточнил он холодно. — Мне следовало предполагать, что этим всё кончится."

"Это — мой дом, — отозвалась Гунни спокойно. — Ты должен понимать."

"Должен? А не слишком ли много ты от меня хочешь? — уточнил Ижен. — Я уже раз сунул голову в петлю из-за тебя. С чего бы мне это делать во второй раз? Вот что. Возвращайся в Чу, к дочери. Немедленно. Сейчас же! Иначе — пожалеешь."

"Что, снова используешь на мне свой ментальный контроль? — уточнила она насмешливо. — Заставишь делать то, чего я не хочу?"

Ижен ощутил тянущую боль в груди. Он помнил, как однажды попытался контролировать Гунни на расстоянии с помощью ментальной магии — и в итоге едва не убил. Теперь сама мысль о подобном вызывала тошноту, неприятие, горе... и это раздражало. Инстинкт, верно? Истинная пара должна быть ответом, но по факту — очередное насилие. Почему в его жизни всё и всегда к этому сводится?

"Если ты это сделаешь, то на свой страх и риск, — отрезал он. — Я больше не стану помогать тебе".

"Ты — моя пара, Ижэ, — сказала она негромко. — И я — твоя пара. Так Предназначено. Понимаю, что ты хотел бы иного, но у драконов твоего рода может быть только одна пара, знаешь?... Ижэ, не злись на меня. Я хочу помочь тебе, слышишь? Возможно, Призрачный Старейшина найдёт способ избавить тебя от клятв, понимаешь? Я не враг тебе."

"От клятв избавиться невозможно, это знают все; если бы даже существовал такой способ, нет никакой нужды в твоём присутствии там. Ты им нужна не для этого, — отрезал он. — Они хотят гарантий, не так ли? Быть уверенными в том, что я останусь в Предгорье."

"Но их можно понять, — он чувствовал в её душе горечь и боль. — Глупо отрицать, что вы с братьями опасны. Ижэ, не будь так глуп. Если клятвы рухнут, тебе всё равно придётся принять сторону Предгорья."

"Кто тебе это сказал?" — уточнил он сухо.

"Ну не думаешь же ты, что сможешь в этой войне не выбирать сторону?.."

Ижен порвал связь, и это была грёбанная капитуляция.

Выбирать сторону... Будь оно всё проклято! Это вообще не его война. И не её! Почему она не может просто уйти в сторону, плюнуть на страну, которая уже несколько раз использовала её, предать семью, которая видит в ней только инструмент! Что, во имя Предвечной, с ней не так? Или... что не так с ними обоими...

Ижен вернулся в реальность, услышав, что сердце Даани остановилось. Снова. Он слушал тишину, считая секунды и отрешённо глядя на раскуроченную взрывом стену библиотеки.

Даани при смерти. Лимори у брата, и кто знает, что с ней делают прямо сейчас. И всё это — ради того, чтобы она, его пара, была в безопасности, чтобы его не смогли ею шантаждировать. И что в итоге? Не те, так эти, верно? Может, у демонов с их душами всё и иначе, но у драконов... Сменить стихийные клятвы на зависимость от пары — отличный бартер.

Рабство на рабство.

Значит, хочешь вернуться в Предгорье, драгоценная пара? Что же, значит, встретимся там. Но ты ошибаешься, если думаешь, что я буду послушной куклой в твоих руках. А если Даани умрёт ни за что, если Лимори пострадает, тебе придётся сильно об этом пожалеть.

* * *

Ижен лежал, не открывая глаз, и слушал тишину. Вот уже минуту сердце демона молчало. Неужели всё зря? Неужели он потеряет Даани так же, как и идеалистичного придурка Ажара? Чем вообще занимаются эти лекари? Он убьёт их, если они его не спасут. Уничтожит. Заставит страдать.

Как они смеют? Они должны спасти Даани! Он был жив, когда попал в их руки, не так ли? Он был жив! И вот он мёртв, уже вторую минуту. И что теперь?

Ижен снова подумал о беспомощности. И даже пожалел немного, что не родился демоном — тогда бы он мог заключить сейчас сделку с кем-то из Древних, с тем же Аштарити. А так — у кого просить помощи? Не у Предвечной же, в самом деле? А впрочем...