Последние Каролинги - Фердинанд Лот

Таким образом, понятно, что слово «политика» бессмысленно применять к светским сеньорам той эпохи, и почти нелепо упрекать самих же королей, которые часто не имели последовательного плана действия. При таком социальном устройстве власть короля зависела, в основном, от его личных качеств, его собственного влияния и особенно от обстоятельств. В общем и целом ситуация благоприятствовала Лотарю. Ему повезло избавиться от Гуго Великого в начале своего царствования; если бы тот остался жив, правление Лотаря только бы повторило правление Людовика Заморского. Гуго умер, его дети были еще слишком молоды, чтобы представлять угрозу для Лотаря. К тому же, как и король, они находились под покровительством Брюнона, и их недобрые помыслы, направленные против царствующего кузена, хоть неоднократно и претворялись в жизнь, но всегда подавлялись их дядей, архиепископом Кельна. Следовательно, у Лотаря была относительно спокойная молодость, если сравнивать с молодостью его отца и деда. Несколько удачных походов в Бургундию и Нижнюю Лотарингию принесли ему определенный авторитет, и, лишившись поддержки Брюнона и советов своей матери Герберги, он настолько укрепился на престоле, что мог более не опасаться Робертинов. Брачные союзы его сестер с королем Бургундии, графами Вермандуа и Руси, наконец, его личные качества, обеспечили ему самое прочное положение, какое занимал каролингский монарх со смерти Карла Лысого.[197]

Однако нельзя сказать, что на территориях, которые простирались от Шельды до Пиренеев и от Соны до океана, власть Лотаря была равным образом признана повсюду. Две области, Гасконь и Бретань, с самого начала полностью ускользнули из зоны его влияния. В Гаскони не признали даже за королем того неопределенного суверенитета, который выражался в исчислении времени годами его царствования. Настоящими и единственными правителями страны были герцог Гильом-Санш[198] и его брат Гомбольд, епископ Гаскони. Население армориканской Бретани жило своей особой жизнью. В Верхней Бретани, Конан, граф Реннский, Хоэль и Терек, графы Нанта, были очень независимыми и непокорными вассалами графов Шартрского и Анжуйского.[199] Последние являлись лишь подвассалами короля; видно, что власть Лотаря на чту местность не распространялась.

Нормандия также вела свою особенную жизнь. Кому принес клятву верности Ричард – Лотарю или Гуго Капету? Мы не можем этого сказать. С 960 по 966 гг. отношения между Нормандией и королем были враждебные, а в остальное время характер их взаимоотношений неизвестен. Лотарь принял участие в церковных делах этой страны только один раз, это было в 966 и 967 гг., чтобы подтвердить реформу в Мон-Сен-Мишель, осуществленную герцогом Ричардом I.

Влияние короля в личных владениях герцога Франции было также незначительно. Герцог единолично распоряжался аббатствами Сен-Дени, Сен-Жермен-де-Пре, Сен-Мор, Сен-Мартен и др.; он единолично назначал епископов Парижа, Орлеана, Санлиса. Однако известно, что Лотарь подтвердил реформу Сен-Маглуар в Париже и утвердил дарения, сделанные кафедральному капитулу епископом Элизиардом. Лишь одно аббатство, располагавшееся на территории герцога Франции, Сен-Бенуа-сюр-Луар, полностью находилось под королевской властью. Лотарь возобновил его привилегии и иммунитет, он лично назначал туда аббатов, Амальберта, Ричарда, Уалболда.

Суверенная власть Лотаря была полностью признана в области между Сеной и Луарой. Два знатных сеньора этой местности, графы Анжуйский и Шартрский, верно исполняли свой военный долг по отношению к королю. С 962 по 966 гг. Лотарь находился в дружеских отношениях с Тибо Плутом; его сын Эд I, стал племянником короля по своему браку с Бертой, дочерью его сестры Матильды и Конрада, короля Бургундии. Он играл активную роль в последние два года правления Лотаря.

Граф Анжуйский, Жоффруа Серый Плащ, всегда отличался верностью Лотарю; он принял активное участие в войне с Нормандией в 961 г. и в борьбе с Оттоном II в 978 г. Он занимал пост королевского знаменосца, а его сын, Фульк Черный, воспитывался при королевском дворе. Что касается церковных дел Анжу и Шартра, то Жоффруа Серый Плащ просил у Лотаря подтверждения реформы, которую он осуществил в Сен-Обене д'Анжер, и Эд добился льгот для Сен-Пер в Шартре.

Область между Сеной и Маасом была истинным центром королевской власти. Там находились личные владения короля, владения Реймской церкви его союзника и опоры до 985 г., кланов Вермандуа и Руси, которые, предав его деда и тесня его отца, оказывали Лотарю значительную поддержку (помимо перерыва в 959–960 гг.[200]) На этих землях король сам назначал епископов и аббатов.[201]

Фландрия тогда была тесно связана с Францией. Арнульф Старый всегда поддерживал дружеские отношения с королем. Он даже завещал ему либо полностью, либо частично свои владения. После его смерти Лотарь завладел Дуэ, Аррасом, аббатствами Сен-Вааст и Сен-Аманд и фламандскими землями вплоть до Ли. Лотарю нечего было опасаться слабого Арнульфа II. Его власть на Севере простиралась настолько далеко, что иногда трудно в это поверить. Он даровал Теодориху II,[202] графу Голландскому, область Ваэс. Теодорих II признавал себя не только вассалом императора, но и короля Франции, что видно из двенадцати хартий, подписанных этим лицом и датируемых временем правления Лотаря.

В герцогстве Аквитанском влияние короля, очевидно, было еще слабее, чем в герцогстве Французском.[203] В период с 954–962 гг., когда Лотарь волей-неволей должен был поддерживать притязания Робертинов на эту страну, отношения с герцогами Аквитанскими могли быть только враждебными. С 962 г. они вновь перешли на дружескую основу. Король подтвердил дарения, сделанные Аделаидой, графиней Пуату, и строительство монастыря Сен-Круа. Влияние королевской власти на церковные дела Аквитании полностью не исчезло. Лотарь назначил епископов Пуи-ан-Велей и аббатов в Сен-Марсьяль де Лимож. Но его попытки установить более серьезное владычество в центре Аквитании провалились по вине его сына Людовика.