Возвращаться - плохая примета - Галина Львовна Романова

– Ну, так ты куда, Перцев? – закричала она ему вслед, когда он начал уже с кряхтением обуваться.

– Да к подруге я, к подруге, Воробьева. До чего ты бестолковая. Тебе же все равно не захотелось бы сегодня выползать из дома. Там такая лягушачья погода, бр-рр, – отозвался он ворчливо, и тут же входная дверь за ним захлопнулась.

Потом загремели открываемые им ворота, взревел мотор его старенькой машинки, потом ворота закрылись, и она снова осталась одна.

– И в чем же разница, Воробьева? – передразнила она его интонацию и попыталась обидеться на Перцева. – Только в еще одной грязной тарелке на столе?

Странно, но обидеться на Сашку почему-то не получалось. И где-то минут через двадцать, уже убрав в кухне, запалив огонь в камине и устроившись с газетой за столом у окна, она вдруг с удивлением признала его правым. Ей в самом деле не хотелось никуда сегодня выходить из дома. Хотелось почитать, подумать, собрать в кучку все, что им на двоих удалось узнать про погибшую Митину. Потом, когда Сашка приедет, накормить его и подумать уже вдвоем. И еще раз сходить к родителям Аллы.

Мамашу следовало, невзирая на траур, тряхнуть как следует. Не могла она не знать о влюбленности своей дочери. И не могла не знать, кто помог ей с выплатой Колькиного долга. Про долг знала? Знала. Про визит кредитора знала? Да! Значит, могла знать и о щедром покровителе. Ну, хотя бы имя!

И как же быть все-таки с Ветровым? Что его связывало с погибшей Аллой? Он убил ее, и если да, то по какой причине?

От громкого стука во входную дверь Арина вздрогнула. Перцев ворота не запер? Обычно гости давили на кнопку звонка, расположенную под крохотным козырьком возле калитки. Перцев, конечно, кнопку игнорировал с самого начала. Он научился отпирать ворота с улицы. Но он-то бы колотить в дверь не стал. У него ключи есть. Да и через кухонное окно вошел бы, зная, что Арина все еще там.

Арина запахнула плотнее халат, прежде чем открыть дверь. Щелкнула замком, отпирая, потянула дверь на себя и тут же попятилась со словами:

– Ты???

На улице, нетерпеливо цокая по тротуарной плитке высокими каблучками, стояла Инна – бывшая жена Сашки Перцева и теперешняя жена Ваньки.

Выглядела она потрясающе. Беременность не сделала ее красивое лицо одутловатым. Ноги распухшими, а живот огромным. Она сохранилась великолепно. И животик едва угадывался под широкими складками кашемирового светлого пальто, и глазки широко и насмешливо смотрели на мир в обрамлении аккуратной подводки. Губки, правда, чуть припухли, но это ей даже шло. Каштановые волосы тяжелыми кольцами падали на воротник, струились по спине. Длинные тонкие пальцы с идеальным маникюром переплелись на животе. Сумка через плечо. Дорогая сумка, кожаная. Из нее торчал хвостик маленького складного зонтика.

– Что надо?

Арина сразу почувствовала, что визит этот все испортит, что Инка не просто так пришла. Она пришла с умыслом. А уж какой у нее мог быть умысел, ей известно.

– Может, в дом пригласишь? – мелодичным голоском спросила Инка и поверх ее головы начала ощупывать взглядом прихожую. – А у тебя тут очень мило, Ариша. Так я войду? Беременным отказывать грех, дорогая.

Арина нехотя отступила в сторону, впуская незваную гостью. Та вошла, тщательно вытерла ноги о коврик возле двери.

– Не могу разуваться, уж прости, – извинилась она со смущенной улыбкой, которая могла бы ввести в заблуждение любого, но не Арину. – Я разденусь?

– Мне все равно. – Арина пожала плечами и ушла в кухню, снова сев к столу с газетой.

Помогать она ей точно не станет. Как-то оделась, выходя из дома, так же и разденется. Да и не выглядела она измученной токсикозом. Этой гадине все на пользу, вдруг пронеслось в голове. И тут же поругала себя. Нельзя так! Там у нее внутри ребеночек. Ванькин ребеночек, а она его любила когда-то. Нельзя ожесточаться, тем более что в ее жизни, кажется, все теперь тоже налаживалось.

– Да-аа, премиленько у тебя, весьма премиленько, – ворковала между тем Инка, обходя кухню.

Ни сапог, ни пальто она так и не сняла, продолжала разгуливать даже с сумкой на плече. Особое внимание она уделила камину. Остановилась возле него, как громом пораженная.

– Прелесть какая! Всю жизнь мечтала, чтобы в доме был камин, представляешь! Кто кладкой занимался? Нанимала кого? Из города?

– Не поверишь, Перцев сложил. Все сам, все своими руками, – елейно улыбнулась Арина в газету, которой прикрывалась от Инки. – Теперь вот мрамор привезут, и займется облицовкой. Руки золотые просто у Саши! А уж какая голова!

– Ой, что да, то да! – мелко и противно захихикала Инка. – Такое придумать не каждый сможет!!!

Эта вот ее живость в поддержании разговора касательно Сашкиных достоинств Арину жутко насторожила. Чувствовался какой-то подвох в ее мерзком хихиканье. Стопроцентно чувствовался. Теперь она стоит и смотрит на Арину в упор, ожидая встречного вопроса: а чего же такого придумать мог Перцев. Только зря старается. Не станет она идти на поводу у этой непристойной женщины.

– Представляешь, Ариш, прилетел тут ко мне на днях и такое устроил! Я присяду?

И, конечно же, она уселась напротив и газету у нее из онемевших пальцев выдернула. И глянула со своим обычным равнодушным превосходством.

– Вы ведь где-то с Ваней моим обедали вместе, так? – тут вот выдержка ей изменила, и вопрос получился немного вибрирующим, хотя внешне не изменилось ничего в выражении ее красивого холеного лица.

– Допустим, – кивнула Арина, решив, что оправдываться не станет и Ваньку одновременно от Инкиной ревности избавлять. – И?

– А Сашка вас увидел где-то, что ли?

– Я знаю. Дальше-то что?

Ей очень хотелось, чтобы эта дрянь поскорее убралась с ее кухни, из ее дома, из ее жизни попутно. Чтобы не видеть ее больше никогда, никогда. И уж тем более теперь, когда Арина в широченной пижаме, в теплом бесформенном халате до пола. Взлохмачена, не накрашена, не наряжена, в отличие от нее.

– И он решил, этот наш с тобой мастеровитый малый, что ты теперь снова с Ванечкой моим! – И Инка разразилась таким же мелким ненатуральным смехом, которым смеялась всегда, сколько ее Арина помнила.

Ишь ты! У Арины просто скулы свело от злости. И Ванечка-то ее, и Сашка Перцев наш с ней на двоих! Не много ли будет для одной-то?!

– Это он так решил или ты так решила, когда узнала, что мы с Иваном обедали вместе? Заревновала, что ли, Инесса? – протянула насмешливо Арина, немного начиная понимать, зачем та явилась.

– Я??? Заревновала??? – грациозно откинув назад красивую головку, та заржала теперь уже без притворства. – К тебе??? Нет, ну ты даешь! Ты себя в зеркало видела, чучело?! Я – заревновала!!!

Арина мысленно сосчитала до двадцати – до десяти не вышло успокоиться. Потом, все время помня, что Инка беременна, предложила: