ЦИФМИН - Николай Болошнев

– И правда… Ну ладно, друзья, может, не будем на ночь глядя гадать? Завтра все равно все выяснится, – сказал Леша.

– Согласна! – Петрова резко вскочила со стула. – Все по домам, нечего тут рассиживаться! Сверхурочные нам за это все равно никто не заплатит.

Женя единственный негромко посмеялся Надиным словам, остальные молча стали собирать вещи. Никто не стремился, как обычно, пойти к метро вместе с коллегами, один за другим внешники тихо выскальзывали за дверь. Замешкавшийся Федор остался в офисе последним. Перед тем как выключить свет и закрыть кабинет, он с невнятной тоской осмотрел до оскомины знакомую комнату. Работа под руководством Пустохвалова была скучной и бестолковой, но у нее были понятные правила игры. Теперь все должно было измениться кардинальным образом, и Федор совсем не был уверен, что грядущие перемены окажутся к лучшему.

* * *

Список врио пришел на почты чиновников сразу после рассылки дайджеста. Федор даже слегка удивился деликатности «Управленца». В отделе внешних связей главным назначался Леша. Сам он, впрочем, такой перспективе совсем не обрадовался.

– Я возьму самоотвод, – тут же сказал он, услышав свою фамилию.

– Ага, возьмет он, – усмехнулся Петр. – Ну попробуй, рискни немногочисленным здоровьем!

– Зря смеешься, я вчера специально весь вечер изучал ТК. Быть врио – это право сотрудника, а не обязанность! Так что я совершенно спокойно напишу заявление и откажусь без каких-либо последствий. А это значит, что руководить отделом будет Надя.

– Нет уж, увольте! – фыркнула Петрова. – В таком случае я тоже напишу самоотвод.

– Интересный номер, – сказал Петр. – Кто же тогда будет врио? Женя, что ли?

– Я готов! – быстро сказал Женя.

Никто не отреагировал.

– Ну почему сразу Женя? У нас есть еще консультанты.

– И главспец, – добавила Лера.

– Да, действительно есть… Федь, тогда, может быть, ты?

Федор даже поперхнулся от неожиданности.

– А почему я?

– Ну… ты ответственный и соображаешь хорошо. Я, сам знаешь, не потяну, – сказал Петр.

Федор понимал, что друг не вполне искренен в своих дифирамбах. С другой стороны, предложение стать врио казалось ему заманчивым. Он крепко задумался.

– Блин, ребята, я так сразу не отвечу… Мне надо время, чтобы все обдумать!

– Скажем, до конца дня тебе хватит времени? Как раз пока Леша с Надей напишут заявления… А может быть, кстати, и я тоже, вдруг он предлагает должность сотрудникам в алфавитном порядке? Пока «Управленец» все обработает… В общем, тебе оффер придет не раньше вечера. А если все-таки откажешься, то предложим товарищу Коваль!

– Опять все ложится на хрупкие женские плечи, – усмехнулась Лера.

– Хорошо… Я подумаю тогда!

– Ну вот и славненько! Леша, дорогой, ты тогда там не слишком спеши со своим заявлением, посиди, посмакуй формулировки.

* * *

Все произошло, как коллеги и предполагали. После отказа Куницына «Управленец» предложил должность врио Петровой, затем Неделину. Петр написал свое заявление уже под самый конец рабочего дня, чтобы у друга было время подумать до утра.

Вечером, когда Федор, как всегда, сидел на балконе, у него в кармане зазвонил телефон. Он посмотрел на экран и с удивлением обнаружил, что вызов от Леры. Она раньше никогда не звонила, только писала. Сняв трубку, он на автомате встал и потушил сигарету.

– Лерочка, привет! – Разогнав дым рукой, Федор ушел с балкона в комнату и запер дверь.

– Ку-ку! Как дела? – Лерин голос был каким-то томным, вернее даже сказать, томящимся. Это показалось Федору сексуальным.

– Да все хорошо. Сижу, думаю.

– Ну и что ты думаешь по поводу завтра, Федь? – спросила она взволнованно.

Настроение у Федора резко испортилось.

– Ну как тебе сказать… Я надеюсь, ты не для того, чтобы узнать мое решение, позвонила?

– Ну конечно нет, что за глупости! – с обидой воскликнула Лера.

«Ну конечно да», – подумал Федор.

– Это очень хорошо, Лера. Я очень рад. А то, честно говоря, я от этой темы уже устал.

– Бедненький! На тебя все сегодня так свалилось… Я понимаю, как тебе сейчас тяжело… Просто знай, что бы ты ни решил, я в любом случае тебя поддержу!

– Лерочка, милая, мне очень приятно! – растаял Федор.

– Вот, собственно, что я хотела сказать… Наверное, не буду тебя больше отвлекать?

– Стой, подожди. Расскажи мне что-нибудь хорошее или веселое… Мне так не хочется снова думать про работу…

– Хорошее?.. – Лерин голос стал игривым. – Ну, наприме-е-ер, я сегодня купила новое платье и завтра намерена надеть его для тебя.

– Мм, и какое же оно?

– Не скажу, иначе не будет сюрприза.

– Какая ты хитрая! Но оно же мне понравится?

– Разумеется, иначе и быть не может.

– Ну что ж, тогда у меня появляется еще одна причина ждать завтрашнего дня.

– Мур-мур, спокойной ночи, милый.

– Спасибо, Лерочка! И тебе спокойной ночи.

* * *

Ночью Федор не спал, ворочался в липкой от пота постели. С одной стороны, стать начотдела (пусть даже и временным, где временное, там и постоянное), перескочив две иерархические ступеньки разом, было круто. Такая перспектива его радовала. С другой стороны, принять должность означало взять на себя ответственность за отдел и коллег, к чему он за годы работы в Министерстве совершенно не привык.

Впрочем, не только он. Казалось, ответственность в их уютной бюрократической среде отсутствовала как понятие. Те же Пустохвалов и Кокорев, что при Патриархе, что при «Управленце», каждый раз, даже в самых кризисных ситуациях, умудрялись не отвечать за результаты работы отдела. По мере возможности все неудачи списывались на различные внешние факторы в духе «журналисты допустили ошибку в статье». Если так поступить было невозможно – назначался стрелочник либо ответственность перекладывалась на уровень выше, дескать, «мы просто выполняли указания». В некоторых случаях при необходимости стрелочника назначал сам Шумилин.

Федор понимал, что теперь ситуация изменилась: ему предлагали проблемное наследство – недоукомплектованный отдел без прокладки в виде начдепа, да еще и в период тотальной подозрительности «Управленца». Пространство для маневра в этой ситуации сужалось до игольного ушка.

Уже совсем под утро, когда начало светать, удалось на пару часов забыться тревожным сном. Неприятный звук будильника вернул Скрябина к реальности. Трясясь от озноба, он умылся и принял душ. Завтракать не стал, только смешал вчерашнюю заварку напополам с кипятком. Выпив чуть теплый горький чай, Федор оделся и вышел на улицу.