Лакомый кусочек - Марина Серова

— Нет, — отрывисто пролаял он.

Наверное, он был расстроен. Еще бы — не удалось убийство.

— Я знаю совсем другое, — вздохнула я, — вам придется подождать. В УВД ее пригласят. Если сочтут нужным.

Александр смотрел с откровенным любопытством на происходящее.

— Слушай, — спросил он меня тихо, — неужели это он все проделал?

Я кивнула.

— Но зачем ему это было нужно? — продолжал недоумевать Александр. — Он что, маньяк?

— Нет, — ответила я. — Он совсем не маньяк. Просто жертва вашего серпентария. Впрочем, остальное я расскажу, когда здесь будут все.

— Хорошо, — неохотно согласился он.

Дядя Жора делал вид, что нас нет на этом свете. Я заметила, что кости лежат не так, как раньше. Присмотревшись, я обнаружила, что и дядя Жора не сводит с них глаз, исполненных суеверного страха.

— «15-25-10» — прочла я вслух. По заинтересованному взгляду дяди Жоры я поняла, что в ожидании моей скромной особы он развлекал себя моей любимой игрушкой. Это меня почему-то разозлило. И я громко сказала:

— «Внезапно окажетесь в чрезвычайных обстоятельствах. Внимание, как бы не было беды! Только посредством духовного развития вы можете изменить судьбу».

Дядя Жора смотрел на меня ошалелым взглядом. Ему явно были непонятны изыски этой мысли.

— Что ж вы не занимались своим духовным развитием, Георгий Иванович? — поинтересовалась я несколько ехидно.

— Что? — спросил он, выкатив на меня свои маленькие, серенькие глазки.

Объяснить ему, в чем дело, мне не дали. В дверь позвонили, и я пошла открывать.

Рассказать дяде Жоре, что ему было нужно сделать для духовного развития, мне помешали Андрей и Соня.

— Уф, — сказал Андрей, переводя глаза с дяди Жоры на Александра, явно не понимая, кто из них, собственно, нуждается в срочном задержании.

— Кто из них? — спросил он наконец, оглядывая и того и другого взглядом, от которого по коже шли мурашки и хотелось немедленно признаться во всем, даже в том, чего ты отродясь не делал. Хорошо, что я к этому взгляду привыкла настолько, что даже не реагировала на него. Однако дядя Жора сразу заерзал, да и Александр как-то помрачнел и насупился.

Момент меня настолько забавлял, что я пожала плечами и не сразу ответила на вопрос.

Потом мне стало жаль бедного Александра, и я указала на дядю Жору.

— Он? — искренне удивился Андрей.

Я кивнула.

— Никогда бы не подумал… — протянул он. — Такой с виду приличный малый. Может быть, ты ошиблась?

«Приличный малый» сразу приободрился и даже пригрозил пожаловаться на меня в вышестоящие организации. Я перенесла его угрозы с абсолютным спокойствием.

— Наверно, ошиблась, — согласилась я, — он просто забежал ко мне в мое отсутствие помыться. Что он еще мог делать в моей ванной?

— Ну и ну, — бедный Андрей упал в кресло. — Как же вы так, Георгий Иванович?

Настал мой черед удивиться. Оказывается, Андрей его знал. Я рискнула спросить об этом.

— Да ведь это дядя Жора Калинин, — объяснил он мне терпеливо, — он рядом в отделе работал. Сигнализации ставил на квартирах «новых русских».

Да уж. Хорошие, видно, сигнализации он наставил, подумала я. Теперь мне все стало ясно. Например, как дядя Жора познакомился с Елисеевым.

Все сошлось.

В это время в дверь снова позвонили.

— Кто это? — удивился Андрей.

Я знала, кто это.

— Ну вот, — сказала я, впуская в квартиру Сечника и Викторию, — теперь все в сборе.

— Что это значит, Таня? — пророкотал обычным своим басом Сечник. — Почему у вас наш гостиничный электрик в наручниках?

Он так сурово задал мне этот вопрос, что я почувствовала даже угрызения совести за то, что засунула в наручники столь приличного человека, как гостиничный электрик.

— Так уж получилось, — сокрушенно сказала я. — Без наручников он себя плохо ведет.

Сечник все понял. Сначала он смотрел на бедного арестанта взглядом, исполненным такой злобы, что становилось страшно, что тот не доживет до суда.

— Сейчас я вам все расскажу, — пообещала я, — только сначала мне хотелось бы уладить с вами, Игорь Сергеевич, некоторые вопросы…

Он понял. Протянул мне конверт. Больше меня ничто не останавливало.

— Итак, история эта началась очень давно…

Виктор Елисеев в Тарасове бывал часто. Дела ли сюда его манили или корни не давали покоя, но можно сказать, он из Тарасова не вылезал. А так как частенько ему хотелось сохранить инкогнито своего пребывания, он вынужден был останавливаться у своей сестры, в довольно скромных условиях, чем был весьма недоволен. Однажды он решил поставить Галине сигнализацию, вызвано это было, впрочем, не любовью к оной и не стремлением ее обезопасить, а тем, что именно в ее доме он держал деньги, справедливо не доверяя их банку. Вот тогда-то и появился дядя Жора… дабы эту сигнализацию поставить.

Дядя Жора, конечно, от этакой удачи ошалел, поскольку у него вечно денег ни на что не хватало, а хотел он многого, и, увидев пред собой елисеевский лик, он поначалу даже растерялся.

Сама Галина жила скромно, как нам известно со слов тети Ксени, поэтому дядя Жора немного удивился, что на сей раз его попросили заняться охраной такой непрезентабельной квартирки. Впрочем, странность происходящего отчасти объяснялась присутствовавшим здесь известным Елисеевым. Конечно, дядя Жора не мог оставить этого человека без внимания. Сначала он оказал ему несколько незначительных услуг, потом они стали чем-то вроде приятелей.

Последнее время Елисеев в Тарасов зачастил, а очень скоро купил казино. Вот тут и началось самое интересное.

О дурном пристрастии Вити к наркотикам дядя Жора узнал нечаянно. Однажды у Елисеева кончился запас оных, и он отправился прямиком к Мангалиеву, прихватив с собой встретившегося ему по дороге Калинина. Из разговора Елисеева с Мангалиевым дядя Жора понял, что Елисеев не только потребляет наркотики, но и продает их. Во всяком случае, он предлагал этому самому Мангалиеву перепродать кое-что из того, что он привез из Таджикистана. Но цены Мангалиева не устроили. Поэтому он отказался.

Елисеев вышел тогда расстроенный.

— Что с вами? — поинтересовался добросердечный дядя Жора.

И Елисеев поведал ему свое горе. Оказывается, он был должен за казино огромные деньги своему тестю, коим являлся не кто-нибудь, а Сечник. И что этот самый Сечник в случае неотдачи денег в срок у бедного певца любимую игрушку безжалостно собирается отнять. А эта самая игрушка мало того что сердцу Виктора была мила, она еще и доход приносила.