Возмутительно красивый пилот - Пенелопа Уорд

Картер улыбнулся.

— Я рад, что ты так думаешь. Ты случайно не прочитала статью об этих Кардашьянах в твоем журнале?

Я сдвинула брови.

— По-моему, прочитала. Что-то о сестрах, одна из которых стала встречаться с рэпером?

Он поцеловал меня в губы.

— Мне пора идти обратно. Просмотри эту статью еще раз. Может быть, это и есть знак для тебя.

Я смущенно рассмеялась.

— Может быть.

— Увидимся на земле, красавица.

Он выпрямился и пошел к кабине, но я окликнула его.

— Картер?

— Да?

— В твоем доме живут стюардессы?

Он одарил меня сексуальной улыбкой.

— Ни в коем случае.

— А там есть охранник в форме?

— Нет.

— Ты живешь в пентхаусе?

Его улыбка стала шире.

— Ничего даже близкого к этому.

— Так что когда ты возвращаешься домой, тебя в дверях не встречают голые женщины на шпильках?

Он рассмеялся.

— Слава богу, нет. Ты даже понятия не имеешь, как смешон этот вопрос. Если решишь поехать ко мне домой, не забудь, о чем ты только что спрашивала.

После того как Картер исчез в кабине, я достала свой журнал и стала листать страницы, пока не дошла до статьи об одной из сестер Кардашьян. Мне стало любопытно, какой знак для нас он там нашел, и я прочитала всю статью. Это была история о Кендалл, так что это уже было совпадением. Но это было единственным, что могло в какой-то мере быть применимо ко мне. Она встретила нового парня, что само по себе было не ново, и статья была иллюстрирована фотографиями, на которых они целовались и катались на роликах. Похоже, они собирались в Майами, так что это отчасти было намеком на Флориду. Не в силах понять его загадочных слов, я решила спросить Картера об этом, когда мы приземлимся. Но когда я закрыла журнал, настоящий знак сразу же бросился мне в глаза.

На обложке было несколько цитат. В правом верхнем углу была фотография Тейлор Свифт[18], под которой была подпись: «Музыка лучше секса». Я рассмеялась, потому что была уверена — это никоим образом не мог быть тот знак, который, по его мнению, я должна была увидеть. А внизу обложки была фотография Кендалл Дженнер[19]. Подпись под ней потрясла меня, и я поняла, на какой знак намекал Картер. «Я полюбила во Флориде».

Когда мы приземлились в Дубае, я осталась сидеть в своем кресле до тех пор, пока салон почти не опустел. Когда мимо меня прошел последний пассажир, я сунула свой журнал в сумку и направилась к кабине, возле которой стоял Картер. Впервые я увидела его нервничающим. Исчез улыбающийся, самоуверенный и дерзкий пилот, которого я знала. Вместо этого я увидела чертовски ранимого человека.

Мы не сказали ни слова, пока я не подошла к нему вплотную. Он протянул ко мне руку и нерешительно спросил:

— Что скажешь? Полетишь со мной домой?

Я с торжественным видом встала на цыпочки, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Как могу я ослушаться совета Кардашьян?

Лететь с Картером, сидящим рядом со мной, было невыразимо приятнее, чем когда он сидел в кабине, где я не могла видеть его красивого лица. Перелеты из Дубая во Флориду были код-шеринговыми, что означало, что мы летели на самолетах других авиакомпаний и нас в течение долгого полета не окружал обычный гарем из его стюардесс. Мы летели с пересадками пятнадцать часов, и я наслаждалась каждым моментом этого полета. Я то спала, положив голову на плечо Картера, то мы обменивались ласками под тонкими пледами. И на самом деле, когда мы покинули аэровокзал в Майами, я чувствовала себя свежей и отдохнувшей.

Мы доехали на шаттле до стоянки автомобилей, и когда мы направились к машине Картера, я осознала, как много смогу узнать об этом мужчине, увидев его в привычном для него окружении.

— Это я, — сказал Картер, когда мы подошли к огромному черному внедорожнику.

Он открыл багажник и положил туда наши сумки. Потом подошел к пассажирской двери, открыл ее и помог мне сесть в машину.

Пока он шел к водительскому сиденью, я, обернувшись, разглядывала салон.

— Эта штуковина просто огромная. В ней уместились бы два моих автомобиля. Я представляла тебя в маленькой спортивной двухместной машине, а не в таком автобусе. Но каким-то образом эта машина подходит тебе.

— У меня была именно такая, о которой ты говоришь. Маленький красный «Порше Тарга» 1972 года выпуска. В прошлом году я обменялся машинами с другом и получил этого зверя. Другу сделали операцию на позвоночнике, и ему стало трудно взбираться на высокое сиденье. А мне как раз требовалась машина побольше, чтобы возить на ней громоздкие вещи.

— Громоздкие вещи?

Картер завел машину и выехал со стоянки.

— Да. Я все время что-то загружаю в эту штуковину.

— Как долго ехать до твоего дома?

— Около получаса. Мы доедем очень быстро, потому что в основном будем ехать по шоссе.

В дороге я стала просматривать свою почту. Там было одно письмо, на которое мне не хотелось отвечать уже несколько дней. Это было письмо от моей матери. Я знала, что она была по меньшей мере порядком выпившей, когда писала его, потому что она употребляла крепкие выражения. Моя интеллигентная мать забывала о своем воспитании после пинты водки. Вместо того чтобы объяснять, где я и что делаю, я просто написала ей, что все еще путешествую с подругой и свяжусь с ней через несколько дней.

Прошло совсем немного времени, когда мы свернули с шоссе, сделали несколько поворотов и поехали по узкой дороге, ведущей к поселку. У въезда в поселок был огромный фонтан и здание клуба. Слева и справа были ворота. Картер свернул налево, остановился, открыл окно и набрал код. Ворота медленно открылись, и мы въехали внутрь.

По обеим сторонам дороги висели приветственные плакаты. «Добро пожаловать в Сильвер Шорз. Мы рады, что вы благополучно добрались до дома». Пожилой мужчина в сером комбинезоне проехал мимо нас на мотороллере, помахав нам рукой и прокричав:

— Привет, кэп. Добро пожаловать домой.

Картер помахал ему в ответ и улыбнулся.

— Это Бен. Он сорок лет был мусорщиком в Нью-Йорке. Все еще носит свой форменный комбинезон. Это самое близкое к охраннику в форме, который, как ты вообразила, у меня есть.

Когда мы поехали дальше, я с интересом смотрела по сторонам. Все было не таким, как я ожидала. Хотя это место было чистым и ухоженным, оно было прямой противоположностью элегантным небоскребам. Здания по обеим сторонам были простыми двухэтажными кондоминиумами, очень стандартными и обыкновенными.