Очерки мифологии восточных славян. Люди и Боги - Михаил Дмитриевич Жаровский

с кем имеет дело и признает силу Микулы изначально, поэтому так легко соглашается со словами мужика и покидает город. Заставить царя поменять свои планы мог, только, поистине превосходящий его по мощи противник, таким противником, в народном понимании и мыслился Велес, принявший в христианской традиции имя Николая Угодника. Мы видим, что ещё в конце шестнадцатого века, на севере Руси были очень сильны языческие пережитки, пусть и скрытые под наслоениями христианских представлений о божественном.

Таким образом, нам остается признать, что Никола чудотворец, действительно перенял качества и атрибуты Велеса и, что в христианской традиции он стал святым заменившим «Скотьего бога», чей культ продолжал существовать и развиваться уже в рамках новой христианской парадигмы.

Другим христианским святым, близким по своим функциям к качествам к Велеса, еще до принятия Русью христианства, стал святой Власий. Как мы уже говорили, культ этого святого проник на Русь в результате балканских походов славян в V веке. Из-за фонетической схожести имен и функциональной близости, Велеса и Власия, культы обоих слились в один синкретический культ Велеса-Волоса-Власа. Святой Власий считался на Руси покровителем домашнего скота. Часто коров так и называли «родом Власьевым». В Киевской Руси первый храм, посвященный святому Власию, был заложен князем Владимиром сразу после крещения. Построили церковь в Киеве на Подоле. Сюда же была привезена особо почитаемая икона с частицей мощей святого. Место для строительства храма было выбрано далеко неслучайно. До принятия христианства в на Подоле находилось капище Велеса и именно его заменила церковь святого Власия. С политической точки зрения, такой ход был разумным шагом, подмена Велеса на Власия прошла относительно безболезненно. Однако, почитание святого долгое время имело абсолютно языческий характер, простой народ продолжал относиться к нему как к «Скотьему богу», со всеми вытекающими последствиями. Близость в произношении имен и давняя ассоциация Велеса и Власия на Руси, все это способствовало большей популярности святого. К тому же в старинных житиях Власия указывалось, что в числе прочих даров благодати, он имел способность общаться с дикими и домашними животными и исцелять их болезни. Дикие звери не нападали на Власия, а напротив, признавали его как хозяина. На Руси он стал единственным заступником от коровьей смерти. Кстати вариант Волос осознавался, как полногласный вариант к имени Власий. Ещё в третьей четверти одиннадцатого века в берестяной грамоте церковного содержания, в перечне святых фигурирует имя Волос. Во вкладной грамоте Варлаама Хатынского (конец XII века) упоминается человек по имени Волос, однако, неясно дохристианское это имя или уже просто тоже что Влас. Культ святого на Руси имел связь с почитанием медведя, как хозяина диких животных и почитанием лося сохатого, лося рогатого.

В день памяти Власия крестьяне приносили в церковь коровье масло и клали в качестве подношения перед образом угодника. Иногда маслом мазали лик святого говоря, что у Власия и борода в масле. По свидетельству очевидцев, на старинных иконах святой Власий изображался сидящим на коне среди стада лошадей, а вдали зеленели поля. В старых церквях Новгорода, святой представлен на иконах, сидящим на скале в окружении скота, а так же одна из новгородских улиц названа Власьевой. На всей территории Руси, храмы посвященные святому ставились на местах языческих капищ Велеса. В рамках христианской религии, «Скотий бог» остался широко почитаем на Руси.

Православная церковь отмечает день святого Власия 11(24) февраля, и как раз на это время приходились дни почитания Велеса. Праздник был пронизан языческой символикой, а обряды, совершаемые крестьянами в этот день, уходят корнями в далекую дохристианскую эпоху.

В «Сказании о святых», Власию назначается особая молитва от падежа скота. Русский народ обращался к святому : «Святой Власий дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли – играли, а с поля шли – скакали» , или «Угодник Божей Власий! Не оставь скотинку в пути и в дороге, идти бы без всякого препятствия».

В некоторых областях России долгое время существовал обычай сгонять коров к церквям, где священник кропил их святой водой, читая молитвы Святому Власию. Скотине давали есть пышки с молочной кашей, чтобы коровы были с хорошими удоями.

Во время падежа скота, крестьяне молились Власию и совершали обряд опахивания села для защиты от Коровьей смерти. (Коровья смерть, Товаряча смерть, Черная немочь – у восточных славян являлась персонификацией болезней и смерти рогатого скота). Считалось что появляется Коровья смерть чаще всего в день Агафьи Коровницы в виде коровы темной масти или черной кошки, иногда в виде собаки или коровьего скелета. Может Коровья смерть прийти в село и в облике сгорбленной старухи с высохшими длинными руками. Крестьяне говорили : «… А руки то у старухи, что грабли». По старинным поверьям, Коровья смерть сама по себе в село не приходила, а заносилась проезжим человеком. Именно такому страшному мифологическому существу и противопоставлялся Святой Власий. Снова мы видим языческие корни простонародных представлений в которых Велес-Власий борется с Коровьей смертью.

В некоторых местностях для защиты скота от «Коровьей смерти» в день святого Власия проводили обряд опахивания села. С самого Сретенья бродит, по народному поверью, это страшное лихо по земле. Пятого февраля по старому стилю оно заглядывает во дворы, и беда тем хозяевам чей хлев в этот день не заперт, да где деревня не опахана. Так же обряд опахивания проводился если в деревне начинался падеж скота. Сначала священник обходил деревню с иконой святого Власия и читал молитвы святому. Если это не помогало тогда и совершался обряд опахивания села. Накануне с вечера старуха повещалка обходила все дворы и созывала всех деревенских баб принять участие в ритуале. Те, кто был согласен участвовать в опахивании, умывали руки и утирали их полотенцем, принесенным повещалкой. Мужики к обряду не допускались и должны были в это время сидеть по домам, чтобы избежать большой беды. В полночь старуха повещалка в надетой поверх шубы рубахе выходила за околицу и била колотушкой в чугунную сковороду. Собирались, подходили деревенские бабы, вооруженные ухватами, кочергами, косами и серпами. Скотину в этот вечер запирали особенно тщательно (иногда, вся деревенская скотина сгонялась на церковный двор). К околице тащили бабы соху и запрягали в неё старую вдову (в некоторых местах беременную бабу). От живого огня, полученного трением зажигали пучки лучин и начиналось опахивание села. Межевая борозда проведенная сохой вокруг деревни засеивалась песком. Для устрашения «Коровьей смерти», способной по мнению сельчан проглатывать коров десятками сразу, бабы создавали неимоверный шум, кричали, били в сковороды и кастрюли. Обряд сопровождался заклинанием :