Трехручный меч - Юрий Никитин

— Говорят, — произнесла она, — вы тот самыйгерой, которому суждено добыть Камень Мудрости?

— Что обо мне только не говорят, — пробормоталя. — Вы ид больше слушайте! Я очень скромен и потому не даю интервью, воти распространяют всякие порочащие меня слухи.

— Разве это порочащий слух?

— Вы кушайте, — предложил я. — Мясо, правда,без перца, но вы же здесь Америку еще не открыли? Хорошо, хоть соль знаете… Я,если честно, ни про какой камень не слыхивал. Может быть, где-то по дорогепопутно и добуду. Или уже добыл, кто знает? Надо в мешке посмотреть.

— Я посмотрю, — вызвался ворон.

— Сиди, — велел я. — Сразу сопрешь. Надобудет, волк посмотрит. Он честный.

— А я, — возмутился ворон, — значит, какой?

— Дальновидный, — сказал я дипломатично. —Запасливый. А волк он… простодушный.

Королева произнесла с легким презрением в мелодичном голосе,к еде так и не прикоснулась:

— Сто двадцать королевств вели кровопролитные войны,чтобы завладеть Камнем Мудрости… иные называли его философским, кто-то —Жемчужиной, хотя какая жемчужина может сохраниться больше сотни лет, а толькопоследняя война велась три тысячи лет… И вы о таком Камне не слышали?

— А он в самом деле дает мудрость? — спросил я.

Она пожала плечами:

— В Империи Рорнура утверждают, что это особыйартефакт, дарующий абсолютное бессмертие и абсолютную власть, в СодружествеКлинденов говорят, что с ним можно видеть будущее и менять его, а регорны,конечно же, уверены, что это оружие невероятной мощи…

Я услышал знакомое слово, переспросил:

— Регорны?.. Их знаете?

Она удивилась:

— Знаем ли мы?.. Да это самое драчливое племя во всемсвете!.. Сейчас их, правда, осталось мало.

— Почему? — спросил я с интересом.

— Говорят, ушли куда-то. Нашли какую-то щель и ушли.Врут, наверное. Куда можно уйти, чтобы не обнаружили? Это не кошелек спрятать.Ведь их были тысячи и тысячи, а потом вдруг осталось меньше трети. Толькостарики да дети…

Я замедленно кивнул. Регорны сумели найти щель, перебралисьв те места, которые занимают сейчас. Если не закрыли за собой щель, то ею могувоспользоваться и я. То, что щель все еще не нашли другие, ни о чем не говорит.Другие не такие настырные, непоседливые, авантюрные. Да и, скорее всего, не вкомпетенции регорнов открывать и закрывать такие двери. Самое большее, что мывсе можем сделать, это воспользоваться такими дверями, прошмыгнуть, пока неприщемило причинное место, как в метро. Ладно, буду иметь это в виду. Хотя мнеближе вариант уйти через Корчму. И знакомо уже, и как-то уютнее. Через Корчмуне ходят племенами, как явно ушли регорны.

Королева взглянула призывными глазами:

— Вы разве не собираетесь на ночной банкет?

— А там что-то особое?

Она загадочно усмехнулась:

— В какой-то мере…

— В какой?

— Вы будете главным блюдом, — произнесла она снамеком. — Разве этого мало?

— Звучит таинственно, — проговорил я. —Приду, конечно.

Она поднялась, кивнула с величественным видом:

— Там и поговорим.

Я вовремя убрал стул, очень гордый, что помню что-то из школьныхуроков по этикету, волк и ворон проводили королеву уважительными взглядами.

— Пойдете, мой лорд? — спросил волк.

— Как я такое пропущу? Правда, завтра с утра в путь.Кто знает, есть там впереди на развилке дорог Корчма?

Оба задумались, ворон сказал нерешительно:

— Я видел там постоялый двор. Наверное, при нем иКорчма. А что, там нечто особенное?

— Особенное, — сказал я наставительно, —всегда скрывается под личиной обыденного. А всякое пустое и пустопорожнеенапяливает кучу павлиньих перьев!.. Ладно, давайте сделаем так. Соснем часок,потом я схожу на ночной банкет, а затем поутру отправимся дальше.

Волк подумал, сказал решительно:

— Тогда мы с вороном сразу спустимся во двор

— К Рогачу, — добавил ворон. — А вы, мойлорд, набирайтесь сил!

Я в самом деле ощутил себя разбитым корытом, все-такиперемещение в пещеру и обратно выкачало все силы, а старый маг восстановил, какмог, что значит — хреново, что он понимает в нашем варварском здоровье.

Волк сам открыл лапами дверь, исчезли, а я без сил завалилсяна постель, даже не потрудившись разуться, мне можно, я должен поддерживатьимидж, раз уж не могу это… ну, рукав в говне.

Сон пришел сразу, я как в пропасть рухнул и сразу жеочутился на середине бескрайнего поля. Надо мной купол неба: вся западная часть— синее и безоблачное, а восточная часть — звездное, со зловещим серпом луны.Поле тоже освещено: одна половинка — серебристым лунным светом, другая —оранжевым солнцем, а я стою как раз посредине.

С востока наступает огромная черная рать. Впереди на великанскомконе огромный черный воин, страшный и уродливый, в руках огромное черное знамя,там огромными черными буквами трепещет страшное слово «ЗЛО». За ним возвышаютсяна массивных черных конях настоящие темные великаны, на рогатых шлемах темнымогнем горят эмблемы Зла, а на щитах, где места побольше, тоже эти ужасные руны,что складываются в жуткое слово «ЗЛО».

С запада навстречу двигается блистающее светлое войско, надголовой предводителя трепещет полотнище, где золотыми буквами вышито слово«Добро». Рыцари едут ровными рядами, моего слуха коснулось торжественное пение.

Я вздрогнул, очнулся, обалдело смотрел по сторонам,вспоминая, где нахожусь. В единственное окно льется слабый лунный свет, водворе тихо, даже во дворце вроде бы тишина, хотя в нижнем зале пора вроде быначинаться ночному пиру. Я повернулся на другой бок и, не успел закрыть глаза,застыл в страхе.

Из каменной стены медленно выплывает полупрозрачнаясветящаяся тень. Я вздрогнул, но заставил себя не двигаться. Тень качнуласьлегко взад-вперед, словно от легкого ветра, хотя полная ночная тишь, поплыла вмою сторону, не касаясь пола. Вообще в нижней части призрака размытый туман,что истончается, не достигая земли, довольно необычно, ибо вверху вылепленоплотно, почти непрозрачно, а ниже все проще и проще, словно краски или туманане хватило на всю фигуру…

Я подобрал ноги, рука протянулась к рукояти меча, я ругнулсебя за дурость и так же тихонько утащил обратно, чтобы не позориться дажеперед призраком. Светящееся тело медленно перемещалось вдоль стены, однажды порассеянности вдвинулось наполовину в камень и так двигалось, я понял сзавистью, что призраку все равно, в какой среде перемещаться, что-то там смежатомными связями.