Путь Хранителя. Том 4 - Роман Саваровский

— Хорошо, — чуть расслабился здоровяк и скосил взгляд на окровавленный монолит за моей спиной, — так что делаем дальше?

— Откроем эту хрень, — пожал я плечами.

Разум очистился окончательно, возродившаяся сила Гения бурлила в моих потоках. С убийством Бронислава Жеребцова, инициированных членов боярского совета двенадцати стало еще на одного меньше.

Плевать что приготовил Вельяминов. Плевать, что происходит сейчас наверху. Куда важнее здесь и сейчас. И чем быстрее мы выберемся отсюда, тем меньше у старого хряка шансов воплотить задуманное. Чем бы это ни было.

С этими мыслями я обновил защитный конструкт, ухватился за кинжал, наглухо воткнутый в монолит, и потянул на себя.

К этому моменту, действие заточенной в двери древней силы рода Скрябиных было временно нейтрализовано родовым кинжалом Лены и монолит поддался.

Пронзительный скрежет разнесся по опустевшему широкому коридору и перед нами раскрылся темный проход в глубины подземелья.

— Уверен, что хочешь оставить Лену одну? Опять… — с нотками беспокойства в голосе спросил Арсений.

Сам же здоровяк держал на своих могучих руках обессиленную Василису Богданову. Оставлять ее тут одну без какой-либо защиты было бы слишком рискованно. Но с Еленой Скрябиной другое дело.

Одновременно с тем, как я снял с бедра боярской дочки ее родовой кинжал, я скользнул лезвием по ее телу. Предварительно обезболив место пореза простейшей техникой.

Все ради одной капли крови Скрябиной, на основе которой я тут же активировал вокруг девушки непроницаемый защитный конструкт. Для этого даже воля Лены была не нужна, в тот момент я намеренно использовал слово «приказ», чтобы Скрябина чувствовала подчинение.

Было слишком опасно дожидаться пока Елена Скрябина осознает свою силу в этом месте. Ведь когда это произойдет, я не смогу ее сдерживать. Ее поведение может стать слишком непредсказуемым. А мне не нужен под боком импульсивный одаренный не способный контролировать силу, которая может разрушить всю столицу.

От этой мысли я усмехнулся иронии и бросил на Арса сочувствующий взгляд. Так вот каким он видел меня.

Вязь защитного конструкта-ловушки для Скрябиной я создал заранее, как средство сдерживания и защиты. Как самой боярской дочки, так и всех окружающих. Не думал, что придется применять ее так рано, но выбора не было.

Да, я приказал Скрябиной ждать меня там, но я не наивный ребенок, чтобы ожидать ее полного послушания. Поэтому я изначально заложил в конструкт протокол активации.

Защитный непроницаемый потоковый купол должен был активироваться если рядом со Скрябиной окажется хоть одна живая душа. Либо, если она сама начнет движение в мою сторону.

А Лена начала. Еще в разгар боя с Брониславом Жеребцовым я ощутил активацию своей отложенной техники. Слушать, как Елена Скрябина проклинает меня не было никакого желания.

Самое главное, что девушка в безопасности. Как и весь остров. И чтобы Скрябина не делала, ей оттуда не выбраться без моей помощи. Точно не с ее контролем.

Чем сильнее Скрябина будет злиться и пытаться, тем сильнее будет становиться защитный конструкт. Я подвязал его потоки на непрерывную циркуляцию и подпитку от внешних частиц ее родовой энергии, которых в убежище бесконечное количество.

Даже если весь Санкт-Петербург взорвут десятками ядерных бомб и все подземелье обрушится. Защитный купол Елены Скрябиной это выдержит. А на случай моей смерти, я настроил ему экстренное отключение через двадцать четыре часа.

За целые сутки непрерывной злости в мой адрес, защитный конструкт соберет вокруг себя столько родовой силы Скрябиных, что даже Высшим будет не под силу ее убить.

Единственный минус этого плана в том, что если я умру, а Лена станет магической бомбой с радиусом поражения в пару километров, то все жители острова могут погибнуть. Но и это я предусмотрел заранее, проинструктировав Варвару и Василису насчет эвакуации мирных жителей.

— Уверен, все будет прекрасно, — махнул я рукой здоровяку и скользнул внутрь.

* * *

Нарастающий ливень громко барабанил по крыше. Вторые сутки подряд из плотно затянутых до самого горизонта темных туч выливалась месячная доля осадков. Холодный, как сама смерть, дождь периодически сменялся снегом, градом и не утихал ни на минуту.

Всегда стремительная и активная жизнь в Москве немного замедлилась. Город оказался парализован, встал в пробках, коммунальные службы трудились на износ. Власти города пытались активно справиться с аномальной для ноября непогодой и ее последствиями.

Однако бушующая над Московской областью непогода на самом деле была затишьем перед настоящей бурей.

Массивный силуэт глубоко задумавшегося человека тихо стоял у огромного окна с видом на центр Москвы и мерно постукивал жирными фалангами пальцев по подоконнику.

В отличие от нескончаемого шума дождя, внутри просторного помещения стояла гробовая тишина и только этот звук имел смелость нарушать ее.

За спиной властно смотрящего в окно мужчины располагался идеально круглый стол, изготовленный на заказ из эбенового дерева. Как и вся остальная мебель здесь.

Только этой ценной породе древесины, при должной потоковой обработке удивительным образом удавалось не разрушаться под постоянным влиянием едкой зеленой энергии Вельяминова.

Старого лидера совета и в лучшие времена было невозможно застать в хорошем расположении духа, а в свете событий последних месяцев, просто находиться рядом с Михаилом Вельяминовым стало настоящим испытанием.

Специфические потоки лидера боярского совета непрерывно испускали разъедающую зеленую энергию и ближайшее окружение Вельяминова за долгие годы научилось справляться с этим явлением и его последствиями, но не в последний месяц.

Разрушенные в труху автомобили, мебель и одежда вызывали дискомфорт в повседневной жизни, но не такой сильный как многочисленные смерти слуг, соседей и случайных прохожих.

Скрывать от внимания общественности все случаи становилось все труднее и Вельяминову пришлось осесть в своей Московской резиденции-крепости и ограничить перемещения. Проблем налагал также тот факт, что и раньше не существовало самолета, что способен выдержать разъедающую ауру Вельяминова, а сейчас даже автомобили не справлялись.

Это сделало мобильность лидера совета крайне ограниченной, а появиться где-либо незамеченным стало настоящей проблемой.

Пусть Вельяминов и не допускал ошибок, утечек информации, а о изъяне его ауры знало крайне ограниченно число людей, старый лидер боярского совета был не настолько наивен. Он знал, что рано или поздно имперцы вычислят его точное местоположение и их визит остается делом времени.

— Люблю звук дождя, — излишне жизнерадостным голосом нарушил тишину один из сидящих за круглым столом.