Экспо-58 - Джонатан Коу

За последние пару месяцев Томас почти не выезжал в город, но он подозревал, что все-таки его не увезли дальше Брюсселя, хотя эта улица была ему не знакома. Пройдя метров сто, Томас оказался на широком бульваре с множеством магазинов и ресторанчиков. По проезжей части сновали машины. Погода была сумрачной — солнце все никак не могло протолкнуться сквозь толщу серых облаков, но даже слабый луч света больно резанул по глазам, так что Томас даже зажмурился. Наконец, он увидел впереди очередь из такси и поспешил туда. Усевшись в машину, попросил водителя везти его в мотель «ЭКСПО», что в Веммеле.

Во время поездки его укачало, снова подступила тошнота и сильнее прежнего заболела голова. Когда они были уже на месте, Томас с трудом вылез из машины и расплатился с водителем. Такси уехало, а Томас побрел к проходной. Потихоньку прошмыгнув мимо полусонного Джозефа Сталина, он направился по уже знакомой дорожке. Медленно бредя меж длинных невзрачных домиков, Томас пару раз останавливался, чтобы переждать приступ мигрени, прислонившись к стене. Дойдя до своей двери, Томас с трудом нашарил ключ в кармане и вошел внутрь.

Он надеялся, что хоть тут ему станет легче, но Томасу предстояло испытать еще одно потрясение — самое сильное за этот день.

Во-первых, он сразу же прошел в ванную и подставил голову под струю холодной воды. И тут увидел, что пропала зубная щетка Тони. А вместе со щеткой исчезла его зубная паста (та самая, трехцветная), бритва, крем для бритья… Словом — весь его несессер. Тони вбежал в комнату, открыл шкаф и похолодел: половина Тони была пуста. Исчезло все — его рубашки, галстуки, кофты, нижнее белье — все. Томас заглянул под кровать Тони, но его чемоданов тоже не было.

Томас опустился на свою кровать и нервно потер лоб. Его вдруг охватила нервная дрожь, сердце колотилось, как сумасшедшее. Черт, Тони пропал! Все это было очень странно и не сулило ничего хорошего.

Вдруг в дверь постучали — Томас забыл запереть ее, поэтому кто-то повернул ручку, и… Это был еще один сюрприз — да еще какой!

— Аннеке? Что вы тут делаете?

— Человек на проходной подсказал мне, в каком модуле вы живете. Я решила проведать вас перед сменой.

— Но зачем?

— Хотела убедиться, что с вами все в порядке. Я волновалась.

Аннеке прошла в комнату, и Томас вдруг понял, что ее даже некуда посадить. Он смущенно убрал кипу постельного белья с единственного стула — столь убогого, что даже стыдно было предлагать его девушке.

— Прошу вас, садитесь вот сюда, на кровать, — сказал он.

Аннеке присела, романтично улыбаясь, а Томас примостился на стульчике.

— Ну вот… — сказала Аннеке, продолжая улыбаться и пытаясь освоиться в новой обстановке. — Теперь-то я понимаю, отчего вы с Тони так быстро сдружились. Мужская солидарность? Как вы договариваетесь между собой, если один из вас хочет пригласить в гости даму сердца?

— В том-то и дело, что… Вернее, я не в этом смысле. Просто Тони, похоже, съехал. Исчезли все его вещи.

— Как съехал?

— Ну так. Испарился. Disparu.

Аннеке задумчиво сдвинула брови:

— Ну… Может, он просто ушел на работу?

— На работу? Прихватив свою зубную щетку и два чемодана с одеждой?

— Да, это странно, — согласилась Аннеке, нахмурившись.

— Послушайте, а что вообще вчера произошло?

— С вами? Или с Тони?

— С обоими. Но сначала про меня расскажите.

— Ну… — Аннеке подалась вперед и посмотрела на Томаса. В этом взгляде было все: и тревога за него, и нежность… Хотя он понял это не прямо сейчас, а позже. — Мне показалось, что вы… что вы были очень пьяны.

— Определенно. А я ничего такого ужасного не делал? Ну, не отплясывал на столе под заливистые переборы балалайки или что-то вроде этого?

— Нет, что вы! Вы просто заснули. У меня на коленях. Это было так трогательно. Все остальные тоже сказали, что вы трогательный…

— Все остальные?

— Ну да. И Тони с мисс Паркер, и мистер Черский с мистером Картером.

— Разве с нами был мистер Картер?

— Ну да. Разве вы не помните, как он пришел? Он первый заволновался — потому что мы не могли вас разбудить.

И Аннеке рассказала, как Черский с Картером кое-как выволокли его на улицу, а потом Картер вызвал такси и повез Томаса, как все поняли, в какую-нибудь гостиницу. А потом Картер снова вернулся на банкет.

— Но я к тому времени так устала, — продолжила Аннеке. — И потом: не было смысла там оставаться без вас. Я собиралась заночевать в гостинице в Лакене[40]— ею часто пользуются наши хостес. Тони с мисс Паркер и мистером Черским проводили меня до самых дверей. Они были такие веселые и немножко буйные. Все время распевали какие-то детские песни из пионерского лагеря «Артек», это Черский их научил. Потом мы попрощались, а Тони сказал Черскому: «Ну, пойдем с нами, посмотришь на распечатки». А потом они ушли. Втроем.

Томас в ужасе уставился на Аннеке:

— Распечатки? Какие распечатки?

— Не знаю. Я думала, что вы в курсе.

Томас нервно провел рукой по волосам. Неужели все действительно так плохо?

— Так, погодите. Это могли быть распечатки от подруги Эмили, у нее подруга дизайнер по женской одежде. Они уговаривали Андрея, чтобы он написал о ней в своей газете.

— В самом деле? Но все время, пока я оставалась с ними, они только и говорили, что про аппарат, который обслуживает Тони.

Томас призадумался. Пожалуй, Аннеке права. Он смутно пытался вспомнить детали вчерашнего разговора. Как же так получилось, что Андрей споил его до бессознательного состояния? Сам виноват, нужно было вовремя остановиться. Голова раскалывалась, и каждая мысль давалась с трудом. Сейчас ох как не помешала бы чашка хорошего крепкого кофе!

Аннеке молча смотрела на него, преисполненная нежности. Косые лучи солнца пробились сквозь тучи и осветили сверху пол и комнату, и Аннеке сидела в столпе золотистого света — лицо ее и волосы сияли, и она была так прекрасна, что хотелось прильнуть к ней и поцеловать.

— Нам пора идти, — сказал Томас.

— Да-да, а то я опоздаю на работу.

— Я наведаюсь в наш павильон и порасспрашиваю. Надеюсь, всему произошедшему найдется какое-то внятное объяснение.

Но Томас надеялся напрасно. Зайдя в британский павильон, он обеспокоился пуще прежнего. Потому что в зале отсутствовал один из экспонатов.

Томас подошел к одному из кураторов выставки и спросил, с трудом скрывая волнение:

— Простите, а куда она подевалась? Где ZETA?

— Убрали. Сегодня утром.