Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

Этриан и Сааманан почти спустились, когда прилетела еще одна стрела, ударив перед носом зверя и выплеснув свою энергию в пруд Сааманан. К небу поднялись огромные клубы пара, от передних лап зверя отвалились куски камня. Во все стороны полетели обломки каменных плит. Выход из пещер обрушился.

Сааманан зарыдала, глядя, как гибнет ее творение.

– Твой Великий не в лучшей форме, – заметил Этриан. – Нас попросту рвут в клочья. Возможно, я ошибся, положившись на его защиту. Он лишь впустую расходует солдат.

– У него их более чем достаточно.

– В самом деле? Думаешь, тервола выпустят нас из пустыни? Это всего лишь разведывательная группа. Что будет, если они по-настоящему разозлятся? Теперь они уже поняли, что к чему, и знают, как поступать. Если твой Великий продолжит в том же духе, к концу недели мы все будем мертвы. Включая его самого.

Сааманан наклонила голову.

– Те серебристые штуки… похоже, они закончились.

Она была права – обстрел прекратился. Этриан оценил повреждения, нанесенные последней стрелой.

– Придется немало потрудиться, чтобы здесь все расчистить.

Он направился туда, откуда видно было дюну. Собственно, там ничего не происходило. Солдаты каменного зверя продолжали стоять вокруг.

– И что теперь? – спросил Этриан.

– Они ушли. Он не может понять, в чем дело. Просто спустились с дюны и исчезли.

– Телепорт-портал, – с отвращением сплюнул Этриан. – Клянусь, я бы справился куда лучше этого так называемого бога, если бы…

– Не говори так!

– Буду говорить так, как считаю нужным. Раз он ни на что не способен – значит не способен. Нужно убираться отсюда. Если так пойдет и дальше, мне конец.

Каменный зверь прорычал, что он пока не в состоянии развернуться в полную силу. Этриан огрызнулся в ответ, мол, божество не сумело воспользоваться даже тем, что у него имелось. Спор продолжался все четыре дня, которые им потребовались, чтобы расчистить выход из пещер. Этриан настаивал, чтобы зверь стал его рабом, но тот отказывался.

Сааманан, обычно занимавшая сторону божества, лишь задумчиво молчала, возясь со своим прудом словно ребенок, пытающийся найти все осколки разбитой фарфоровой куклы.

– Они ждут в горах, – сказал Этриан женщине. – Легион, готовый к бою. Полагаю, твой Великий растратит там остатки живой силы.

– Вряд ли он легко сдастся, Этриан.

Он удивленно взглянул на нее – впервые она назвала его по имени.

– Как и они, подружка. Как и они. Собственно, они лишь единственный раз потерпели поражение – от моего деда, моих дядей, моей тети и человека, который убил моего отца. И за это они пытались отомстить, захватив меня в плен.

– Я тебе верю, – прошептала Сааманан, словно надеясь, что каменный зверь ее не слышит. – Я их боюсь. Но как убедить его, чтобы он услышал нас? Теперь все уже не так, как раньше, – он больше не позволяет мне в чем-либо участвовать. Во время войн с Нахамен в основном сражалась я.

– Возможно, он винит в поражении тебя.

– Но я…

– Не важно, кто виноват, – в своей вине он все равно бы не признался. Он ведь бог, а боги считаются всемогущими и непогрешимыми.

– И что нам делать?

– Следовать за войском. Быть готовыми помочь. Мы в любом случае разделим его судьбу, хочется нам этого или нет. Тервола не знают пощады.

Сааманан кивнула:

– Подожди здесь.

Она спустилась между лапами каменного зверя, проталкиваясь через толпу, изливающуюся из пещер. Этриан смотрел, как выходящие оттуда солдаты выстраиваются в колонны и направляются в сторону гор. Казалось, их орде не будет конца.

Возможно, зверю не требовалась никакая утонченная стратегия, и он готов был до бесконечности идти на странные жертвы.

Когда солнце уже клонилось к закату, Сааманан вернулась, ведя за собой двух маленьких драконов.

– Они потеряли всадников. Великому нет от них никакой пользы.

При мысли о полете у Этриана внутри все сжалось.

– Я не умею…

– Ничего страшного. Так же, как если бы ты ехал верхом на лошади, – просто говори им, что делать. Когда они были живы, не уступали нам в уме и сообразительности.

– Но теперь-то они не живые. – Он имел в виду, что их оживил каменный зверь и сейчас они полностью подчинялись его воле.

Внезапно он улыбнулся. Бояться действительно было нечего – божество не причинит Этриану вреда, пока не получит всего, что он мог ему дать.

– Просто делай как я, – сказала Сааманан. – Лети!

Ее дракон взмыл в воздух. Крылья его звенели, подобно медным гонгам. Она описала круг в сотне футов над головой Этриана.

Он глубоко вздохнул:

– Лети, дьявол ты этакий.

Спина дракона ударила ему под зад. Он покачнулся, но удержался. Земля умчалась вниз. Этриан зажмурился, чувствуя, как колотится сердце.

Когда он снова открыл глаза, дракон кружил позади дракона Сааманан в нескольких ярдах над головой каменного зверя, откуда открывался вдесятеро более широкий вид на пустыню.

– Вряд ли я создан для полета! – крикнул он.

Женщина взглянула через плечо и что-то сказала своему дракону, который перестал описывать круги и устремился на запад.

– Следуй за ней, – прохрипел Этриан.

Вскоре он приноровился к полету, хотя уже понял, что удовольствия ему это никогда не доставит – слишком уж долго пришлось бы падать. Сааманан, однако, казалось, была прирожденной летуньей. Пока он с трудом тащился следом, она то взмывала ввысь, то пикировала вниз, наслаждаясь воздушной акробатикой. От одного взгляда на ее «мастерство» у него подкатывал комок к горлу.

Наконец она заскользила совсем рядом – насколько позволял размах крыльев чудовищ.

– Мы почти на месте.

Впереди высились горы, внизу проносились бесплодные склоны холмов. Она указала вперед рукой, и Этриан увидел углубление, отмеченное фигурными линиями, которые складывались в оборонительные сооружения.

Сааманан камнем устремилась к земле, остановившись всего в нескольких ярдах над безжизненным горным склоном. Ее дракон накренился и скользнул в каньон, расширявшийся в нечто, бывшее в древние времена широкой поляной. Этриан последовал за ней на большей высоте, спустившись лишь там, где ему не могли помешать горы.

На бывшей поляне рядами выстроились воскрешенные из мертвых солдаты – точно в том же порядке, как и до этого под землей. Он сбился со счета, глядя на уходящие вдаль в пустыню колонны.

– Сколько тут солдат? – спросил он, когда ноги коснулись земли, и тут же сел, чувствуя, как натянуты нервы.