Эпицентр Тьмы - Борис Орлов

— Ладно, насильно мил не будешь! Считай, что отставка с полным пансионом тебе выписана!

— Спасибо, Сергеич! — искренне поблагодарил я. — Надо понимать, что под «пансионом» ты имеешь в виду снарягу и оружие?

— Именно, Боря, именно! — усмехнулся Тихий. — И куда ты намерен податься?

— В Москву!

— В Москву?! — удивился полковник. — Но там же…

— Да знаю я все, Сергеич! — отмахнулся я. — И про радиацию, и про мутантов-людоедов…

— Ну уж ты и скажешь! — рассмеялся полковник — Придумал тоже: «мутанты-людоеды»! А вот радиация — реально опасная штука!

— А я большую часть пути намереваюсь проделать под землей!

— Ага, это ты на кладбище что-то раскопал? — спросил Тихий. — А я все гадал: чего это ты так горячо рвешься почтить память совершенно неизвестного тебе человека? И что там — вход в метро?

— Да, — не стал отпираться я.

— Угу… — Тихий снова задумался. — Можешь оказать мне последнюю услугу?

Я кивнул.

— Возьми с собой одного из моих людей! Ну, хотя бы Степу Рогозина, ты его уже знаешь, он парень надежный. Пускай он с тобой по Москве пошарится — нам ведь тоже интересно знать обстановку.

Я прикинул: лишний ствол помехой не будет. Соглядатай? И пусть — у меня больших секретов нет. Если честно, то в реальность существования «волновой пушки» я не верил. Просто нужен был некий предлог для себя самого, чтобы снова уйти в «автономное плавание».

— Заметано, Сергеич! — Мы с Тихим пожали друг другу руки, и он ушел заниматься своими очень важными делами.

Подготовка к походу заняла больше времени, чем я рассчитывал первоначально. На следующий день выяснилось, что мое разрешение Панкратовым на совместный рейд в Москву приняли на свой счет все солдаты сил самообороны Электрогорска. Все уцелевшие — двадцать два человека. В возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. Кто конкретно из Панкратовых был в этом виноват, они так и не признались, но глаза прятали и брат и сестра. Отговорить мальчишек мне так и не удалось.

Конечно, можно было плюнуть на них и отправиться в путь только с Рогозиным. Но потом я подумал: сейчас опасность для жизни везде. Трудно найти место, где этим ребятам будет безопасно. Проще взять их с собой. Но чтобы пацаны не погибли в первом же бою, мне следовало хоть немного их подготовить. Пусть не рукопашному бою — этому надо учиться годами, но хотя бы стрелять и передвигаться по местности.

К счастью, начальной военной подготовкой моих новых бойцов вызвался заняться Степан. Сам еще совсем молодой парень, он тем не менее получил в Югороссии весьма качественную военную подготовку. И хотя реального боевого опыта у него маловато, но натаскать пацанов он вполне способен. К занятиям Рогозин приступил немедленно, с ходу начав гонять мальчишек (и двух девчонок — кроме Кати Панкратовой, была еще Аня Семенова) в хвост и гриву. Утро для них начиналось с кросса вдоль периметра «Стального кольца». Затем следовали стрельбы и занятия по тактике. Ребятишки стонали, ругались, но упорно продолжали тренировки. Понаблюдав пару раз за их упражнениями, я уверился, что недели через три мои юные солдатики будут вполне способны хоть немного постоять за себя.

А пока бойцы изнуряли себя тренировками, я с Васей произвел несколько рекогносцировок. Для начала мы спустились на двухсотметровую глубину по колодцу аварийного выхода и убедились, что он проходим. Ведущая вниз вертикальная металлическая лестница только слегка покрылась ржавчиной, но осталась прочной. Затем, запасшись продовольствием и водой на три дня, мы прошли по самому тоннелю пятнадцать километров. Он вел почти точно на запад, в направлении Москвы. На данном этапе путь был совершенно свободен — отсутствовали малейшие следы повреждения обшивки, ни трещин, ни завалов не было. Даже рельсы, казалось, поблескивали в свете фонарей, словно новенькие.

Кстати, проблема освещения оказалась самой труднорешаемой. Если еды и боеприпасов в городе хватало с избытком, то элементы питания к фонарям отсутствовали совершенно. Те, что были в запасах, умерли от старости, а новых, по понятным причинам, достать было негде. Мне с большим трудом удалось выбить все из того же прапорщика Петровича три фонарика, правда хороших, мощных, с галогеновыми лампочками, и по два комплекта батареек к ним.

Еще через пару дней мы с лейтенантом Панкратовым, прихватив Рогозина и еще двоих наиболее подготовленных ребят, взяли пятисуточный запас еды и воды и одолели расстояние в тридцать километров. Тоннель по-прежнему был совершенно пуст, ничто не мешало нашему передвижению. На ночевку мы собирались расположиться прямо на рельсах, но неожиданно набрели на небольшую платформу.

Здесь находилось что-то вроде промежуточной станции. От платформы вглубь вели два коридора. Один, широкий, через двести метров упирался в закрытые стальные ворота. И сколько мы ни бились — открыть их нам так и не удалось. Вероятно, они были с электроприводом, срок службы которого истек давным-давно. Да и с подачей энергии после Тьмы была явная напряженка.

Второй коридор вел в небольшой комплекс из нескольких изолированных комнат. Здесь тоже были стальные двери, но, к счастью, с ручными запорами. Поэтому нам удалось осмотреть все помещения. Они были пусты, только в самом большом стояли иссохшие деревянные скамейки, да в двух дальних размещались пустые баки для воды и фильтро-вентиляционная установка, детали которой насмерть приржавели друг к другу. После недолгих поисков нам удалось найти выход — сразу за крохотной, два на два метра, шлюзовой камерой начинался еще один узкий коридор. Воодушевившись, мы, забыв про усталость от долгого перехода под землей, рванули по нему к такому близкому, как нам казалось, ходу на поверхность. Но не тут-то было! Ведущий из комплекса коридор заканчивался завалом из перекрученных металлических балок, опутанных стальным тросом. По-видимому, здесь была шахта лифта, рухнувшего вниз, причем вместе с балками перекрытий. Выхода наверх не было.

Огорченные, мы завалились в зал со скамейками и, наскоро перекусив, легли спать. На следующий день мы продолжили осмотр подземного комплекса, но больше ничего интересного не нашли. Однако не успели мы отойти от платформы на сотню метров, как в правой стене открылся зев второго тоннеля. Здесь, в небольшом тупичке, стоял мотовоз и два маленьких открытых вагончика.

— Ура! — заорали бойцы. — Теперь не нужно ноги о шпалы бить!

Но радость от находки прошла почти сразу: Рогозин, поковырявшись полчаса в двигателе, объявил, что «этот поезд никуда не поедет». Однако я все-таки нашел, как извлечь из нашей находки хоть какую-нибудь пользу. С помощью найденных в инструментальном ящике мотовоза ломика и кувалды, а также привлеченной к работам чьей-то блудливой матери мы сумели отцепить от состава и выкатить на основные пути один из вагончиков.

Свалив в него рюкзаки и оружие, мы потопали дальше налегке — катить по рельсам груз было не в пример приятней, чем тащить его на плечах. А вагончик был настолько мал, что его собственный вес вообще можно было не брать в расчет.