Академия Космического Флота: Иллюзия выбора - Селина Катрин

– И какова же мораль этой истории? – обескураженно произнёс кадет Пирский. – Ведь по-Вашему выходит, что никакая тактика армаде Федерации не помогла.

– А мораль сей басни такова, – Киар Леру обвёл аудиторию взглядом. – Офицеры Космического Флота должны не просто наизусть знать все построения кораблей, виды атак и защит. Каждый из Вас обязан до последнего винтика разбираться в деталях любого звездолёта и понимать, на что способен его организм в критической ситуации. Гроны недооценили противника, не став соваться в реакторный отсек, и поплатились за свою беспечность и незнание истории стратегии.

– Истории стратегии? – удивлённо переспросил всё тот же кадет Пирский.

– Совершенно верно. Стратегия, применённая кадетами и одним единственным лейтенантом, берёт свои истоки в древних мифах про Траскского коня, когда армия неприятеля спряталась в огромном деревянном коне. Неприятель даже подумать не мог о том, что гуманоиды способны провести сутки без еды и воды в конструкции больше похожей на памятник. Они затащили коня в свой город, решив, что это их трофей, а ночью хитрый враг выбрался и захватил Траск. Между прочим, и по сей день разновидность вредоносных программ, проникающих на компьютер или коммуникатор под видом законного программного обеспечения, называются Траскскими конями. Те из вас, кто собирается выбрать специальность компьютерщиков, должны знать это.

Из динамиков прогудел стандартный сигнал, возвещающий об окончании занятия.

Все встали со своих мест и шумно засобирались, с горящими глазами обсуждая историю Киара Леру.

– Кадет Радосская, прошу задержаться после пары, чтобы обсудить ближайший космический рейд шаутбенахта Крагора и распределение группы по кораблям, – голос командора вывел меня из собственных размышлений.

Несколько сочувственных взглядов обратилось в мою сторону. С тех пор, как я стала старостой, командор практически ежедневно просил остаться меня, чтобы что-нибудь обсудить. С учётом репутации Киара Леру и его взрывного характера со стороны это выглядело так, будто он меня отчитывает за неуспеваемость группы или пропуски лекций отдельными кадетами. Более того, среди кадетов даже пошёл слух, что командор выплёскивает на старших групп своё плохое настроение, так как в этом году ему впервые дали не боевое, а техническое направление. Не знаю, как вёл себя Киар с другими старшими и как часто с ними общался, я изо всех сил старалась не показывать того, что рада этим «выволочкам».

Когда дверь в аудиторию за последним кадетом закрылась, Киар как-то разом сгорбился и опёрся бедром на кафедру, прикрыв глаза. Я рассматривала его красивое лицо с залёгшими тенями, чуть заострившимися скулами и глубокой морщиной, рассёкшей переносицу. Сердце сжалось. Я поймала себя на том, что хочу дотронуться до лица цварга, провестись пальцем вдоль знакомых черт по надбровным дугам и заставить расслабиться высокий лоб. Я сделала шаг к Киару Леру, и именно в этот момент он распахнул ресницы, а я попала в плен бездонных, как космос, и абсолютно чёрных глаз.

– Ты не передумала? – спросил он.

В его словах сквозила надежда. Тем больнее мне было отрицательно покачать головой. Командор тяжело вздохнул и потёр лоб.

– Завтра у Вас день, посвящённый практике, – произнёс Киар спустя неполную минуту. – К сожалению, «Ястребов» первому курсу в этот раз не дадут, но я смог договориться на «Воронов». Вышли мне, пожалуйста, списки пар, кто с кем полетит. Маршрут уже составлен с учётом того, чтобы проверить, как кадеты научились пилотировать. Я сброшу тебе его на коммуникатор, разошли своим, но не раньше утра. Хорошо?

Я заторможено кивнула. Смысл проверки кадетов заключался в том, что у штурманов должно быть ограниченное время на изучение трассы, а у пилотов – отсутствие возможности положиться на электронику. Они должны вести корабль сами, а не техника за них. Именно поэтому «Вороны» – лучшее, на что могла рассчитывать моя группа. Повезло, что не «Воробьи» или вовсе какие-нибудь челноки без лазерных установок. «Вороны», несмотря на свою простую «начинку», были даже новее «Ястребов».

Киар вновь нахмурился, думая о чём-то своём, а я не выдержала, сделала ещё один шаг к мужчине и прикоснулась к гладкой тёмно-фиолетовой коже цварга. Командор вздрогнул, но не отклонился, а я, как заворожённая, провелась по его скуле, щеке, подбородку. Кожа под пальцами была горячей и гладкой. Удивительно, я столько вечеров провела за разговорами и переливанием крови с Юлианом Леру, но, только дотронувшись до лица его младшего брата, неожиданно поняла, что у цваргов не растёт щетина на лице. Провела пальцами вверх по переносице и всё-таки разгладила морщину, что не давала мне покоя, а затем скользнула выше и нащупала подушечками пальцев основания огромных блестящих чёрных рогов. Помнится впервые, когда увидела Киара, испугалась его внешности, а сейчас же меня манили эти необычные наросты, они же органы чувств. Мне до сих пор слабо верилось, что существует такая раса, как цварги. Многократно сильнее и выносливее людей, с ускоренной регенерацией тканей и повышенной плотностью костей, а ещё сверхспособностью чувствовать эмоции других существ. Если вдуматься, то цварги абсолютно во всём превосходят людей.

Мои пальцы обхватили шершавые витые рога, Киар порывисто выдохнул и крепко прижал меня к себе.

– Анестэйша, что же ты со мной делаешь, – хрипло выдохнул он мне на ухо, а в следующий миг его обжигающе горячие губы накрыли мои.

Поцелуй оказался невероятным, он мгновенно лишил меня разума и парализовал волю. Оказался интимнее, чем секс. Ещё никто и никогда не целовал меня так. Я никогда не думала, что от простого соприкосновения губ может вывернуть душу наизнанку. Нежность и страсть под маской холодной сдержанности и равнодушия. Рваное дыхание. Бешеный стук сердца. Перерождение вселенной. Слияние материи и антиматерии, бесконечной чёрной дыры и ослепительно яркого квазара! Наш общий судорожный вдох.

– Киа-а-ар, – я с трудом вырвалась из жарких объятий коварного цварга. – Зачем?

– Я не могу без тебя. Просто не могу, – он шагнул ко мне, но я вскинула руку, заставляя его остановиться.

Подступающие слёзы душили, горло свело спазмом. Зачем? Вот зачем он это делает? У меня это первые серьёзные отношения, мне и так тяжело, а он… найдёт себе очередную Аврелию и всё забудет. А я уже никогда не смогу забыть ни перелёта с Танорга, ни этого поцелуя.

– Зачем ты это делаешь? Неужели не видишь, что мне и так непросто?! – я хотела закричать на него, но вместо этого получилось лишь прошептать. – Неужели ты готов отказаться от своего звания командора?

Молчание было мне ответом. Я хмыкнула. Так я и знала.

– Тогда не надо ко мне приближаться. Прошу.

Я уже развернулась, чтобы выйти из помещения, как в спину мне донеслось тихое:

– А если бы я отказался от Космического Флота? Ты была бы со мной?

Я обернулась, закусив губу.

– Это ведь ты был тем самым лейтенантом, благодаря которому успешно прошла операция «Андромеда»? Миттары не смогли бы провести столько времени в реакторном отсеке, им нужна высокая влажность, да и температура… Только способные к повышенной регенерации цварги могли выжить в этих условиях.