"Воздушные мосты" Третьего Рейха - Роман Ларинцев

Однако к осени 1942 г. войска 3-й ударной состояли всего из шести дивизий и трех бригад, удерживавших 150-километровый участок фронта. Из них непосредственно в районе Великих Лук располагались две стрелковые дивизии, стрелковая и танковая бригады и два отдельных артиллерийских полка. Естественно, что с такими силами ни о каком наступлении не могло быть речи, поэтому, начиная с 10 ноября, 3-я УА получила солидное подкрепление, включавшее 5-й гвардейский стрелковый корпус (пять стрелковых дивизий), 2-й механизированный корпус (три механизированных и две танковых бригады), пять отдельных танковых полков, семь артиллерийских полков, девять полков гвардейских минометов. Начало операции было намечено на 24 ноября.

Развертывание этих сил немцы «прохлопали», отчасти и потому, что нелетная погода скрыла перемещения войск от воздушной разведки люфтваффе. Справедливости ради стоит сказать, что и в советских штабах не обладали полной информацией о немецкой обороне, причем не только в оперативной глубине, но и на переднем крас. Причиной была все та же нелетная погода, и то, что немногочисленная войсковая разведка армии не смогла в сжатые сроки добыть всю необходимую информацию. Привлекать же разведывательные подразделения прибывающих соединений не рискнули, дабы преждевременно не раскрыть противнику факт подготовки к наступлению.

Но пока обе стороны заканчивали последние приготовления к решительным действиям, обстановка на фронтах резко изменилась. 19 ноября началась Сталинградская битва, а уже на следующий день штаб 11-й армии Манштейна получил приказ о переброске на юг, в полосу Группы армий «Б». Вместе со штабом началась переброска корпусных управлений и 3-й горнострелковой дивизии. Командование участком принял на себя штаб 59-го армейского корпуса (командир — генерал инфантерии Шеваллери).

С любой точки зрения, к началу боев немецкие войска под Великими Луками оказались в самом невыгодном положении. Судите сами. Во-первых, всякая смена командования как следствие вызывает известную неразбериху в управлении. Положение усугублялось еще и тем, что командир и начальник штаба немецкой 83-й пехотной дивизии, непосредственно оборонявшей Великие Луки, накануне были сняты за утерю секретного приказа, который предположительно попал к противнику{123}.

Во-вторых, целый ряд частей и соединений немцев находился в стадии переброски. Например, 3-я горнострелковая дивизия 24 ноября грузилась в эшелоны для отправки на юг, а части 20-й моторизованной дивизии, наоборот, только прибывали в назначенные им районы{124}.

В-третьих, как уже отмечено выше, немцы находились в полном неведении относительно замыслов командования Красной армии.

В этих условиях во второй половине дня 24 ноября передовые полки четырех дивизий 3-й ударной армии, действовавших на главном направлении, начали разведку боем. С рассветом 25 ноября в наступление двинулись основные силы армии. В тяжелых боях им удалось прорвать оборону противника севернее и южнее Великих Лук. К 28 ноября большая часть 83-й дивизии оказалась в окружении. В самом городе был блокирован 277-й пехотный полк. Его командир, подполковник фон Засс, был назначен комендантом «крепости». Её гарнизон по численности был значительно больше полка, за счет ряда отдельных частей, и составлял около семи тысяч человек.

Южнее Великих Лук была окружена т.н. ширипинская группировка, которая в немецких источниках именовалась «группой Майер». Она состояла из усиленного 257-го полка, командиром которого и был подполковник Майер{125}. Незначительными силами советские войска вышли к Новосокольникам и смогли даже перерезать железные дороги южнее и севернее этого железнодорожного узла. Сами Новосокольники оборонялись сводными частями, основу которых составили тыловые подразделения 3-й горнострелковой дивизии. Казалось, еще немного, и цель операции будет достигнута. К сожалению, этого не произошло.

Затяжные бои при прорыве обороны противника позволили немцам, оправившимся от первого шока, не только перебросить на направление главного удара подкрепления, но и приступить к активным действиям на флангах прорыва. Контрмеры немецкого командования не позволили бросить достаточно сил на запад, к Новосокольникам. Свою роль сыграло и то, что фактически все силы армии были выстроены в один эшелон и быстро оказались втянутыми в бои. Нелучшим образом командование 3-й ударной армии распорядилось и своим резервом — 2-м мехкорпусом. Это мощное механизированное соединение вводилось в бой побригадно, «мелкими порциями», и не сыграло заметной роли в развернувшемся сражении[44].

Не сумев решить поставленные задачи в первые дни операции, советские войска вынуждены было отражать настойчивые контратаки немцев, стремившихся деблокировать гарнизон Великих Лук. Командование Группы армий «Центр» вплоть до конца сражения наращивало силы в этом районе. К середине января там были сосредоточены полностью 83-я, 205-я, 291-я и 331-я пехотные, 8-я танковая, 20-я моторизованная дивизии, примерно половина 3-й горнострелковой и батальон 11-й танковой дивизий, а также 1-я пехотная бригада СС{126}, плюс ещё несколько отдельных частей и подразделений. Кроме того, на спокойные участки фронта выдвигался 2-й авиаполевой корпус в составе трех дивизий. Отметим, что все названные силы были брошены на далеко не самый важный участок Восточного фронта.

Возникает законный вопрос: зачем немцы с таким ожесточением стремились прорваться к Великим Лукам? Ведь уже в начале декабря стало ясно, что рывок к Новосокольникам частям 3-й ударной не удался и вряд ли удастся. Почему гарнизон «крепости» не решился покинуть разрушенный город и прорваться к своим еще в начале декабря? Ведь, по большому счету, удержание Великих Лук никаких существенных преимуществ вермахту не давало. Железнодорожный узел все равно с прошлой зимы находился под обстрелом советской артиллерии и не использовался.

Видимо, здесь сыграл роль психологический фактор. Великие Луки, Холм, Демянский плацдарм, Велиж, Грузинский парк и Кириши на Волхове были уже не просто точками на географической карте, а символами «несокрушимой стойкости немецкого солдата» и «непобедимости германского оружия», родившимися первой военной зимой. Утрата хотя бы одного из этих символов означала потерю уверенности в устойчивости других. А немцы в не меньшей мере, чем их противники, умели использовать (и создавать) мифы и знали их практическую ценность. Как бы то ни было, но 29 ноября 1942 г. Гитлер отдал приказ № 65 о запрещении отхода на запад от занимаемых позиций. Его текст гласил: «Боевые действия в районе Великих Лук следует вести таким образом, чтобы восстановить связь между разрозненными боевыми группами. Отход на запад не предусматривается»{127}. Именно этот приказ фактически и решил судьбу окруженных, став для большинства из них смертным приговором.