Гувернантка - Наталия Николаева

Матушка Мария искоса взглянула на меня. Снова болтнула лишнее. Зачем я вообще вспомнила о Нормане. Мне бы не хотелось, чтобы матушка Мария догадалась о моих чувствах. Она этого не одобрит, это точно. Да и сама я понимаю, что мои чувства не разумны и не будут иметь никакого продолжения. Но ничего не могу с собой поделать.

– А Норман как к тебе относится? – безразлично поинтересовалась матушка, разглядывая тучку на небе.

– Он воспитанный и галантный молодой человек.

– Ты приглядись к нему получше, – улыбнувшись, сказала матушка Мария, – вот бы тебе такого жениха. Сбылась бы твоя мечта о дружной и крепкой семье.

– О таком можно только мечтать. Кто я, а кто он – грустно проговорила я.

– Нужно надеяться и верить в лучшее. Просить Господа Бога о помощи и все сложится, – сказала матушка и вновь искоса взглянула на меня.

Неужели она догадывается?

– Джейн тебе пишет? Как у нее дела? – спросила матушка Мария.

– Нет, не пишет, – я покачала головой, – хотя обещала. Я о ней ничего не слышала после отъезда из монастыря. Хотя, как бы она мне писала, я же не оставила ей адрес.

– Адрес леди Генриэтты знает ее отец. Я слышала, что Джейн обручили с молодым графом Мортоном.

– Как я за нее рада. Она действительно любит этого молодого человека, – сказала я, – раньше она много о нем рассказывала. Они росли вместе, однако в детстве их родители не думали о свадьбе. Только когда поняли, что дети нравятся друг другу, решились на такой ответственный шаг. Не то, что герцогиня.

– Что герцогиня? – переспросила матушка Мария, не поняв, что я имею ввиду.

– Герцог договорился о помолвке Нормана с Эмилией еще в раннем детстве, – печально сказала я, но, вспомнив, что ничто не должно выдавать моих чувств, быстро исправилась, – а Кэтти говорит, что она его не любит, да и Норман тоже не в восторге от такой невесты.

– Покойный герцог дружил с отцом леди Эмилии. Хотя они были из разных слоев общества, отец Нормана очень хорошо к нему относился, говорил, что человек, добившийся всего сам, заслуживает уважения. А леди Эмилия красивая с самого детства. В десять лет она выглядела словно маленький ангелочек. Герцог считал, что она будет подходящей парой для Нормана. Вот их и обручили, когда Норману было двенадцать, а Эмилии десять лет. Возможно, это и послужило толчком к тому, что ее характер стал таким вздорным. Представь себе, что из дочери богатого, но не знатного человека, она стала невестой герцога Сомерсета, представителя одного из самых благородных родов Британии, – объяснила матушка Мария.

– Но леди Эмилия ведет себя так, будто она хозяйка в доме, да и вообще самая знатная особа, – ответила я.

– Хотя женитьба Нормана – вопрос еще не решенный. Он человек добрый, но в тоже время, с сильным характером. Переломать его практически невозможно. И я думаю, жену он будет выбирать сам.

Разговоры о Нормане разбередили душу. А сейчас я не хочу думать ни о чем, кроме как наслаждаться обществом моей милой матушки Марии.

– Герцогиня прислала за вами карету? – решила изменить тему разговора я.

– Да. А сестра Джулиан проводила меня, точно так же, как в тот раз, когда мы вместе ехали к леди Генриэтте в гости, – прижала меня к себе матушка Мария.

– Вот мы и подошли к дому. Правда, красивый дом?

– Да, Аннушка, самый красивый во всей округе, – сказала матушка, подняв голову на башенки особняка, – как время летит. Мне пора собираться назад, а то скоро потемнеет. Пойду, скажу несколько слов герцогине.

– А я побегу, взгляну на Кэтти. Только без меня не уезжать, я мигом, – последние слова я говорила, взлетая по лестнице.

– Хорошо, хорошо, – улыбнулась матушка Мария.

Кэтти играли со Сьюзан в фишки.

– Здравствуй Кэтти, – поздоровалась я с девочкой, а Сьюзан махнула головой.

– Здравствуйте, мисс Анна, – поднялась девочка, – а заниматься мы будем?

– Конечно, будем. Только я провожу матушку Марию.

– Матушку Марию? – удивленно, спросила Кэтти.

– Помнишь, я тебе о ней рассказывала. Она меня воспитывала в монастыре. Очень хорошая женщина. Сегодня матушка приезжала меня навестить и повидаться с леди Генриэттой. Если хочешь, пойдем, я тебя с ней познакомлю.

– Конечно хочу, пойдем, – живо подскочила девочка, – я познакомлюсь с твоей мамой!

Слова Кэтти затронули за живое. «Мама», – какое доброе слово, сколько в нем нежности и любви. Только я никому не говорила «мама».

– Матушка Мария вырастила и воспитала меня. Наверное, я вправе называть ее мамой, – ответила я Кэтти, – пойдем.

Мы вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице. Матушка Мария стояла в холле перед портретом молодой дамы, разглядывая его. Перед тем портретом, который кажется очень знакомым, но я никак не могу понять, кто на нем изображен. Услышав наши шаги, матушка обернулась.

– А кто эта юная леди? – улыбнулась она.

Такое обращение явно понравилось Кэтти, она распрямила плечи, вытянулась и сделала реверанс.

– Это моя воспитанница, Кэтти, – представила я девочку, – а это матушка Мария, – сказала я Кэтти.

– Очень приятно. Анна мне рассказывала о тебе много хорошего, – наклонилась она к малышке.

– Правда, – глаза девочки загорелись, – вы знаете, мисс Анна такая хорошая и добрая. А сколько она знает, – Кэтти закатила глаза, – какая вы хорошая мать, что воспитали такую замечательную дочь, – серьезно сказала девочка.

Матушка Мария с грустью улыбнулась, но в глазах блестели слезы.

– Ты знаешь, Кэтти, Анна мне как дочь. Я ее сильно люблю.

– Мисс Анна вас тоже любит, – ответила Кэтти, – очень приятно было познакомиться, – девочка сделала реверанс матушке, – меня ждет Сьюзан, мы играем в фишки. Мне нужно бежать. Я обыгрываю Сьюзан, – девочка по-детски помахала рукой и помчалась в свою комнату.

Мой взгляд упал на портрет, потом на матушку Марию. Поразительное сходство.

– Матушка Мария, вы очень похожи на даму, изображенную на портрете.

Матушка улыбнулась, ничего не ответила, только повернула голову и взглянула на портрет.

– Удивительно, а я все время ломала голову, на кого же похожа эта дама. Оказывается на вас, милая матушка.

– Все светские дамы схожи между собой, – сказала матушка Мария.

– Карету уже подали, – сказала, вошедшая леди Генриэтта.

– Вот и хорошо. Доберусь до монастыря засветло.

– Пойдем, Анна, проводим матушку до кареты, – сказала герцогиня.

Я шла, но мысли были о даме на портрете. Неужели это изображена матушка Мария?

Мы вышли на улицу. Ветер стал холоднее. Матушка, прощаясь, обняла леди Генриэтту. Потом подошла ко мне.