История тайных обществ, союзов и орденов. - Георг Шустер

Тайные общества кавиров, кроме Самофракии, существовали также в Амфиссе, Локриде, на Лемносе и Имбросе, в Пергаме и Македонии.

Оживленные сношения, которые греки поддерживали со столь славной с незапамятных времен страной фараонов, не остались, как указано выше, без влияния на развитие греческой культуры. Все науки, и в особенности философия и теология, черпали из богатого кладезя премудрости, веками накопленной на берегах Нила, некоторые идеи, которые затем, в своем дальнейшем развитии, оказали существенное воздействие на духовную жизнь греческой нации.

И так как греческая религия по самому существу своему не была враждебна чужестранным культам, а, напротив, даже относилась к ним терпимо и дружелюбно, представляя им процветать в самой Греции, то неудивительно, что египетский культ Исиды скоро привился в Греции. Этому содействовало еще и то, что могучая властительница Исида, подобно Деметре, почиталась на Ниле, как добрая богиня, дарующая драгоценное хлебное зерно, как великая основательница брака, как могучая покровительница государства.

В честь ее в Элиде не только устраивались публичные празднества, но разыгрывались также мистерии.

Ежегодно, весною и осенью, справлялись два народных празднества. Но большая часть участников торжества имела право входить лишь в преддверие храма; доступ во внутренность святилища Исиды дозволялся лишь тем, которых сама богиня указала для этого в пророческом сновидении. Само собой разумеется, что вопрос об истинности божественного избрания на самом деле решался жрецами. Если ответ их был утвердительным, то происходило торжественное посвящение новых членов, и они, таким образом, вступали в замкнутый круг избранных служителей Исиды. Последние с гордостью утверждали, что они более преданны и более близки к божественной властительнице, чем остальная масса ее почитателей.

Перед посвящением новый член совершал омовение. Затем неофита вводили в храм, где ему сообщались правила поведения в период его испытания. Оно продолжалось десять дней. Кандидат должен был воздерживаться от мяса, бобов, лука и вина. Вечером последнего дня посвящавший его жрец вводил его в святая святых. Он прочитывал ему из священной книги, что именно разрешалось видеть и слышать одним только посвященным.

О самом акте посвящения мы узнаем кое‑что из одного замечания у Апулея, известного ритора, сатирика (род. около 125 г. до Р. X.) и автора литературного произведения «Амур и Психея», которое Гердер считал самым нежным и интересным. Образование свое Апулей получил в Афинах и во время своих многочисленных путешествий проник в тайны нескольких культов, между прочим — культа Исиды. Как член последнего, он и сообщает о своем посвящении то, что можно было сказать, не нарушая обета:

«Я вступил в обитель смерти, перешагнул чрез порог Прозерпины, меня провели чрез все стихии. В полночь я увидел солнце во всем его блеске; я увидел всех богов неба и земли, и перед лицом их молился им. Утром я, одетый в драгоценный плащ, разукрашенный изображениями легендарных животных, с горящим факелом в руке, взошел на трибуну, воздвигнутую перед изображением богини. Тотчас же упала завеса, и я предстал пред собравшимися там членами братства. За этим следовало торжественное пиршество, а на третий день такое же торжество и благочестивая утренняя трапеза заключили всю церемонию».

Судя по этому, тайный смысл мистерий Исиды в значительной степени соответствовал смыслу элевсинских мистерий. Там поклонялись Деметре, Прозерпине и Иакху, здесь прославляли Исиду и Осириса. Для посвященных первая являлась божеством, господствующим на земле, на небе и в подземном мире, властвующим над жизнью и смертью, награждающим и карающим по заслугам. Кто посвящал себя служению ей и с этою целью вступил в более замкнутую общину мистов, тот был обязан уже всегда вести аскетический образ жизни, предписанный для периода испытаний, кроме того, ему предписывалось носить тонзуру и только льняное платье.

Посвящение, обходившееся довольно дорого, было, очевидно, обложено большими поборами, так что лишь немногие избранные могли достичь высшей ступени. Возможно также, что посвящения в великие мистерии Исиды добивались преимущественно просвещенные люди. «Их религиозные потребности не находили уже удовлетворения в лишенных глубокого содержания антропоморфической поэзии и искусства; они искали поэтому более осмысленных форм и более содержательных обрядов, в которых божественная сущность выразилась бы вся, в своем единстве и в своей всесторонности».

Для массы народа существовал более грубый культ Исиды. Подобно современным миссионерам, жрецы Исиды бродили по всей стране, предлагая за небольшое вознаграждение посвящать желающих, суля отпущение грехов и милость богов.

Подобно элевсинским, мистерии Исиды также существовали в течение долгого времени. Они служили последним оплотом языческой религии, стремившейся оказать отпор победоносному шествию христианства.

В Риме культ Исиды проник во времена Суллы; он привлек много последователей; высшего же расцвета культ этот со своими мистериями, превратившимися в чувственные оргии, достиг в эпоху императоров.

Последним крупным отпрыском греческой религии был культ Диониса, того божества, которого мы знаем как покровителя растительного царства, виноделия, пастушеской жизни, общественности и необузданного веселья.

Культ Диониса, по — видимому, занесенный с Востока, греки заимствовали у своих соседей — фракийцев. Они придали ему национальный характер и создали для него мифическую генеалогию, соответствующую общему духу их религии.

В культе этого бога отразились все те разнообразные чувства, ощущения и настроения, которые вызываются во впечатлительной человеческой душе периодическими сменами в жизни природы: светлая радость и беспечное веселье, испытываемые человеком, когда плодородная земля украшается цветами и прекрасными плодами; тихая грусть, когда растительное царство увядает осенью, когда уже недалеко мрачная смерть. Эти чувства, тесно связанные с оргиями и мистическими обрядами восточного культа, привели к тому исступленно — восторженному настроению, которое проявлялось в диких оргиях менад.

Повсюду, где созревала виноградная лоза и цвели фруктовые деревья, опьяняющий культ Диониса находил восторженный прием и вызывал многочисленные грандиозные празднества.

В середине февраля, когда земля снова начинала покрываться свежей зеленью, жители Аттики устраивали великое, полное глубокого смысла торжество антестерий. Под звуки музыки и веселых песен пирующие веселились, разукрашенные венками, в то время как перед ними разыгрывались символические представления, изображения возвращения Персефоны и ее соединение с богом, убитым разрушительной силой зимы. На третий и последний день празднества афинские женщины в торжественной процессии отправлялись с жертвенными дарами к храму Диониса, в Ленсону; тут происходило бракосочетание супруги первого государственного сановника, архонта — басилевса, с богом Дионисом, сопровождавшееся таинственными обрядами — страшный обычай, посредством которого надеялись снискать милостивое покровительство бога. Тогда же, в знак наступления нового года, увенчивали головы трехлетних мальчиков.