Лестница, ведущая вниз - Ольга Баскова

— На такие, извините, пустяки я не стал бы тратить ни свое, ни ваше время, — Воронцов ложечкой отколупнул кусочек шоколадного мороженого. — Из-за подобной информации я вряд ли вынужден был бы сейчас скрываться. За нее ваш муж не приказал бы убить меня.

— Он… — Наталья побледнела и выронила ложку. — Лев приказал вас убить?

— Вы выслушаете меня? — в этом вопросе звучала мольба. Вид незнакомца не вызывал неприязни и располагал к доверию. Кунцевич решилась:

— Я вас слушаю.

Он долго рассказывал ей о деятельности мужа и Валерия Полоцкого, ничего не упуская, благо его сожительница всегда интересовалась их криминальной деятельностью. Наталья слушала с расширенными от ужаса глазами. У нее не было оснований не верить этому человеку. Он не просил денег, не шантажировал, просто, закончив повествование объяснением, почему его вынудили скрываться, обратился к ней за помощью. И она не отказала.

— Вот ключи от нашей дачи, — женщина достала из сумочки связку. — Она находится… Впрочем, давайте я вас туда отвезу. Жить будете в одном из подсобных помещений, исключающих появление там Льва и его приятелей. Пойдемте.

— Не знаю, как вас благодарить, — он попытался поцеловать ей руку.

— Не надо, — Наталья встала, одернув юбку. — Мы должны ехать. Спрячьтесь на заднем сиденье.

— Что я могу сделать для вас? — этот вопрос прозвучал довольно нелепо. Что может сделать беглец даже для человека, которому обязан жизнью?

— Останьтесь в живых, — усмехнулась Наталья. — И не вредите мужу.

Дача Кунцевича поразила Воронцова своей роскошью. Четырехэтажный особняк в стиле средневекового замка был самым внушительным зданием дачного кооператива. Машина Натальи благополучно миновала шлагбаум, и Сергей был уверен, что сторож не заметил его сквозь тонированные стекла. Супруга Кунцевича не повела его через парадный вход.

— Если эта компания соберется здесь, то обязательно учует не только мой запах, но и запах постороннего, — пояснила она. Наталья устроила Сергея в маленькой подсобке, примыкающей к подвалу, уставленной закрутками, которыми она любила заниматься не потому, что кто-то в их семье обожал домашние соленья и варенья, приготовленные по особому рецепту. Просто хотелось чем-нибудь занять свободное время, имевшееся у нее в избытке.

— Все банки в вашем распоряжении, — сказала она Сергею. — Хлеб я купила по пути, вот буханка. В этом пакете колбаса, сыр, вода. С горячим я что-нибудь придумаю, а постель принесу сейчас, — женщина вышла и через несколько минут вернулась с подушкой, комплектом белья и резиновым свертком. — Это надувной матрас, — пояснила Кунцевич, — а это механизм, надувающий его. Соседняя дверь — дверь туалетной комнаты. В ней никто не появляется с тех пор, как были построены два верхних этажа. Можете спокойно пользоваться ею, Лев сюда не спустится. Чтобы вы не умерли с голоду и не заболели от моих закруток, я буду как можно чаще навещать вас.

— Я не знаю, как выразить вам свою признательность, — Сергей взял ее маленькую холодную руку в свои. — Вы изумительная женщина. Позвольте спросить: что помешало вам не поверить мне и сдать в милицию?

— Ваши глаза, — быстро ответила Наталья, убирая руку. — И мой жизненный опыт. Я все же умею разбираться в людях. Всего доброго, — она кивнула Воронцову и вышла за дверь.

Светлана Гамбарян, открыв шкафчик, где обычно стояли разнообразные лифтинговые средства, оторопела от удивления. Полки были пусты. Чья-то рука безжалостно смела все дорогие косметические средства, оставив хозяйку на сей раз без привычной ночной маски. В том, кто это сделал, Светлана не сомневалась. Он не раз интересовался секретом ее молодости и действием данных кремов. Скотина!

Женщина со злостью захлопнула дверцы. Дело даже не в том, что сегодня она осталась без маски на ночь. Светлана никогда не вела со своим любовником бесчестную игру. Как же он мог опуститься до воровства? Это больно ранило ее, особенно когда она начала размышлять, кому он мог отнести ее косметику. Если жене, то пусть к ней и катится и не смеет больше переступать порог ее дома. Если любовнице… Светлана от ярости сжала кулаки. Завтра она ему покажет. Ее покойный муж никому не прощал бесчестия. И правильно делал.

Сергей Воронцов отлично выспался на надувной постели и позавтракал хлебом с колбасой, открыл банку вкусных маринованных огурцов. С удовольствием хрустя ими, он отметил про себя кулинарные способности хозяйки. Его мать тоже делала закрутки овощей, но ее огурцы не были столь тщательно подобраны по размеру и маринад не так ароматен. Сходив в туалетную комнату (на его счастье, хозяин не стал отключать воду в данном, уже не нужном помещении), молодой человек принял холодный душ. Нет, все же жизнь оказалась не так плоха, как он рисовал себе. Разумеется, сомнения по поводу честности жены Кунцевича не отпали, однако он старался не думать об этом. Если что, во всяком случае он прекрасно выспался, поел и помылся. Так умирать приятнее. В том, что сам хозяин его не найдет, он не сомневался. Такие, как Кунцевич, не спускаются в подвал без особой на то надобности. А, по мнению беглеца, сейчас такой надобности у адвоката не было.

Кунцевич который день был вне себя. Эти идиоты, мнящие себя черт знает кем и претендующие на его место, проваливали задание. Погоня за Воронцовым напоминала ему низкопробные фильмы, где целая рота ментов не могла поймать одного преступника, находившего в самый последний момент экстраординарный выход из создавшейся ситуации или проявлявшего чудеса ловкости. Однако то были фильмы, настолько слабые и нелепые, что над ними смеялась даже жена. В реальной жизни такого быть не могло, если, конечно, организаторы и исполнители не полные кретины. Тем более, насколько он знал, Воронцов не был спортсменом-разрядником, способным, как Тарзан, скакать по деревьям и преодолевать препятствия. Значит, в неисполнении задания виноваты Шпиленко и его команда, и сегодня он им скажет об этом. Позвонив коллегам утром и назначив встречу на даче, Лев Абрамович прибыл в свою загородную резиденцию на час раньше. Возле массивных железных ворот он с удивлением заметил отпечатки шин, констатировав про себя: «Наталья приезжала». Адвокат отпер двери, прошелся по дорожке, ведущей к дому. В гостиной витал слабый аромат духов жены, вызвавший у Кунцевича недоумение. Вообще-то жена не любила дачу и редко бывала на ней. Причину ее нелюбви он знал прекрасно: при начале строительства она заявила, что хочет устроить тут маленькую поляну сказок с домом, пусть большим, но в стиле русской избы. Это привело мужа в полуобморочное состояние. «Избушку на курьих ножках ей подавай, — усмехнулся он. — Черта с два!» То же самое адвокат высказал жене, разумеется, в более мягкой форме. Наталья не спорила. Женщина просто невзлюбила это место и приезжала сюда только в поисках какого-нибудь занятия. Она сама посадила цветы, овощи и ухаживала за ними, делая после сбора урожая закрутки на зиму и складывая их в подвале. Их все равно никто не ел, и Наталья раздаривала банки знакомым, продолжая каждое лето свое любимое занятие. На днях она наверняка приезжала проведать свои цветочки и срезать их для букета. Любимые цветы Натальи, астры, Кунцевич терпеть не мог. Их терпкий запах вызывал у него тошноту, и он с удовольствием выкорчевал бы весь ее дурацкий палисадник. Однако чем бы дитя ни тешилось… «Хорошо, что я вчера не привез сюда Вальку! — с облегчением подумал Лев Абрамович. — Вот была бы приятная встреча!»