Дело Господа Бога - Илья Те

Сквозь гаснущий мир Катилина чувствовал, как конечности его сводит судорога, руки опускаются и пустая фарфоровая чашка с блюдцем обрушивается на пол. Ноги его поднимаются к животу, и он падает наземь за чашкой тяжелым мучным мешком, а гаснущее сознание проваливается в бездонный колодец.

Это сработало «Безмолвие» — Кал-Тарраш!

Кластер Седан. ИЦ ЛТ № 166. Секция начальных классов Высшей школы наложниц. Первая ночь

После занятий с сикхом Артели, в первую ночь в своем новом доме, Катилина долго не мог уснуть. Кал-Тарраш поразил его ненадолго, сикх Артели почти тут же позволил прийти в себя, однако ужас от осознания того, насколько все они стали рабами, до сих пор пронзал экс-легата до мозга костей. Бывалый рубака и кавалерист мог встать лицом к лицу с вооруженным врагом, не моргнув даже глазом, не думая об опасности и загнав естественный в бою страх так далеко, что и самому не найти.

Однако в Высшей школе для будущих рабынь-проституток ему пришлось столкнуться с чем-то принципиально другим. Этому «другому страху» оказалось невозможно сопротивляться. Программу внутри головы было невозможно убить или заставить драться. На нее было невозможно кинуться, чтобы напороться на меч и умереть в бою, унеся с собой столько вражеских жизней, сколько подарит тебе Господь и острие собственного меча.

Легат долго думал, что было бы, если бы он не встал за спиной Артели, остался вместе с другими агнатками на матах вилять задом и взмахивать нотами. Сначала легат решил, что, вероятно, просто бросился бы на директора школы, чтобы сломать ему шею и погибнуть в драке самому. Однако он тут же отбросил эту мысль.

Да, при сильном желании и некоторой толике везения он смог бы убить такого крупного мужчину, как Артели даже слабыми женскими руками. Вопрос состоял в другом. Все воспитатели, тренеры, евнухи и охрана школы являлись принципиально бессмертными. Имело ли тогда подобное нападение смысл? Более того, бессмертие его мучителей являлось только частью проблемы. Второй частью было его собственное бессмертие.

Как бы героически он ни умер, его смогут воскресить и наказать за совершенное преступление! И наверняка за долгие годы тут наловчились наказывать свихнувшихся от унижений рабынь.

От осознания безысходности Катилина прикрыл глаза и, проклиная себя за трусость, мучительно простонал.

Пси-программирование оказалось сильнее воинской доблести, Хеб-сед — опаснее меча и прочнее кавалерийского панциря, а тело юной женщины — сильнее воли зрелого мужчины. Казалось, пока все идет нормально, легат постепенно знакомится с новым миром, ему не грозит явная и непосредственная опасность, и только впечатления от унижений, которые сегодня пережили подруги по классу и прайду, царапали сердце предательскими когтями. Сегодняшние унижения, кстати сказать, следовало признать более чем терпимыми. Ну, покрутили подружки голыми задами перед незнакомым мужиком, что с того?

И все же Катилина был зол. Он почти ненавидел себя. То, что он видел сегодня, было неправильно, недостойно. И пусть на первом уроке участь безвольной стриптизерши его миновала, постоянно такого не следует ожидать. Бывший кавалерист прекрасно осознавал: если так пойдет и дальше, то когда-нибудь унижения превысят допустимый для мужского сознания предел. И что случится тогда?

Катилина перевернулся на бок. День выдался трудный, полный впечатлений, и ему следовало поспать. Однако, несмотря на то, что по сравнению с «отстойником» адаптационной камеры свежая постель в номере для наложниц казалась просто царской, сон никак не шел к нему. Кроме примитивной злости кавалериста по-прежнему мучили вопросы, по-прежнему пугал красный «глаз-мишень», зависающий перед глазами, каждый раз, как только он их открывал. Поэтому, как и днем, Катилина продолжал напряженно думать.

Огонек видеокамеры, похожий на замучившее его пятно на сетчатке, тускло поблескивал алой точкой под потолком, сверля лицо экс-легата и не замирая ни на секунду. Чтобы не возбуждать подозрений, Катилина двигался очень скупо и осторожно, стараясь походить на спящего человека. Он лежал с закрытыми глазами, иногда переворачивался и лишь изредка приподнимал веки, оглядывая свою комнату из-под длинных, пушистых и наверняка искусственно удлиненных женских ресниц.

Что и говорить, сутки, проведенные им после прошивки шунтом его нервной систем прошли не зря. Не только днем в столовой, не только в перерывах между занятиями, но и за оставшуюся после обустройства в номерах часть вечера Катилина подробно расспросил своих подружек по заключению и вообще всех, кого мог, о новом месте. Он не гнушался даже охранников, которые, правда, реагировали на его вопросы не столько с опасениями по поводу возможного побега, сколько с наглой улыбкой и похлопыванием вопрошавшей по талии. Мол, знаем мы вас, знаем. Каждая вторая хочет сбежать.

«Не знаете!» — рычал про себя легат. Он улыбался, отходил и продолжал свое «расследование» дальше.

После выяснения общих подробностей об истории и устройстве Искусственного Мироздания Катилину более всего интересовала разнообразная техническая информация.

Важнейшими научными достижениями Нуль-Корпорации являлись, конечно, Нулевой синтез, шунт, Сеть Информации и Хеб-сед. Создание энергии и вещества «из ничего» Катилину пока мало интересовало, да и чем, собственно, знания о природе Нуль-синтеза смогли бы ему помочь? А вот система нейроконтроля и реинкарнации, обеспечиваемых шунтом, казались бывшему кавалеристу очень важными вещами именно с практической точки зрения — для побега. Поэтому именно на них легат решил сосредоточить свой интерес.

На одной из перемен, когда ему надоело косвенно затрагивать тему действия нейрошунта в отвелеченных беседах, он отозвал Мерелин в сторону ил задать ей вопрос напрямую.

— Как работает нейрошунт? — спросил он блондинку. — Меня интересует принцип действия этого устройства. Если Сеть способна считывать информацию с человеческого мозга с помощью нейрошунта, очевидно, что и носитель нейрошунта может с его помощью контактировать с Сетью. Мне кажется должны существовать особые коммуникационные программы для выхода в Сеть через шунт. Как считаешь?

Мерелин в который раз посмотрела на него удивленно.

— Забавно, — сказала она подозрительно. — Ты или на самом деле чересчур умна, или просто притворяешься прогом. Обычно агнатки из программных миров считают шунт за своим ухом волшебным куском железа, который обеспечивает им воскрешение, и не задают лишних вопросов о его устройстве и функциях. А ты знаешь, что такое коммуникационная программа?!

— Нет, — неохотно признался Катилина. — Я недавно услышала это название.

— И от кого?

— Лилит мне сказала.

— Хм. Мы вроде все время ходим вместе, и я не заметила, чтобы… Впрочем, ладно. Как выглядят отношения с нейрошунтом у демиургов Нуля, мне доподлинно не известно. Но говорят, что для них нейрошунт — это вещь, гарантирующая почти божественную власть. С его помощью они могут управлять разнообразной техникой, запрограммированной на подчинение их личности — от бытовых роботов до космических крейсеров. Однако для агнатов нейрошунт — это всего лишь средство контроля, а также гарантия воскрешения в случае, если заигравшийся хозяин замучает их до смерти.