Российские военные базы за рубежом. XVIII-XXI вв. - Александр Широкорад

То есть, говоря популярно, Федор Федорович объясняет царю, что уходить русским из Корфу никак нельзя, и размещенный в его укреплениях 10-тысячный русский гарнизон при наличии достаточных припасов может держаться годами.

С марта 1799 г. остров Корфу был главной базой русского флота на Средиземном море. Базируясь на Корфу, наши корабли и доставленные части вели боевые действия в южной и центральной Италии. В частности, русские десанты участвовали в освобождении от французов Неаполитанского королевства и Папской области.

30 сентября (11 октября) 1799 г. в первый раз за историю Рима русские войска вступили в Вечный город. Вот что доносил об этом событии лейтенант Балабин адмиралу Ушакову: «Вчерашнего числа с малым нашим (корпусом вошли мы в город Рим. Восторг, с каким нас встретили жители, делает величайшую честь и славу россиянам. От самых ворот Св. Иоанна до солдатских квартир обе стороны улиц были усеяны обывателями обоего пола. Даже с трудом могли проходить наши войска»[51].

Между тем 12 (23) августа 1799 г. генерал Бонапарт покинул Египет на фрегате «Мюнкон». Вместе с ним отплыли фрегат «Каррэре», шебеки «Реванж» и «Фортюн».

Формально отъезд генерала Бонапарта без приказа из Парижа являлся чистой воды дезертирством. Однако с точки зрения военной стратегии, а главное — большой политики, это был гениальный ход. Позже Стефан Цвейг назвал его «звездным часом человечества».

В начале сентября русская эскадра Ушакова, вышедшая из Палермо, разошлась с судами Бонапарта на расстоянии примерно в 100 км. Переход в открытом море от берегов Африки к берегам Сардинии был самым опасным местом маршрута. Отклонись русская эскадра чуть левее, ход истории мог существенно измениться. Что же касается многих десятков британских кораблей и фрегатов, циркулировавших между Мальтой, Сицилией и берегами Ливии, тот тут Нельсон «обмаковался» не хуже самого генерала Мака.

Но, увы, история не терпит сослагательного наклонения, и беглый генерал 9 октября 1799 г. высадился во Франции близ Фрежюса. А ровно через месяц, 9 ноября, то есть 18 брюмера по революционному календарю, генерал Бонапарт совершил государственный переворот. Директория была низложена, и египетский герой сам себя назначил Первым консулом.

Австрия и Англия, использовав армии Суворова в Северной Италии и эскадру Ушакова на Средиземном море, в очередной раз обманули русских.

Взбалмошный и, судя по всему, психически нездоровый Павел как вдруг глупо ввязался в войну с Францией, так и в конце 1799 г. приказал Суворову и Ушакову уходить из Европы, бросая все.

11 октября 1799 г. Павел приказал Суворову возвращаться с войсками в Россию. А 8 октября был подписан высочайший указ Ушакову, в котором говорилось: «Когда из открывающихся в Италии обстоятельств усмотрите, что помощь флота уже более там не нужна, в таком случае, буде Мальте еще не будет взята от французов и скорой оной сдачи не предвидится, то забрать туда назначенной гарнизон под командою генерал-майора Волконского, равно и назначенной для охранительной гвардии королю неаполитанскому генерал-майора Бороздина, возвращаться к своим портам, дебаркируя означенные войска в Одессе».

7 января 1800 г. эскадра Ушакова в составе семи кораблей, одного фрегата и одного авизо прибыла в Корфу. Вице-адмиралу Павлу Васильевичу Пустошину, блокировавшему Геную, капитану 2-го ранга Сорокину, находившемуся с тремя фрегатами в Неаполе, и капитану 2-го ранга Войновичу, блокировавшему Анкону, были отправлены приказания Ушакова о возвращении в Корфу.

Помимо всего прочего петербургские и севастопольские адмиралы перестали снабжать эскадру Ушакова продовольствием. Так что не столько указы Павла, сколько сильный голод на русских кораблях заставили Федора Федоровича покинуть Средиземное море. Хотя сам он по-прежнему считал необходимым оставить Корфу за Россией.

Перед уводом эскадры на родину Ушаков написал инструкцию начальнику русского гарнизона на острове Корфу подполковнику Гастферу, согласно которой Гастфер оперативно был подчинен русскому послу в Константинополе Томаре. Отношения же с российским генеральным консулом Бенаки не определены: «…сноситься обо всем и советоваться». Кормить русский гарнизон численностью в 150 человек и снабжать всем необходимым обязаны местные власти. «Ни в какие разбирательства гражданских дел входить не должно, ибо оное следует правительству островов»[52].

Исключения допускались лишь в случае вооруженного мятежа против властей. Наряду с русским в Корфу оставался и равный ему по численности турецкий гарнизон.

Однако к 16 октября 1799 г. турки забрали свой гарнизон на корабли и, дождавшись попутного ветра, уплыли восвояси.

Для поддержки короля Фердинанда в Неаполь Ушаковым была послана эскадра из трех фрегатов: «Михаил», «Григорий Великия Армении» и «Св. Николай». Начальником эскадры назначался командир «Михаила» капитан 1-го ранга А.А. Сорокин. В письме Сорокину Ушаков писал: «Состоящие в команде вашей три фрегата… и войска морские с ескадр, в причислении на оных фрегатах состоящие, также и находящихся военных служителей трех гренадерских баталионов князя Волконского при обозе в Неаполе оставить там, которые и могут быть вспоможением при Неаполе в потребных военных надобностях для содержания при оном месте тишины и спокойствия»[53].

Федор Федорович прекрасно понимал, что три гренадерских батальона и три фрегата противодействовать злобному Буонапарту не в состоянии, но зато могут помочь королю держать в повиновении «супостата внутреннего». Соответственно, и гренадеры, и моряки полностью переходя на королевский кошт. «Ежели минуется угрожаемая опасность Неаполю, и буде откроются случаи к занятию Мальты, как в высочайшем повелении от 10 апреля означено»[54]. То бишь, занимайте Мальту, а как — сами разбирайтесь вместе с кавалером Италийским[55].

6 (17) июля 1800 г. эскадра Ушакова покинула Корфу. Уже на подходе к Дарданеллам адмирал получил указ Павла, датированный 22 мая. Взбалмошный император требовал вывода всех без исключения кораблей и сухопутных войск из Средиземного моря.

4 сентября, стоя уже 5 дней у Константинополя[56], Ушаков пишет Томаре: «…по всем обстоятельствам верно известно, как бы скоро ескадру и войска взял я из Неаполя, Неаполь тотчас пропал бы от бунтовщиков, войски наши только сей столичный город от гибели спасают. Также и из Корфу когда войски наши будут взяты, по мнению моему, и там тотчас начнутся величайшие беспокойства и, уповательно, многие найдутся пожелают опять французов… По таковым обстоятельствам и по всем тем донесениям, какие от меня отправлены, может быть, от государя императора последует какая другая резолюция»[57]. То есть попросту Федор Федорович решил погодить, пока император еще чего не надумает. И в принципе оказался прав. Войска и корабли так и остались на Средиземном море.