Убийство по-французски - Мартин О'Брайен

Жако кивнул, улыбнулся в знак согласия и спросил, не может ли она сообщить о деталях лизингового или арендного договора Вики Монель.

— Он не здесь хранится. — Мадам Пиганьоль покачала головой и прошла за ними до входной двери. — Вам нужно связаться с владельцами.

— А они кто? — спросил Жако, выходя на улицу.

Мадам Пиганьоль прищурилась на солнце.

— Это я должна знать, — ответила она. — Это ведь те, кто нанял меня на работу. — Она поскребла кончиком спицы висок, словно это могло помочь вспомнить. — Валадо. Конечно. «Валадо-э-Сье». Это они. Мыльные люди.

Сьюзи де Котиньи сбросила с плеч лямки трико и спустила его до пояса. Она еще тяжело дышала после упражнений и беговой дорожки. Мышцы на плечах и бедрах горели от напряжения, пресс сводила легкая судорога. Но она чувствовала себя великолепно. Была довольна собой. Она повернулась и открыла свой шкафчик, достала полотенце и сняла трико, стянув вместе с ним колготки и смяв все это в ком из влажной красной и черной лайкры.

Обвязав бедра полотенцем, она прошла через раздевалку в душ, зашла в первую же кабинку и открыла воду. Установила нужную температуру, повесила полотенце на крючок и встала под струю. Изумительно. Может, это и не самое шикарное, не самое дорогое заведение в городе, но в спортзале «Алле-Алле» прекрасная душевая — широкие распылители, легко настраиваемые температура и давление воды, не зависимые от параметров, установленных в дюжине других кабинок. Сьюзи закрыла глаза и ощутила похожий на дождь поток воды, заструившийся по ее лицу, шее, плечам и всему телу. Еще более важно, что спортзал был малоизвестным. Здесь она едва ли могла столкнуться с кем-нибудь из знакомых.

Сьюзи приходила сюда два раза в неделю, иногда чаще. Порой было трудно удержаться. Такой соблазн — просто заскочить, когда появляется шанс. И всегда особенно много посетителей, когда секретарши и продавщицы заглядывают сюда на массаж или потренироваться. Нигде не работая, Сьюзи могла бы запросто приходить, когда народу не так много. Но именно в этом было дело, именно в этом была причина прийти. Так много молодых красивых девочек. Дома в Штатах было то же самое. Спортзалы, бани, оздоровительные центры и спортивные секции.

Когда Сьюзи сказала мужу, что собирается записаться в спортзал, Юбер де Котиньи сразу загорелся идеей. Даже предложил нанять персонального тренера, чтобы тот приходил на дом.

Но она сказала:

— Нет. Лучше ходить в спортзал. Гораздо больше выбор. Персональный тренер — это просто тренер, всегда один и тот же, как правило, мужчина, и, возможно, он не одобрит того, что у нас на уме.

Вот тогда он и предложил «Альтиус». С тех пор как два года назад Департамент планирования, которым руководил Юбер, дал ему зеленый свет, «Альтиус» стал самым престижным оздоровительным, гимнастическим и тренировочным центром в городе, членства в котором добивалась вся элита Марселя.

Но Сьюзи опять покачала головой. Он должен быть малоизвестным, местом, где она не наткнется на дочь Юбера или на кого-то из их знакомых. «Просто представь...»

И снова он кивнул, все тут же поняв.

— Всегда должна быть возможность, — объяснила она, — отсечь себя от случайных «партнеров». Как в шпионской сети. Схема, которая гарантирует, что определенные пути никогда не пересекутся — на обеде или где-нибудь на вечеринке. Деньги — вот пункт отсечения. Где-нибудь в не слишком дорогом, неизвестном месте, там, где я буду всего лишь одной из девушек.

Юбер признал справедливость ее аргументов, улыбнулся открывающимся перспективам и оставил все решать ей.

Как она и сказала, все работало великолепно — для них обоих. Немногим больше чем за год она тихонько соблазнила примерно дюжину разных девушек, которых там встретила. Иногда она делила их с Юбером или же приводила их в маленькую квартирку, которую держала в городе втайне от него. Или ездила к ним домой. В их крошечные квартиры или студии. Порой это тоже было в удовольствие.

Сьюзи уменьшила температуру душа и почувствовала, что вода стала холоднее. Ледяные иголочки покалывали ее теплую кожу, морщили соски. Она поежилась, с усилием перевела дыхание, потом добавляла горячую воду, пока не закружилась голова.

И в этот момент она поняла... просто поняла, что кто-то за ней наблюдает. Как она стоит под душем, голова отклонена назад, так чтобы вода заливала лицо и грудь, руки на кранах. Сьюзи наслаждалась моментом, закрыв глаза и поворачиваясь то так, то этак, чтобы все было видно.

И она была права. Девушка у зеркала, осторожно вытирая полотенцем руки, шею, грудь, даже не попыталась отвести взгляд, когда Сьюзи вышла из кабинки и посмотрела на нее. Она даже улыбнулась.

Стопроцентный вариант, подумала Сьюзи. Состоявшаяся сделка. И сладенькая при этом. Не то что та последняя, которую она здесь подцепила. Она ошиблась с той. Запала на нее, но Юбер был против с самого начала. Не выносил татуировки. По его словам, просто не мог их терпеть. Пара сеансов, и все.

Однако с этой проблем нет, вынесла вердикт Сьюзи, кожа у девушки слегка загоревшая, упругая, и, насколько было видно, на ней не было ни татуировок, ни пирсинга.

Тогда опять же, может, оставить ее для себя. Подержать Юбера в стороне. Возможно, завтра вечером, пока Юбер будет обедать с матерью. Идеально.

Обернувшись полотенцем, Сьюзи улыбнулась девушке.

Вот так все просто.

Посадив Гасталя за руль, Жако изучал записную книжку, которую прихватил в квартире Вики Монель. Это была дорогая штучка — в кожаном переплете, с золотым обрезом и тонкими линованными страницами, но слишком пухлая, чтобы носить ее в дамской сумочке или в кармане. В ближайшие дни они проверят каждое имя, каждый телефонный номер, каждый адрес — любой из них способен приблизить их к убийце — и попытаются расшифровать малейшую черточку, закорючку, выведенную Вики Монель. Как они сделали с адресной книгой учительницы Ивонн Баллард, которая в безвестности пролежала в своей ванне больше недели, и Жолин Грез, чье обнаженное тело закупорило один из стоков в каскаде на Лоншане.

К тому времени как они доехали до управления, Жако обнаружил лишь одно имя, которое было ему знакомо. Ундер В. Вреш, татуировщик. Может, мадемуазель Монель задумала сделать еще одно тату? Или ей полюбился гортанный голос Голландца? Но пока, как заметил Жако, никаких упоминаний о Жане Карно, имя которого он ожидал найти. Потом, когда автомобиль съезжал в подземный гараж полицейского управления, Жако его нашел. На внутренней стороне обложки. Выделенным шариковой ручкой — жирный прямоугольник, выполненный штрихами, «ЖК» и номер мобильного телефона.

Группа собралась в комнате на втором этаже на еженедельную летучку, что случалось каждую среду после того, как было обнаружено второе тело и определено как криминальный труп. Сначала были только Жако и Рулли, которым помогали Клод Пелюз и Ал Гренье. Теперь здесь находились три пары, переброшенные с других направлений в подчинение непосредственно Жако как старшему офицеру, ответственному за расследование. Пьер Шевэн и Люк Дютуа, Этьен Логанн и Шарль Сэрр, Берни Мюзон и Изабель Кассье, единственная женщина в группе. И ни у кого из них, Жако это знал, не было ничего серьезного для доклада. Просто обычная груда возможных ниточек и двусмысленных версий, которые могли — лишь могли — что-нибудь добавить.