Сплошные радости - Ванесса Фитч

— Пойдем в дом. — Она взяла его под руку и повела к крыльцу. — Я тебе все расскажу. Батл увел Лесли в горы. Я не хотела его отпускать. Я так боялась остаться совсем одна. Но мне пришлось уступить. В конце концов, это его жизнь. Кто я такая, чтобы вмешиваться! Я сидела у Джейка с тех пор, как они ушли.

— Тяжеловато придется старику. Но не волнуйся. Я уверен, с ним ничего не случится! Жители гор — крепкие парни.

Эйбел чихнула.

— Мне кажется, тебе следует принять горячий душ, — встревожился Стив. — Вот что, если позволишь, я здесь похлопочу, разожгу камин, сварю кофе, а ты иди в ванную. Правда, скоро придут из школы дети. Но не спалят же они дом, как ты думаешь?

— Думаю, они проявят сознательность, — улыбнулась Эйбел. — Ты прав, я на самом деле озябла. — Она как-то виновато улыбнулась.

Стив стащил с нее промокший плащ.

— Иди, иди… Я здесь разберусь.

Эйбел отправилась наверх. Стащила с себя одежду и подставила тело под упругие, горячие струи.

Вскоре она согрелась. Но медлила выходить. Ей очень хотелось, чтобы скрипнула дверь и вошел он…

Стив тем временем вспомнил, что оставил машину на дороге, отправился снова под дождь.

Когда он вернулся, Эйбел в длинном махровом халате стояла посредине своей гостиной, недоумевая, куда он делся.

— Господи, ты сам весь мокрый. Где ты был? — спросила она озадаченно. — Теперь твоя очередь принимать душ.

— Подогнал машину. — Он подошел к огню. — Не беспокойся, я не насквозь, как ты…

— Принесу все-таки полотенце. У тебя волосы мокрые. Я сейчас.

Она вышла и через минуту вернулась, неся поднос, на котором стояла бутылка коньяка и рюмки. Полотенце было перекинуто через руку.

— Я думаю, не помешает. — Эйбел указала на коньяк и протянула Стиву полотенце. — Кстати, а почему ты на машине?

— Я был у доктора Коула.

Эйбел вся напряглась, в ее глазах появилось тревожное выражение:

— И… что?

— После того как я стал пить твои настои, у меня исчезли головные боли. Мне сегодня сделали снимки. Док сказал, что направит их коллеге, чтобы тот разобрался.

Эйбел не верила своим ушам. Говорят, что беда не приходит одна, но радость, похоже, тоже, подумала она, и вслух сказала:

— Я так рада, Стиви. Я так рада, что не знаю, мне хочется больше смеяться или плакать! Правда!

Эйбел запрокинула голову, в ее сияющих глазах он увидел слезы.

Он обнял ее, зарылся лицом в ее волосы, жарко вдыхая их аромат. Эйбел теснее прижалась к нему. Он ощущал ее грудь, бедра. Его рука развязала пояс ее халата и заскользила по шелковистой коже. Он целовал ее лоб, щеки.

— Я мечтал об этом мгновении каждую минуту из тех, что мы не виделись…

— А я… Но мне казалось, что уже ничего у нас не будет…

Он наклонился, поцеловал ее губы.

— Пойдем наверх. Ты ведь еще никогда не был в моей спальне.

Но Стив, разжав объятия, не двинулся с места.

— Эйбел, видит Бог, как я люблю тебя, как хочу тебя… Но ведь я не могу обещать тебе будущего…

— Нет, Стив, ты не прав! Я поняла, что нужно жить настоящим. Иначе вообще ничего может не быть. — Она ласково дотронулась до его щеки.

— Но я чувствую себя каким-то вором, я беру то, на что не имею права.

— Я даю тебе это право. Разве этого тебе недостаточно?

Стив задумался. Эйбел делала ему царский подарок. Однако, приняв его, как я буду выглядеть в ее и своих глазах, пронеслось в мозгу.

Эйбел точно угадала его мысли.

— Ты не прав, беря на себя всю ответственность, я хочу разделить ее с тобой.

Она притянула его к себе, уткнулась лицом в его грудь.

Стив не мог больше сдерживать себя. Он подхватил Эйбел на руки и, шагая через три ступеньки, понес наверх.

В спальне было темно, но они не зажигали света.

Осторожно опустив Эйбел на кровать, Стив впился в ее губы. Она ответила таким же страстным поцелуем. Они, как обезумевшие, набросились друг на друга. Она расстегнула молнию на его джинсах, ощутила его упругую плоть. Стив застонал от наслаждения. Он быстро снял с себя одежду и приник губами к ее лону.

Эйбел всхлипнула, затрепетала… Они ласкали друг друга. Их жесты были красноречивее всяких слов. Раздвинув ей колени, Стив медленно вошел в нее, и она услышала, как на мгновение прервалось его дыхание. Его ладони лежали на ее ягодицах, задавая ритм, древний как мир. Когда он проник глубже, она протянула руки, гладя твердые мышцы его спины. Стив целовал ее шею, подбородок, уголки рта. Она разжала зубы. Кончик его языка ласкал ее нёбо… Сколько времени длился этот поцелуй, оба не имели понятия… Но вот движение их тел на секунду приостановилось. Ликующий стон вырвался из груди Эйбел. Острое наслаждение, испытываемое ими, захватывало дух, унося обоих в неведомые дали…

Оставшиеся до Рождества дни были заполнены предпраздничными хлопотами. Самым трудным для Эйбел был выбор подарка для Батла. Она обзванивала приюты для животных, но процедура передачи их питомцев, как она выяснила, была достаточно сложной, требовала проделать уйму формальностей, чтобы получить щенка или котенка.

Эйбел поделилась своими переживаниями с Морисом Лайном, к которому заехала, чтобы передать очередную партию трав.

— Кажется, я смогу вам помочь. Мои приятели переезжают в другой штат. Я знаю, что они как раз подыскивают новых хозяев для своей Джорджи. Единственное условие — добрые руки. Я смело могу за вас поручиться.

— Я была бы вам очень признательна, — обрадовалась Эйбел. Ей очень хотелось, чтобы к тому моменту, как Батл вернется домой, его встретило живое существо.

Лайн созвонился со своими приятелями. Разговор был короткий.

— Им достаточно моего поручительства, — сказал он, вешая трубку. — Вы можете заехать к ним прямо сейчас. Они вас ждут.

Эйбел поблагодарила аптекаря, как всегда проводившего ее до машины.

— Счастливого Рождества, мистер Лайн, — ласково сказала Эйбел. — Обещаю, я не подведу вас, хотя собака предназначается Батлу.

— Ну, этого старого ворчуна я знаю с детства. Мы ведь с ним ровесники.

Сделав несколько необходимых покупок, Эйбел направилась по данному Лайном адресу. Ее звонок вызвал бурную реакцию по ту сторону дверей. Заливистый лай не прекращался даже после того, как Эйбел впустили в дом.

Мистер и миссис Брадемас были пожилыми людьми. Они переезжали на Запад, где жил с семьей их единственный сын.

— Джорджи очень славная, умница. Она у нас всего полгода, но мы так привязались к ней. Брать с собой нельзя.

— Здоровье не то, знаете ли… Да что уж… — добавил мистер Брадемас, виновато улыбаясь.