Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи - Сергей Плетнев

Быстро перебрав в уме все, что у нас было на тот момент, я сообщил ему, что винтовка Крнка значительно хуже, а Карле – вообще анахронизм. Но он настаивал на том, что у нас в России, где-то в Нижнем Новгороде, производят замечательный охотничий штуцер – малокалиберный, магазинный да еще и под названием… «Печаль»!!! Интересно, кто же это печалится: дичь или охотник? Да и о производстве стрелкового оружия в Нижнем я впервые слышу. Хотя… Ну не могу же я все помнить! Нет, все-таки странно: в Нижнем вроде бы никто не делал винтовок… Может, какая-нибудь мелкосерийка?..

В кабинете Его Императорского Величества кайзера Германии сидели два старика, реликта ушедшего века, сам кайзер и его верный канцлер. На ковре перед письменным столом топтался молодцеватый молодой человек с военной выправкой. Последней, впрочем, кого-либо в Пруссии удивить крайне трудно, так уж исторически сложилось. Пруссаков очень часто пробовали на зуб решительно все соседи, и, за редким исключением, означенный зуб обламывался. Исключение презрительно взирало на всех троих с картины русского живописца Сурикоффа… но не стоило забывать, где и при каких обстоятельствах скончалась жертва русско-прусского союза.

– Значит, Вилли, ты уверен, что наш друг Ники искренне влюблен в девочку? – Голос одного из стариков, первого императора совсем недавно объединенной Германии, слегка дрожал, но именно что слегка. Ничего здесь не было от трусости или сомнений – просто за последний год император здорово сдал. И то сказать – приближался конец девятого десятка прожитых лет.

– Абсолютно, мой кайзер. – Бравировать родством внук не стал. Это он в семейных отношениях – внук. А сейчас – как и обычно, доверенное лицо двух самых выдающихся в истории страны людей. Лицо, будем честны, ПОДЧИНЕННОЕ. Испытуемый, так сказать. – Ники и Моретта… да в конце концов, что я в десятый раз распинаюсь! – чуть не грохнул по столу кулаком молодцеватый тезка старика. – Просто поговорите с ним вот так же приватно, у него же сейчас такое состояние, что он даже репортерам САСШ будет во всех подробностях рассказывать о своих отношениях. А если слегка подпоить – не исключено, что расскажет и об иных подробностях в Бресте, где инкогнито находится…

– Нет, Вилли. Я этого знать не хочу, – устало прервал император. – Со всем этим будешь иметь дело уже ты, нам это просто не интересно. Тут другое. Дело в том, что Ники НИКОГДА не видел девочку до этой вашей истории в духе Дюма. Это установлено достоверно.

– Невероятно, – осунулся наследник. Сразу вспомнилась дурацкая импровизация – клятва на мече, сестра, которую с трудом удалось уговорить дать, скажем так, неофициальную аудиенцию кузену… да в конце концов, доклады из Парижа, недвусмысленно свидетельствовавшие о знакомстве милой Виктории с иными областями человеческой деятельности. Тут особо и следить не надо, да и не утаить ничего – уж больно характерные вздохи доносятся по ночам из одной комнаты покоев русского наследника, находящегося в кругосветном путешествии. – Неужели все это – гнусная ложь?

– Не спеши с выводами, Вилли, – подал голос второй собеседник. Первый канцлер единой Германии был в некоторых отношениях фигурой легендарной и уж всяко куда более весомой, чем тот, кто в перспективе когда-нибудь должен наследовать отцу. – Я вот, каюсь, по-стариковски приглядывал за Ники и Мореттой. Определенно, наш друг и впрямь в восторге от девушки. И ничего, признаться, удивительного – мне бы сбросить лет сорок, и уж прости, Вилли, но красотки двора на тебя и не глянули бы даже. А уж нашей девочке я бы особое внимание уделил, и не побоялся бы повторить подвиг того kazak’a. Кажется, он чуть не побил нашего болгарина? Так что… уж поверь старику, я бы не стеснялся.

В это верилось охотно. Даже сейчас грузный старикан выглядел человеком, вполне способным отправить в нокаут проклятого болгарского выскочку. Разумеется, хватит его на пару полноценных ударов – но если уж НАЧНЕТСЯ, Его Высочество Вильгельм не замедлит продолжить. А тренировки с этим казаком, милостиво одолженным Ники, дают результаты, так что…

– У меня складывается впечатление, что этот шустрый парень разом подстрелил двух куропаток, – вновь вступил в разговор Его Императорское Величество. – Он собрался жениться по расчету, а в ходе знакомства с Викторией попросту влюбился – дело молодое, дело хорошее. Девочка, Отто прав, и не такого сопляка может с ума свести. Сдается мне, на него надо было обратить внимание еще во время той дурацкой выходки с гессенской принцессой. Мальчик недвусмысленно дал понять, что хочет дружить. И это замечательно, Вилли. Ты, внучек, дружи с ним, дружи обязательно.

Тот, кому было суждено стать третьим и последним (впрочем – последним ли?) императором Второго Рейха, содрогнулся. Яснее и сказать нельзя. «Внучек», надо же. Это ведь не просто наставление, это – ЗАВЕЩАНИЕ.

– Мой фюрер, – проникся моментом старый канцлер. Мой вождь, мой повелитель… Бисмарк обращался так к императору считаное число раз – хватит пальцев одной руки, даже если парочка невесть где потеряна. – Мой фюрер, быть может, нам…

– Нет, Отто, я не хочу встречаться с этим юношей. Вражда, нейтралитет, союз, торговые отношения с империей Николая – это уже дело Вилли… впрочем, точно известно, что…

– Да, Ваше Величество. Совершенно достоверно. Интересующая вас персона не…

– Вот и славно, Отто, вот и славно.

Этого диалога наследник не то чтобы не понял – ему попросту не положено было понимать. Ну да, краем уха он слышал, что отец на этом свете не задержится, но радоваться скорой смерти будущего кайзера Фридриха и даже знать о таковой наследнику официально не полагалось. Благо разговор свернул в сугубо практические эмпиреи.

– А вот скажи мне, старый друг, чем кончился твой разговор с Ники? Ты носишься с этим договором перестраховки как дурень с писаной торбой… так, кажется, говорили твои знакомые на Певческом мосту?

– Весьма… интересно закончился, мой император. – Да, «железный канцлер» выглядел изрядно озадаченным. Но будущий Вильгельм II понимал: это – спектакль для одного зрителя. Для него. – Большую часть разговора юноша прилепился взглядом к милой Виктории и на намеки о союзе с Германией отвечал так, как будто ему предлагают немедленно с Мореттой уединиться. А вот в конце… он пообещал, представьте, надавить на медведя. Но в ответ попросил целевой кредит русским промышленникам – как довесок к соглашению.

– Мальчик знает такие сложные слова? – слегка оживился император. – Отто, а ты уверен, что это ты с ним говорил, а не он с тобой… если ты меня понимаешь.

– Не уверен, – немедленно отреагировал канцлер. Чувствуется, что он долго думал над ответом на подобный вопрос… и чувствуется, что весь этот диалог – одно из последних наставлений юному тезке императора. – Он, представь себе, довольно подробно расписал, чего хочет. Кредиты в машиностроение, угольную и нефтяную промышленность. В обмен на льготы и выгодные проценты – обязательное строительство заводов по производству оборудования в России. Освобождение от налогов тех средств, что пойдут на обучение работников. И…