Твоя навеки - Санта Монтефиоре

* * *

Спустя два года, когда Анна нашла в кармане пиджака Пако счет за оплаченный номер отеля, она наконец-то поняла, где ее муж расточает теперь свою любовь и ласку. Она усмотрела в этой измене страшное предательство и винила его за то, что он не дал ей обещанной опоры. Она не стала анализировать, не было ли в таком повороте событий ее собственной вины.

Санта-Каталина, февраль, 1972 года

— Мария, разве тебе самой не противно, когда тебе приказывают, кого ты должна любить? — простонала София, сбрасывая кроссовки и присаживаясь на траву рядом с кузиной.

— Что ты хочешь сказать? — удивилась та.

— Ну, я имею в виду эту Еву. Мама говорит, что я должна присматривать за ней и быть любезной. Ненавижу, когда на меня возлагают такую ответственность.

— Но она останется у вас только на десять дней.

— Десять дней — это целая вечность.

— Я слышала, что она очень симпатичная.

— Угу.

У Софии сразу загорелись глаза. Она предвкушала состязание. В последние месяцы она только и слышала, что о красоте этой Евы. София очень надеялась на то, что родители из вежливости все преувеличивают.

— Я все равно не понимаю, зачем маме понадобилось приглашать ее.

— А почему она так сделала?

— Потому что эта девочка — дочь их чилийских друзей.

— Они тоже приедут?

— Нет, и это самое паршивое, потому что это налагает на меня еще большую ответственность.

— Я помогу тебе. Может, и вправду она очень мила, и тогда мы сможем подружиться. Не надо быть такой пессимисткой, — засмеялась Мария, не понимая сути проблемы. — Сколько ей лет?

— Нашего возраста. Ей пятнадцать или шестнадцать.

— Когда она приезжает?

— Завтра.

— Мы можем встретить ее вместе. Вот если она окажется занудой, тогда и начнутся все неприятности.

София надеялась, что Ева не просто скучная, но и невзрачная особа. Может, ей удастся спихнуть Еву на Марию, и они подружатся. Мария так легко умеет приспосабливаться к новому, что не было никаких причин для беспокойства: Мария поможет ей и возьмет на себя роль гостеприимной хозяйки, готовой развлекать гостью. Решение проблемы пришло само собой, и следующая неделя уже перестала казаться Софии ужасающе скучной. Она будет проводить все время с Санти, а Мария займется Евой.

На следующее утро София, ее брат и кузены лежали в тени одного из высоких деревьев, слушая музыку, доносившуюся из открытых окон гостиной, когда к дому подъехала сияющая машина. Они прекратили болтать и с интересом уставились на Джакинто, их водителя, который вышел из машины, прошел к задней двери и распахнул ее. Лицо его раскраснелось и светилось улыбкой. Когда из автомобиля царственно шагнула красавица Ева, улыбка на лице шофера стала еще шире, но никто этому и не удивился. София замерла, а потом взглянула на мальчиков, которые все как один привстали, напоминая в этот момент стаю диких псов.

— Боже правый! — воскликнул Августин.

— Ничего себе! Ты посмотри на ее волосы! — прошептал Фернандо.

— Лучших ног я еще не видел, — пробормотал Санти.

— Мальчики, ради всего святого! Прикусите языки. Волосы у нее светлые, ну и что? У многих девушек светлые волосы, — прикрикнула на них рассерженная София.

Она встала и бросила в сторону брата:

— Августин, закрой рот, а то у тебя слюна течет.

С этими словами она направилась к машине.

Анна, сидевшая на террасе рядом с Чикитой, завидев гостью, поспешила ей навстречу. Ева застенчиво стояла рядом с завороженным Джакинто.

— Ева, — обратилась она к ней. — Как твои дела?

Ева выпорхнула вперед. Она не шла и не шагала — она порхала, как диковинная птичка. Ее длинные светлые волосы красиво обрамляли худощавое лицо, на котором выделялись аквамариновые глаза, обрамленные темными густыми ресницами.

София отчаянно искала хоть какой-нибудь недостаток в этом сказочном существе, которое явилось, словно демон в обличье ангела, чтобы украсть у нее Санти. София не видела более утонченной девушки. Она наблюдала, как мать тепло обняла приезжую, спросила о том, как чувствуют себя ее родители, и повернулась, чтобы отдать приказ Джакинто позаботиться о багаже гостьи.

— Ева, это София, — сказала Анна, подталкивая свою дочь вперед.

София поцеловала Еву, ощутив свежий лимонный запах ее духов.

Ева, очень стройная и худощавая, была выше Софии. Она выглядела намного старше своих пятнадцати лет. Когда она улыбалась, ее щеки становились похожими на маленькие наливные яблочки, а потом легкий румянец заливал все лицо, отчего она становилась еще красивее, а глаза казались еще более пронзительными.

София вяло проговорила: «Привет», — и сразу же отошла в сторону, чтобы дать дорогу матери, которая повела гостью на террасу. София нехотя прошла вслед за ними. Она взглянула на мальчиков, которые не отрывали взгляда — не от нее, а от Евы. Они все еще были заняты только одной мыслью: каково это, обладать такой красоткой?

Ева тоже заметила внимание к своей персоне. Она ощущала на себе их взгляды, пока направлялась к террасе, но не смела поднять глаз. Она присела, скрестив ноги и ощущая, как пот выступил у нее под коленками и на бедрах.

София тихо села около матери, Чикиты и Валерии, которые боролись за внимание Евы, словно группа восторженных школьниц. Она подумала, что, наверное, они и не заметят, если она исчезнет. Никому и дела не было до того, молчит она или говорит, никто и не смотрел в ее сторону. С таким же успехом она могла быть чужой тенью.

Соледад вошла с подносом, на котором стоял холодный чай с лимоном. Вручая стакан Софии, она посмотрела на нее с немым вопросом во взгляде. София натянуто улыбнулась, и Соледад немедленно все поняла. Она тоже улыбнулась, словно хотела сказать: «Вы слишком избалованы, себе же во вред, сеньорита София». София одним глотком выпила свой чай, после чего начала перекатывать кубик льда во рту. Ева перехватила ее взгляд и улыбнулась. София ответила на улыбку, хотя была твердо настроена не проникаться к ней симпатией. Она снова взглянула на мальчиков, которые бродили под деревьями, плохо скрывая нетерпение — им хотелось как можно лучше рассмотреть Еву. Санти остановился первым, махнул остальным и решительно направился в сторону террасы, где сидели женщины.

Чикита отнеслась к его появлению довольно благосклонно.

— Ева, это мой сын Сантьяго, — с гордостью произнесла она, наблюдая, как ее сын склонился над их симпатичной гостьей, целуя ее.

Санти подвинул стул. Чикита заметила, как Ева с интересом оглядела Санти, а потом застенчиво улыбнулась и отвела взгляд.

— Ты из Чили? — спросил он, широко улыбнувшись и сверкнув безупречно белыми зубами.