Загадка города-призрака - Джей Джей Барридж

Теодор молча отогнул крышку и, отделив ножом половину тушенки, выложил ее на тарелку Ламберта. И только потом ответил:

– Долгое время я считал, что Франклину не следовало брать у близнецов один из магических камней, – он подул на горячее мясо. – С этого началась его долгая одержимость завролюдьми. В конце концов, она погубила его и Грейс. Потом я прочел один из его ранних дневников. Там я узнал, что если тебе был дан ключ-камень, то ты сможешь найти других людей с магическими камнями и отыскать спрятанные храмы. Так что вся вина лежала на мне, и я начал корить себя, что привел его сюда, в это место. – Он подцепил ножом кусок тушенки и, отправив его в рот, продолжил рассказ: – Тогда я понял, что, вероятно, мне суждено было привести сюда Франклина и он должен был взять у близнецов один камень. Ты читал его последний дневник и знаешь, что в его самой последней записи сказано, что он хотел отдать свой ключ-камень новорожденному сыну Картеру.

– Да, он сам говорил мне об этом, – подтвердил Ламберт.

– Вот видишь! Мальчик должен был его носить, – сказал Теодор. – Но, к сожалению, этого не случилось. Ключ-камень, который по праву принадлежит ему, по-прежнему находится с Франклином и Грейс на острове Ару, в том месте, где лежат их останки. А этот камень… – Теодор поднял его при мерцающем свете костра, и он ослепительно сверкнул, – вторая половина того, что был у Фрэнка. Это не второй, а тот же самый камень. Близнецы соединены вместе: они две половинки одного целого – и их магические камни такие же.

Теодор увидел, что Ламберт наконец-то понял огромную важность этого сверкающего опала.

– Камень должен принадлежать Картеру, – твердо заявил Теодор.

Ламберт молча кивнул и проглотил соленое мясо завров.

– Кто тебе дал твой ключ-камень? – спросил он.

– Это другая история, – ответил Теодор. Он вытер с лезвия мясное желе и бережно убрал нож в ножны.

– Ты так легко от меня не отделаешься, – запротестовал Ламберт. – Я сгораю от любопытства. У тебя все время был с собой ключ-камень, и ты забыл сказать о нем?!

– Знаешь, завролюди не хвастаются перед всеми своими камнями, – ответил Теодор. – Это большой секрет, и они умеют его хранить. – Теодор невольно ощутил огромную гордость за то, что наконец-то всерьез произнес эти слова.

– Значит, твой камень нашел этот храм и близнецов? – предположил Ламберт.

– Возможно – если верить выводам Франклина, – кивнул Теодор.

– Скажи мне, как попал к тебе этот камень, и, самое главное – кто тебе его дал? – Ламберт не хотел пропустить ни одной детали. Теодор, сунув в рот горячий кусок тушенки, пережевывал его, обдумывая ответ.

– Я был мальчишкой, ненамного старше Картера, – медленно начал он свой рассказ. – И жил в Лондоне, в Ист-Энде. Несколько сорванцов напали на мужчину прямо возле лавки моего отца. Я помешал им ограбить незнакомца – не знаю почему, я просто сделал это – вернее, не я, а мой фалокс Чемпион. Паршивцы получили по заднице и разбежались. Помогая мужчине встать на ноги, я заметил у него на шее камень. Такой красоты я в жизни не видел.

– И он просто взял и отдал его тебе? – нетерпеливо спросил Ламберт.

– Нет. Я удостоверился, что с ним все нормально, и немного проводил – на всякий случай, чтобы он снова не стал жертвой грабителей. Однажды, год спустя, я пришел в доки и ждал груз – мясо завров. Полагаю, тебе известно о существовании черного рынка этого мяса? – саркастически спросил он.

Ламберт кивнул:

– Вероятно, поэтому во всех доках мира можно увидеть мальчишек, таких же, каким был ты. Черный рынок есть везде.

– Так вот, я снова встретил того джентльмена, – продолжал Теодор. – Он следил за погрузкой на судно «Энтерпрайз». Он был не один – рядом с ним стояли добрая на вид женщина и маленькая девочка, а еще там был великолепный мегалозавр. Я был очарован ими с первого взгляда. Потом они поднялись на борт, а я так и остался стоять в тени. Мой компаньон продал свою партию контрабандного мяса и отбыл. К тому времени уже наступила ночь. Когда матросы стали носить на судно ящики и повели туда мегалозавра, я пристроился к ним – тоже схватил какой-то ящик и прошел на палубу. В Англию я вернулся только через много лет, когда началась война.

Ламберт был в восторге:

– Значит, ты покинул Англию и последовал за мужчиной, у которого был магический камень? И куда?

– Я даже не попрощался с отцом и братьями. Правда, не думаю, что они беспокоились обо мне. Наверное, во мне была авантюрная жилка и я почуял благоприятную возможность избавиться от монотонной и скучной жизни в отцовском доме. Через десять дней мы приплыли в Нью-Йорк.

– Замечательно, – пробормотал Ламберт. – Так когда же ты заполучил камень?

– Все десять дней я держался на тех объедках, которые оставлял мне мегалозавр. Спал я в трюме возле него, – вспоминал Теодор, качая головой. – В последнее утро, когда мы стояли в доке, меня застукали таможенники. У меня не было при себе ничего, никаких документов. Тогда тот джентльмен и его милая жена заплатили кучу денег, чтобы мне сделали какие-нибудь документы, иначе мне грозили обратная дорога домой и отцовская взбучка. Вот так я остался в Америке, и у меня началась новая жизнь.

– Почему он заплатил таможенникам? – удивился Ламберт.

– Очевидно, он знал о моем присутствии на борту – он приносил мегалозавру хорошее вареное мясо из камбуза[11], поняв, что я тоже его ем. Должен заметить, о консервах не было и речи.

– А он знал, кто ты такой?

– Да, он прекрасно это знал. Я спас его годом раньше, и он в ответ выручил меня. Он говорил, что наши пути пересеклись по велению судьбы, мы должны были встретиться, и поэтому он должен передать мне что-то важное – тот самый сверкающий камень, который носил на шее.

– Неужели он вот так, с готовностью, отдал свой камень какому-то приблудному мальчишке?! – Ламберт от удивления даже втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Он вообще знал ему цену?

– Он почти никогда не говорил со мной об этом. Только о том, что я должен уважать камень и завров, которых встречу в своей жизни. Еще он сказал, что однажды камень позовет меня, и тогда я пойму, зачем он мне. А я просто был зачарован его красотой и тем, как он уже изменил мою жизнь. Изменил так, как я не мог и предположить. Через несколько лет я вставил камень в рукоятку ножа и с тех пор никогда не расстаюсь с ним.

– Потрясающе! – пробормотал Ламберт. – А что случилось с тем джентльменом?

Теодор печально вздохнул:

– Сидней стал мне дороже родного отца. Он был для меня всем, как и его жена Банти.

Ламберт поспешно отодвинулся от огня, и его лицо оказалось в тени.