Обмани меня еще раз - Валентина Элиме

Подозрения насчет вмешательства Чернова в мою жизнь подтвердились, хоть и частично. Правда, я не могла сказать с уверенностью, что это был его человек. Но мне на помощь, почему-то, остановился только он, да и в кафе в мою сторону снова посматривал он. Таких совпадений не бывает.

Я села в машину и выключила фары, чтобы попусту не тормозить других водителей. Да и ехать не было желания, хотелось до конца убедиться, раз Антон следить за мной, значит, что-то предпримет. Надеюсь, он не собирается всю автомастерскую на ноги поставить и перевести сюда. Моя машина того не стоила, точнее, ей не требовалась помощь. Папа следил за ней и регулярно все проверял и осматривал. Но от Чернова можно было ожидать чего угодно.

На обочине я просидела около получаса, успев переговорить с двумя водителями, которые остановились убедиться, что со мной все в порядке. Я задумалась и совсем не смотрела на время. Видимо, я ошибалась насчет Чернова.

Я не успела завести мотор, как впереди меня из встречной полосы на обочину резко свернула знакомая черная машина и остановилась. Передняя дверь открылась, и из салона вышел сам Чернов.

***

Мои догадки, все-таки, оказались верными. Только что мне это дает? Не успела я продумать ход моих дальнейших действий, как в окошко постучали. Только я не имела желания общаться с ним. Я упорно смотрела вперед, как мои фары высвечивают его машину. В голове активно искала пути отступления.

Настойчивый стук повторился. Я повернула голову и встретилась с его взглядом. Он переживал, волновался, но, в тоже время, и злился. Он кинулся среди ночи «спасать» меня, но вместо этого, наоборот, топил собственными руками.

В данную минуту он пожирал меня глазами и ждал, когда я выйду из машины или, хотя бы, опущу стекло. Но я отвернулась и пару раз стукнула по рулю. Я злилась! Хотелось накричать на него! Но я…

Завела мотор. Требовательный и громкий стук повторился. Я подняла руку, показала ему непристойный жест (не смогла сдержаться), нажала на педаль газа и вывернула руль, выводя машину на трассу. Сдержала себя, чтобы не взглянуть в зеркало заднего вида. Я знала и так, что у него два варианта: либо он возвращается обратно, либо едет за мной. Сделала ставку на последнее.

Путь до дома не занял много времени. В окнах все еще горел свет. Отец все еще не спал, будто знал, что я вернусь домой и ждал. Я только вышла из салона, как рядом притормозила уже знакомая черная машина.

‒ Ева, стой! ‒ голос Антона прорезал ночную тишину. ‒ Нам надо поговорить!

«Мне с тобой не о чем!» ‒ хотелось крикнуть в ответ, но я сорвалась на бег.

‒ Ева! Ева! ‒ не унимался Чернов, раз за разом повторяя мое имя с нажимом.

Но я не обернулась и прошла в дом, поднялась в свою спальню и вышла оттуда с конвертом в руке. Внизу около лестницы стоял папа.

‒ Все хорошо? Я не ждал тебя сегодня.

‒ Москва оказалась негостеприимной, ‒ я поцеловала его в щеку и направилась к двери. ‒ Вернусь через минуту.

Чернов все также стоял около двери, которую не закрыла специально, давая ему понять, что я вернусь.

‒ Ева, что все это значит? К чему такие игры с поломкой машины? ‒ он был на взводе.

‒ Что значит? Игры, говоришь? Это ты заигрался, вмешиваясь в мою жизнь и решая за меня с кем мне быть и с кем нет. Ты ворвался в мою жизнь, начал шантажировать и угрожать себе во благо. В ответ я попросила тебя всего лишь об одной услуге, не попадаться мне на глаза! Ты даже этого не смог выполнить! И еще смеешь обвинять меня в чем-то?! А теперь просто убирайся из моей жизни. И это забери! ‒ мне не хватило сил договорить, я кинула в него конверт, который он успешно поймал. ‒ Я хранила его все эти годы, чтобы он напоминал мне о тебе, какой ты подлый человек. Каждый раз смотрела на него и понимала, для чего я стараюсь и карабкаюсь вверх. Но мне больше ни к чему эти воспоминания! Я и без него справляюсь, я и так буду знать до конца своих дней, что ты…

Я не смогла договорить. Сжала зубы и сдерживала слезы, что готовы были хлынуть из глаз. Стояла и смотрела на него, изучая его глазами, словно видела этого мужчину в последний раз и хотела запомнить его черты напоследок. Слезы готовы были стекаться по щеке, губы начали дрожать. Антон непонимающе вертел в руках конверт.

‒ Что это? Я тебя не понимаю, ‒ и сделал шаг в мою сторону.

Но я остановила его, вытянув свои руки вперед и покачав головой из стороны в сторону.

− И оставь в покое Даниила. Не отстанешь от него — я не буду оперировать твою дочь. Руку сломаю, в пропасть прыгну, но своё слово сдержу, − выговорила, развернулась и зашагала от него прочь.

С Черновым мне говорить дальше было не о чем. Вошла в дом, прислонилась к двери, закрыла глаза и услышала звук отъезжающей машины. Вздохнула, понимая, что мне стало легче. Я, наконец-то, избавилась от груза, который я тащила за собой все эти годы, который причинил мне столько боли, из-за которого я проливала слезы…

‒ Ева, кто это был? ‒ голос отца заставил меня открыть глаза и отлипнуть от двери.

‒ Старый знакомый, который ошибся, ‒ и на моем лице появилась улыбка. ‒ Пап, налей мне своего, домашнего.

Я прошла в зал и устроилась на диване. Мне хотелось обрадовать отца новостью о приезде Лены.

‒ Пап, ты не будешь против, если у нас дома появится одна гостья? ‒ мой вопрос сильно удивил его. ‒ Всего на пару дней.

‒ Мне готовиться к чему-то масштабному?

‒ Нет, но ничего не имеем против твоего шикарного ужина. Лена никогда на аппетит не жаловалась, думаю, твоя стряпня придется ей по душе.

Папа был рад приезду подруги, ему нравилась Лена. Он никогда не приходил к нам в съемную квартиру без какого-либо гостинца для нее. Для нее и она была кем-то вроде дочери. Посидев еще немного времени и обсудив некоторые моменты, я поднялась к себе. Завтра приезжает Лена, и через два-три дня можно провести операцию Лесми. Мне надо настроиться на него.

Этой ночью я засыпала спокойно, будто не было у меня больше скелетов в шкафу. Даже тревожные сны на этот раз решили меня обойти стороной. А завтра меня ждал новый прекрасный день…

Ева

Я проснулась от того, что по моему лицу скакали лучики солнца. Они нежно перепрыгивали со щеки на нос, затем на глаза, ласково щекотали мои ресницы. Улыбнулась, ведь начиная с этого дня, у меня будет все хорошо. Я избавилась от прошлого, от груза, что давил на меня все эти годы, не давая свободно вздохнуть. Зачем я тянула его все эти годы за собой? Ответа на этот вопрос я не знала. Знала лишь то, что спала я ночью крепко. Кошмары не снились. Поднялась с кровати и засобиралась в детский дом.

Екатерина Алексеевна встретила меня не очень радужно.