Заказ на олигарха - Владимир Гриньков

Про Раменки он и сам знал.

– А другие какие-то адреса? – сделал еще одну попытку. – Друзья его. Или родственники. Где его можно еще искать?

– Я не знаю, – пожала Люда плечами. – Я была у него в Москве только пару раз. Там, в Раменках. А так он сам ко мне в Муром наезжал. Я ведь работала. Когда мне ездить?

– А Шаров знает об этом? – спросил Китайгородцев. – О том, что его сын – у Проскуровых.

– Нет! – замотала головой женщина.

Даже испугалась, кажется, подобной перспективы.

Значит, не своего сына Шаров пытался вызволить, а охотился за мальчиком именно как за сыном Проскурова. Похоже, что действительно из-за возможности крупно заработать лез под пули.

– И не надо никому об этом говорить! – умоляюще произнесла Люда. – Про то, что мальчик мой – он у Проскуровых.

Китайгородцев не знал, что ответить ей на это. Не мог ничего пообещать, кроме того, что спешить не будет и возьмет паузу, а там видно будет.

– Во-первых, вам самой сейчас лучше бы молчать, – сказал Китайгородцев. – Ни в коем случае о мальчике не проговориться.

Женщина закивала часто, давая понять, что от нее никто и никогда об этом не узнает.

– А во-вторых, вам сейчас непросто придется, – продолжил Китайгородцев тоном, который не должен был оставлять сомнений в том, что он на этот момент играет на стороне Люды. – Возможно, вами даже милиция займется.

Потапова посмотрела испуганно.

– Это из-за Шарова, – пояснил Китайгородцев. – Возможно, будут проверять, не связаны ли вы с ним. Вам только надо это выдержать. Это неприятно, но надо сцепить зубы и терпеть. И тогда от вас отстанут.

И снова она закивала согласно.

– А может, и вовсе вас в покое оставят, – подсластил пилюлю Китайгородцев. – Это уж как повезет.

* * *

– Я бы не отдавал ее ментам, – сказал Китайгородцев. – Там она будет уже не в нашей власти…

Хамза не дослушал до конца, махнул раздраженно рукой: вопрос давно решен, мол, и нечего тут обсуждать.

– Она с Шаровым давно не общается…

– Да не можем мы ее держать! – сказал раздраженно Хамза. – Привлекут нас за самоуправство!

– А если она сама у нас останется? Из-за ребенка.

– Из-за какого?

– Из-за своего, – сказал Китайгородцев. – Из-за того, который в Муроме. Ребенка вывезем. Вместе с бабушкой…

– В заложники возьмем?

– Обставим все прилично, – пообещал Китайгородцев. – Потапова сама отправит их куда-нибудь подальше. Для их собственной безопасности. Чтобы от Шарова уберечь. Например, в пансионат какой-нибудь дальний. Даже сама путевку оплатит. Так что никаких претензий к нам не будет.

– Ну какой пансионат? – поморщился Хамза. – Если мы ни мальчика, ни бабушку не будем контролировать, мы и Потапову тогда не контролируем, так получается.

– А мы будет контролировать.

– Кого?

– Мальчика и бабушку. Потапова путевку купит на троих. Туда еще Баранов поедет. Он и присмотрит.

– А Потапова заявит, что это было под давлением, – упрямился Хамза.

– Не скажет. Баранов – не чужой ей человек. Она от него беременна. Так что это их внутрисемейные дела.

Хамза подумал. И не нашел изъянов в предложенной схеме.

– Я начинаю бояться тебя, Толик, – сказал он со вздохом. – Схемы у тебя получаются… иезуитские какие-то… и ведь не к чему придраться. Но ты уверен, что у нее с Шаровым – никаких дел?

– Стопроцентно! – кивнул Китайгородцев. – И потом, она теперь здесь будет жить. В доме для прислуги. Без права покидать пределы территории. Для ее же безопасности.

И снова Хамза не нашел изъянов в предлагаемой схеме.

– Ладно, пусть будет так, – сказал он. – Ты сможешь устроить, чтобы она лично оплатила пансионат?

– Смогу.

– Получше место выбери, – посоветовал Хамза. – Чтобы никакого жилья вокруг и всего один рейсовый автобус в сутки – так они не сбегут.

– Сделаю.

– И Баранов с ними.

– Хорошо.

– А ты теперь опекаешь младшего Проскурова.

– Алешу? – недоверчиво уточнил Китайгородцев.

– Да.

– А как же Проскуров… В смысле – Сергей Алексеевич…

– Это как раз он и распорядился. Кажется, подостыл он малость. Уже не злится на тебя.

* * *

Виктория выглядела как человек, которого все последнее время преследуют одни неприятности. Осунулась и подурнела, и никакой сверхдорогой макияж не мог этого скрыть.

– У меня болят зубы, – сказала она. – У меня все время болят зубы. Мой стоматолог сказал, что все от нервов.

У Китайгородцева даже сомнений не возникло в том, что неизвестный ему стоматолог прав.

– Скоро все наладится, – пообещал Китайгородцев. – К поездке все готово, там остались какие-то мелочи, это решаемо. Еще несколько дней, и вы будете за границей. Там спокойно, сытно и тепло, – он улыбнулся, предлагая собеседнице оценить его шутку.

– Я не очень люблю заграницу, – с равнодушием ответила на это Виктория.

– Правда? – заинтересованно посмотрел на собеседницу Китайгородцев.

Ему представлялось, что великолепная Виктория регулярно совершала набеги на чужие земли, и в калейдоскопе ее впечатлений сменяли друг друга каналы Венеции, пляжи карибских островов, парижские улицы и лыжные трассы на склонах Альпийских гор.

– Если бы я была, как все, – сказала Виктория, – ездила бы туда отдыхать. И у меня заграница была бы связана только с такими приятными вещами. Тогда, конечно, мне это нравилось бы. А так мне все осточертело давным-давно. Налеталась я туда до самой до тошноты. Это как работа проводника в поезде Москва – Владивосток. Кто-то позавидует: такое путешествие, через всю страну. А спроси проводника – он никаких красот не вспомнит. Совок да веник, пассажиры пьяные да хамоватые, и вечная недостача постельного белья, за что приходится платить.

– Вы были стюардессой? – осенило Китайгородцева.

– Да. На международных линиях.

На одном из рейсов и познакомилась, наверное, с Проскуровым.

– А сейчас бы мне в Муром, – сказала Виктория мечтательно. – Вот где красота.

И сразу появился повод задать волнующий Китайгородцева вопрос.

– Извините, что я об этом спрашиваю, – произнес он. – Алеша – он ведь в Муроме родился?

– Да, – просто ответила Виктория.

На Китайгородцева даже не посмотрела. А взгляд ее затуманился, будто вспомнилось ей, как оно там, в Муроме, было год назад.