Академия сумерек. Темное пламя - Александра Гринберг

Лорд Блэквуд споро достал из саквояжа бутыль с янтарной жидкостью, разлил по бокалам, подал один мне. Я невольно усмехнулась. Надо же, всего три дня назад подобное поведение – я, в покоях постороннего мужчины, принимаю из его рук крепкий алкоголь, который прежде даже не пила! – показалось бы мне несмываемым позором и бесчестьем. Сейчас же… всё равно. Пусто. Точно вместе со светлой кровью из меня выжгли и совесть, и порядочность, и даже манеры.

Виски огненным комом прокатился по горлу, обжигая внутренности и моментально давая в голову. Не настолько, чтобы чувствовать опьянение, но достаточно, чтобы нервная дрожь чуть отпустила.

– Хотите чего-нибудь ещё, миледи?

– Нет, – я мотнула головой. – Нет, спасибо, вы и так…

– Плохо, – оборвал Блэквуд, чуть повысив голос. Я непонимающе уставилась на него. Он махом опустошил свой бокал, подтолкнул мой мне, веля делать то же самое. – Потому что вы должны хотеть, Лисандра. Разбить этот графин о мою голову, сжечь здесь всю проклятую мебель, выбить стекла, кричать, плакать… Вы должны этого хотеть, иначе, видит Царица, рано или поздно ваша сдержанность обернётся для вас очень скверно.

– А безобразной истерики в кабинете у любителя чая и конфеток вам было недостаточно? – изумилась я, не скрывая раздражения. – Предлагаете себе в качестве десерта?

– Юная леди, я выдаю желаемое за действительное или вы впрямь меня домогаетесь? – протянул Блэквуд нарочито похабным тоном. А мне в самом деле захотелось огреть его графином по башке – за паскудство и дурацкие шуточки. – Хватит притворяться, Лили. Даже если вы разворотите мой кабинет и половину академии до кучи, я не стану думать о вас хуже.

– Я стану.

– Зря, – пожал он плечами. – Если вам это интересно, я думаю, вы прекрасно держались. И знаю, каких трудов вам стоило не проклясть своего так называемого папашу.

– Не знаете, – возразила я. Мой голос опасно задрожал. – Несмотря ни на что, он был моим отцом… а теперь я только и думаю о том, как легко было бы его убить. Закупорка артерий, тромбоз, мерцающая аритмия… уверена, вы прекрасно знаете, что это такое и как реализуется при помощи некромантии.

– О, разумеется. Но откуда такие бесспорно полезные знания у вас?

Надо же, он будто заинтригован. Ну да, магистр тёмных искусств наверняка слышал вещи и похуже.

– Я люблю читать. И думала, что стану целителем… – осеклась, в отвращении помотала головой. – Нет, не думала. Это тоже решили за меня. Все и всё решают за меня, даже дурацкое Горнило! Да лучше бы оно сожгло меня дотла – я и так всё равно что мёртвая!

По щеке скатилась одинокая слезинка, но я тут же утёрла её тыльной стороной ладони.

Без толку. Вскоре я ничего не могла разглядеть из-за пелены слёз. Сдержать их никак не получалось – точно моё горе заполнило меня снизу доверху. И полилось через край.

– Я умерла и переродилась в… чудовище. Злобное, мстительное и нестабильное. Раньше мне бы в голову не пришло скандалить с преподавателем, или бить Роберта по лицу, или проклинать кого-то… и уж тем более убивать! Я даже от лорда Лестера не защищалась – я его пыталась утащить следом! Взялась за нож, а в мыслях только одно – сдохни, сдохни, сдохни! Он и сдох. А мне… мне понравилось. Мне в жизни никогда не было так приятно, как убивать его… с вами. Никогда.

И, выдав это ужасное откровение, я позорно разрыдалась, уткнув лицо в ладони. Пусть думает что хочет, пусть все думают что хотят – мне уже наплевать.

– Что ж, полагаю, у нас нет ни одной причины отказывать себе в подобных удовольствиях, – голос Блэквуда вновь стал тише и заметно потеплел. – Я о совместных убийствах, разумеется. Список ограничен некоторыми рамками, но на наш с вами век хватит.

Его рука, внезапно тёплая, хотя я ожидала змеиной холодности, легла поверх моего запястья, потянула на себя. Миг, и я оказалась в объятиях лорда Блэквуда, которого, кажется, не смущали ни мои вздрагивающие плечи, ни хныканье, ни слёзы, которые вмиг намочили ткань его сюртука.

– Вот так, Лили, – тяжёлая ладонь легла на мой затылок, погладила по волосам. Объятия стали ещё крепче, и я невольно обняла лорда Блэквуда в ответ. – Плачьте. Злитесь, ненавидьте, выходите из себя, бейте посуду… Видит Царица, нет ни одного тёмного, который не обошёлся бы без разрушений. Когда я злился, умерщвлял и поднимал мышей. Дивная выходила картина.

– Не-ет, мышей жалко, – невольно усмехнулась сквозь слёзы. – А вот Ливингстоуна и Чейз – как-то не особо.

Он негромко рассмеялся куда-то мне в макушку.

– Вы удивительная девушка, Лисандра Найтстар.

Комплимент явно с подвохом, но мне всё равно сделалось очень приятно. Очень-очень. Хоть и странно.

Лисандра Найтстар…

– Полагаю, мне следует к этому привыкнуть.

– Полагаю, мне следует хватать вас и прятать в башню поукромнее, – отозвался Блэквуд со вздохом. – Но вы же не согласитесь.

– Вы же не серьёзно, лорд Рэйнхарт? – отстранилась и смерила его негодующим взглядом. О том, как выгляжу сейчас, постаралась не задумываться. – А, похоже, что серьёзно. Мало мне было Тая с его советами о скоропалительном замужестве!

– Хороший, между прочим, совет. Чудо, а не племянник! – заявил он. И с этой своей несносной усмешкой осведомился: – Выйдете за меня, Лили?

– И слушать эти ваши шуточки всю оставшуюся жизнь? Да упаси Царица!

– Ах вы, жестокая!

Теперь уж настал мой черёд смеяться сквозь слёзы. Которые, слава звёздам, пошли на убыль. Где-то на задворках сознания маячила укоризненная мыслишка о том, что непозволительно так фамильярничать с едва знакомым мужчиной – преподавателем, в конце концов! Но было странное ощущение, словно я знаю Рэйнхарта Блэквуда гораздо дольше, чем один день.

Немудрено, впрочем. После всего, что между нами было…

Да чтоб его, мне тоже теперь везде будут двусмысленности мерещиться?

– Простите, пожалуйста, – покаялась я, виновато взглянув на него. Всё ещё немного неловко, но… но он смотрит так, что о собственном зарёванном лице как-то быстро забывается. – Я доставила вам столько проблем и… даже не поблагодарила вас. Спасибо. За всё.

– Вам не за что меня благодарить, Лили, – заверил Блэквуд и протянул невесть откуда взявшийся платок. – Я бы сделал то же самое для любого чернокнижника… Хотя не скрою, помогать прекрасной юной леди не в пример приятнее, нежели всем прочим.

– Вы такой несносный, – пожурила я, скрестив руки на груди. – Ведите себя прилично!

– Увы, моя дорогая, есть вещи, на которые не способен даже я. Мы, Блэквуды, какие угодно, только не приличные.

Он улыбнулся с какой-то ласковой насмешкой, бережно отвёл прядь волос с моего зарёванного лица – заколка потерялась в ходе горестных рыданий, и непокорные локоны тяжёлой волной упали на плечи.

– Учитесь, Лили. Входите в силу и держитесь Тая – он мой племянник, умница и на редкость порядочный парень. Если получится, постарайтесь не выделяться – тихие зануды светлым дедушкой Ливингстоуном давно сочтены безобидными и не представляющими угрозы.