Услуги по-соседски - Ядвига Благосклонная

— сильно больно?

— Пройдёт, — потирает ушибленное место. — Иди в душ, пампушка, не вводи в искушение.

— Как будто тебя нужно в него вводить!

Схватив пижаму, что утром бросила на кровать, ухожу купаться. Банные процедуры у меня занимают целую вечность. В какой-то момент я слышу шум за дверью и разговоры.

Прислушиваюсь, но из-за душа ничего не слышу. Закрутив кран, опять прислушиваюсь, но до меня доносится только стук двери.

Странно…

Может, мама приходила? Или же кто-то из персонала?

Пожав плечами, включаю воду и принимаюсь дальше отмывать голову от лака.

Выйдя, застаю Амурского уже в кровати в одних боксерах. Он выглядит озадаченным и даже меня не замечает, настолько погружен в свои мысли.

— Кто-то приходил?

— Что? — переспрашивает, украдкой бросив на меня нервный взгляд.

Что с ним такое?

— Спрашиваю, приходил кто-то? Я просто слышала разговоры…

— А, это, ничего серьёзного. Пустяки, — небрежно отмахивается, после чего слетает с кровати и уж как-то слишком быстро уходит в ванную.

Дерганый он какой-то… Впрочем, мало ли… Задумался парень, устал. С кем не бывает?!

Отмахнувшись от глупых мыслей, выключаю свет, оставляя включенными лишь лампы на прикроватных тумбах. Откидываю одеяло и ложусь в кровать. Сева выходит из ванной минут через десять. Потягивается зевая, отчего мой взгляд невольно приклеивается к его торсу.

Прикусив губу, стыдливо отвожу глаза.

Кладу телефон и, взбив подушку, устраиваюсь поудобнее, чуть ли не накрываясь одеялом с головой.

Сева ложится и мы одновременно выключаем лампы. Комната погружается в темноту.

Я слышу тяжелое дыхание Амурского, слышу стук своего клеящегося сердца. Мне волнительно, а в животе завязывается тугой узел.

Дела плохи.

Вчера такого не было. Разумеется, непривычно было спать с малознакомым мужчиной, но я точно не испытывала такого…

Возбуждения.

Щипаю себя за руку, чтобы хоть немного остудить свой пыл, но это не помогает.

Я знаю, что и Сева не спит. Он напряжен. Когда его рука случайно задевает мою спину, вздрагиваю. Амурский с шумом втягивает в себя воздух и отодвигается, невнятно бормоча извинения.

Так, мне нужно успокоиться.

Зажмурившись, начинаю считать про себя.

Один… Два… Три…

— Ася, — раздаётся в полной тишине хриплый голос Севы.

— Что? — тихо отзываюсь.

— А целоваться друзьям тоже нельзя?

— Нет, — со смешком отвечаю.

— А с кем можно?

— С парнем, мужем, любовником…

Почему я вообще отвечаю на этот вопрос, черт побери?

— Ладно.

И это все?

Я не могу подавить разочарованный вздох. Мне действительно грустно, потому что…

Да, я признаюсь! Я хочу Севу Амурского.

И что с того? А кто его не хочет? Вы видели этого парня? Он же ходячий грех.

— Тогда я не хочу быть твоим другом, — неожиданно заявляет.

Секунда. Всего секунда и Сева уже нависает надо мной. Одна его рука опускается на мою талию, другой он упирается в кровать.

Замерев, ошарашено моргаю.

Он мгновение разглядывает мое лицо, и, очевидно, не найдя в нем протеста, приближается, чтобы накрыть своими губами мои.

Амурский целует меня жадно, неистово. Так, что кончики моих пальцев поджимаются. У его губ мятный сладкий вкус, и мне до жути хочется их попробовать. Я даже не понимаю, что раскрываю губы и касаюсь своим языком его. Действую на инстинктах. По телу проходит дрожь, когда рука Севы накрывает мою грудь, нежно поглаживая и сжимая через ткань пижамы.

В низ моего живота упирается свидетельство его желания, и я уже не могу связно соображать.

Мы целуемся пока в наших легких не заканчивается воздух, а губы не начинают гореть и покалывать.

Отстранившись, Сева легкими поцелуями опускается на мою шею, прикусывает кожу на ключице, после чего снова возвращается к губам.

Он весь горячий, а мышцы под моими руками, словно вылиты из стали.

Прижавшись теснее, Сева закидывает мою ногу себе на спину, шепча между горячими поцелуями:

— Господи, я мечтал об этом весь день…

Рука проскальзывает под мою майку, касается обнаженной груди, отчего я выгибаюсь, теряясь в этом сладком ощущении.

— Дотронься до меня, Горошек. Умоляю! — сипло молит меня, и я не в силах ему отказать.

Провожу рукой по груди, очерчиваю кубики пресса, опускаюсь ниже и накрываю внушительную выпуклость на боксерах. Поглаживаю…

Замерев, Амурский дергается, шипит сквозь зубы проклятия, и со стоном утыкается мне в шею.

Эээ, прошу прощения?

Почему так мокро? Он, что…?

— Сева, ты…? — осторожно спрашиваю.

— Ни слова, — загробным голосом произносит. — Я сейчас вернусь.

Резко поднявшись, он убегает в ванную.

Да уж. Его «зайки» точно симулировали.

Не знаю, хочется мне смеяться или же поддержать Амурского. Уверена, для парня это большой удар по эго.

Хихикнув, прикрываю рот ладошкой и утыкаюсь лицом в подушку.

Нет, я не смеюсь над самим Севой. Не такая уж я стерва. Скорее, над ситуацией в целом.

Боже, более неловкого момента в постели у меня еще не было.

— Не смей смеяться, — выйдя, хмуро бросает Амурский.

— Я не смеюсь, — серьёзным голосом отвечаю. Слишком серьезным.

— Со мной такое в первый раз.

— Конечно.

— Ася…

— Мы с тобой увлеклись. Видишь, все говорит о том, что нам лучше остаться друзьями. Давай спать.

Однако Амурский, кажется, спать не намерен. Ложится на кровать и тут же берет меня в плен своих рук, начинает целовать шею, но я уворачиваюсь.

— Ты чего? — удивленно приподнимается надо мной. — Я просто хочу вернуть должок…

— Нет, — твёрдо отрезаю. — Это была минута слабости. Больше этого не повторится.

— Ты сейчас серьезно? — сужает глаза.

— Абсолютно.

— Это мы ещё посмотрим, — перекатываясь на свою сторону кровати, нахально заявляет.

— Спокойной ночи.

— Сладких снов.

Я не засыпаю мгновенно. Лежу некоторое время, притворяясь спящей.

Не получится у нас дружбы с Севой. И каким я только местом думала, когда позвала его с собой на свадьбу? Точно не мозгами.

Завтра лучше сделать вид, что ничего не произошло. В конце концов, мы взрослые люди. А между взрослыми людьми иногда случаются… разного рода вещи.

Утомленная своими мыслями и этим долгим днём, я наконец погружаюсь в сон.

Глава 18

Сева

Я просыпаюсь с самым дерьмовым настроением, которое только может быть у человека.

Может, это потому что Горошек четко дала мне понять, что между нами ничего не получится? Или потому что я кончил, не успев