Планета под следствием - Элизабет Скарборо

— Именно это мы и должны выяснить, — упрямо выдвинув вперед подбородок, объявил Ганс.

Салли издала внутренний стон. Может, выкрасть этих парней из-под строгой опеки Мэттью было вовсе не такой уж и хорошей идеей... Да и Шимус Рурк в качестве проводника начинал становиться подлинным бедствием — в особенности с того момента, как упомянул о неизвестных компонентах их “варева”... Конечно, его подмигивание могло означать и то, что он просто решил подшутить над ассистентами Мэттью, однако у таких людей, как Мэттью Лузон, нет чувства юмора: Салли прекрасно знала, что Лузон будет чрезвычайно рад узнать о “чудесных” свойствах местного варева и немедленно предложит вариант “галлюцинации, вызванной употреблением наркотиков”. Первое, что нужно будет сделать, когда она доберется до космобазы — это добыть себе немного этого варева и провести серию тестов. На всякий случай. Иногда даже самые безобидные компоненты в смеси дают сильный, если не смертельный эффект.

Взглянув на Милларда, Салли поняла, что и он сейчас думает о том же.

К счастью, прежде чем возникли другие опасные темы для разговора, вертолет завис и начал спускаться. Утес вырастал перед ними все выше, казалось, вертолету с трудом удается уворачиваться от когтей скал. Наконец Рик О'Ши посадил вертолет — судя по следам шасси на земле, в точности туда, где сажал его в последний раз.

Поднялась легкая неразбериха высадки: Рик и Миллард выдавали каждому ручные фонари, одеяла — “чтобы было на чем сидеть во время шоу” — и пакет с едой, так что у Салли не было времени рассказать все Мармион. Когда Шимус жизнерадостно предложил всем проследовать в пещеру, у Салли также не нашлось предлога отказаться или задержаться — в особенности потому, что Рик шел следом.

Один из помощников Лузона что-то наговаривал в портативный диктофон, но когда Салли удалось приблизиться настолько, чтобы слышать его, оказалось, что он просто рассказывал о составе скальных поверхностей и напоминал себе о необходимости просмотреть материалы по типам люминесцентных пород.

Внезапно вся группа оказалась в пещере, которая простиралась невероятно далеко во всех направлениях; Шимус немедленно предложил каждому найти местечко поудобнее — на тот случай, если придется немного подождать.

— Как? И никакого варева? — пробормотал один из молодых людей.

— В пещере никакого варева не требуется, парень, — жестко проговорил Шимус, фыркнул с отвращением и, присмотрев себе камень поудобнее, уселся.

— Что это за “варево”? — спросила у Салли Мармион.

— Это местный напиток, — начала Салли и тут заметила туманную дымку, поднимающуюся над водой; она принялась осматриваться. — О, Мармион! Это точь-в-точь похоже на...

Она умолкла, ощутив на своем локте руку Мармион.

— В точности то же самое, о чем докладывали Виттэйкер Фиске и этот Фома неверующий, его сын... Мы поговорим об этом позже.

Мармион всегда садилась очень прямо — даже сейчас, когда сидеть нужно было на жестком каменном полу пещеры; она скрестила ноги и положила руки на колени. Салли подумала о том, что древняя поза медитации как нельзя более подходит к случаю и села так же как раз в том момент, когда дымка начала сгущаться и заструилась вокруг них.

Она помнила, что глубоко вздохнула, размышляя о том, не содержится ли в самом воздухе пещеры какое-либо галлюциногенное вещество, однако, если такое и было, ни с чем подобным ей прежде нигде не приходилось сталкиваться. А ей довелось побывать везде, где бывали люди из Интергала...

* * *

Звук работающих винтов вертолета, разносящийся по всему Фьорду, услышали все. Яна выбежала из кухни, где она помогала резать овощи к ужину, и, прикрыв глаза от лучей заходящего солнца, увидела отблески света на вращающихся пропеллерах.

Фингаард и еще несколько мужчин уже бежали вниз по дороге к широкой террасе, служившей взлетным полем. Шон в это утро ушел в море с рыбаками. Повернувшись спиной к приземляющемуся вертолету, Яна посмотрела на длинный, похожий на туннель в скалах Фьорд, надеясь различить вдали возвращающиеся рыбацкие лодки. Когда она впервые увидела эти суденышки, ее ужаснула их хрупкость: шкуры, натянутые на легкий деревянный каркас, и широкая доска с отверстием для тонкой мачты, оснащенной небольшим парусом, посередине. Течение уносило их в море вместе с приливом и возвращало назад во время отлива; если бы не оно, пришлось бы изрядно поработать веслами, особенно когда не было попутного ветра.

Увидев на горизонте приближающиеся черные точки с белыми треугольничками парусов, Яна вздохнула с облегчением и снова повернулась к заходящему на посадку вертолету. Однако она едва успела шагнуть на ступеньку, как дорогу ей преградил Нанук.

— Идем, Нанук, мне нужно перемолвиться словом с Джонни!

Большой черно-белый кот издал звук, равно похожий и на ворчание, и на приказ. Банни говорила, что Нанук может говорить с теми, кого выберет сам; однако его теперешнее “замечание” не нуждалось в словах — предупреждение прозвучало вполне ясно и отчетливо.

— Что-то не так с вертолетом, Нанук? — спросила Яна.

Нанук фыркнул и уселся на ступенях, по-прежнему преграждая ей путь.

Яна пригляделась повнимательнее и рассмотрела в кабине вертолета двух человек. И только одного из них ей действительно хотелось видеть.

— Ого! — Она развернулась и поспешила в дом. Нанук направился следом. Это удивило ее. — Я не выйду, если ты этого не хочешь, — сказала она ему.

Он снова фыркнул и уселся у очага.

— Ардис, не можешь ли ты как-нибудь намекнуть Джонни Грину, что я здесь, а Шон отправился ловить рыбу? Они вскоре войдут во Фьорд...

— Конечно, если это нужно, — улыбнулась Ардис, снимая фартук. — У Джонни как раз может оказаться для меня письмо от моей сестры, живущей в Нью-Бэрроу. Она снова ждет ребенка.

* * *

Последнюю кошку в Проходе Мак-Ги звали Тишь, потому что в молодости она была очень шумным котенком. Но эти дни давно миновали. Тишь осталась последней кошкой в этом поселении не потому, что ей не хватало осторожности. Она была тиха, как струйка дыма, быстра, как искра, и очень, очень осторожна. Она научилась осторожности вскоре после того, как Саток поселился среди этих людей. Череп на его посохе был когда-то головой отца Тиши.

Именно она передала кошкам Килкула, что люди Прохода Мак-Ги будут голосовать за продолжение разработок, как того хочет Саток. По чести сказать, она не знала, станут ли люди делать это; однако такие вести могли привести сюда кого-нибудь, кто бросит Сатоку вызов. Ох уж эти глупые кошки Килкула — прислать сюда котят-подростков!.. А теперь Саток схватил одну из них. Может быть, скоро он и из ее черепа сделает украшение...

Вся семья Тиши была убита. Что было еще хуже, с ее точки зрения, — были убиты все коты. Она пережила уже не одну течку, прячась в лесах, чтобы ее крики не достигли слуха Сатока. Крисак Коннелли ей сочувствовал, но всем остальным было сказано, что кошки — это шпионы; впрочем, так и было, разумеется, поскольку прятаться, следить и удовлетворять свое любопытство было для них вполне естественным.