Своя дорога - Галина Ли

– Я, мил человек, я, правильно думаешь, – одобрительно улыбнулся самому крупному из парней. Дубина в его руке взмыла вверх, готовясь обрушиться на мою персону. Хороший такой замах, если попадет, мокрого места не останется. Эдхед то… как неудобно, что за спиной болтается обуза в виде хрупкого волшебника. Без него было бы намного проще.

Пришлось просто шагнуть в последний момент в сторону и врезать напавшему рукоятью меча чуть ниже скулы. Удар получился смачным – кость хрустнула и челюсть съехала набок. Второй удар, уже кулаком, размозжил переносицу. Противник обмяк и осел на землю, схватившись за лицо. Я вырвал из его ослабевших рук дубину – не позорить же меч этим боем!

Свой клинок перебросил Агаи с грозным приказом рубить в капусту первого, кто сунется, и с надеждой, что мальчишка не воспримет эти слова серьезно, иначе, чего доброго, покалечит себя.

Товарищи пострадавшего, благоразумно отпрянувшие в глубину проулка в самом начале драки, очнулись и, слаженно взревев, кинулись на меня всем скопом, широко размахивая дубьем.

Эдак они друг друга сами поубивают!

Моя дубинка, словно живая, выписала хитроумную восьмерку над головой и обрушилась на ближайшего противника. И пошло у нас веселье… Трое нападавших оказались слабыми бойцами, я быстро вывел их из строя, оглушив ударами по головам. А вот двое оставшихся в сторонке были серьезными противниками. Они не полезли сразу в драку, а выждали, выпустив вперед горячих неумех. Определились с возможностями недруга и теперь успешно отражали удары.

По улице разнесся частый стук, словно кто-то от нечего делать изо всех сил колотил о полено поленом. Громкому стуку вторила отборная площадная ругань. Громилы были уверены в легкой победе и теперь здорово злились на неожиданное промедление. Верные холопы, им явно не впервой участвовать в темных делишках своих хозяев. Затейник, однако, мой дядя. Или, может быть, всему виной затейница?

Неизвестно, сколько бы продолжалась эта забава, если бы не «господин случай»: не выдержала ременная петля на одной из дубин. Парень не смог вовремя сориентироваться и потерял оружие. Оно улетело через забор в чужой сад, оставив своего хозяина в полной растерянности, за которую он тут же поплатился. Еще одно тело шмякнулось в придорожную траву. Оставшись со мной один на один, последний боец втянул голову в плечи, сделал два шага назад, а потом развернулся и рванул прочь.

Бежать? Ничего у тебя, братец, не выйдет!

Дубина, пущенная вдогонку, нашла свою жертву и звучно приложилась отделанным железными полосками концом к ее затылку. Молодчик пробежал по инерции еще несколько шагов, а потом растянулся на земле.

За спиной раздался осторожный шепот:

– Дюс, ты же их не убьешь?

Ну и мнение обо мне сложилось у сирин… Начинаю чувствовать себя кровожадным монстром. А всего-то – один повешенный без всеобщего одобрения. Все равно перевес голосов оказался бы на моей стороне. Единственное, в чем мы с оборотнем разошлись, так это в способе казни.

И когда только Агаи спустится с небес на нашу грешную землю?

Я подавил вздох и приказал:

– Помоги связать парней и займи у трактирщика повозку. Надо отправить этих красавцев дяде.

Я не стал сопровождать тяжело нагруженную телегу и спутнику не разрешил ввязываться. Обойдется мой родственник короткой запиской, которую под диктовку написал Агаи.

«Милостивый господин Лирой, передаю вам этих людей, напавших на нас по дороге к постоялому двору. Знаю, что вы поступите с ними по законам Наорга. В свою очередь обещаю – если нам еще встретятся разбойники, обойтись с ними согласно королевскому указу и собственной совести. Прошу извинить за беспокойство. Ваш покорнейший слуга купец из Лаод – Агаи Диту».

Не знаю, какие чувства вызвали у дяди телега с повязанными слугами и эта записка, но из деревни мы выбрались без проблем, и до самых границ с Пустошью нас больше никто не тревожил. Правда, и слов благодарности за «поимку» преступников мы тоже не дождались.

Плотный, упругий, словно живой, порыв ветра застал нас врасплох, вынудил повернуть головы в сторону и прищуриться. Ветер пропал так же неожиданно, как появился, стоило проехать едва видную границу из невысоких серых валунов.

– Пустошь нас предупредила – мы ступили в ее владения, – усмехнулся я и поймал удивленные и недоверчивые взгляды спутников.

Не верят. Как будто мне есть резон обманывать. Ладно, им еще предстоит прочувствовать всю прелесть этого края.

Я тронул сапогами лошадиные бока, конь послушно прибавил шагу, хотя особого энтузиазма выбранное направление у него не вызвало. В Пустоши нет накатанных дорог, только звериные тропы, где в высохших лужах отпечатались разнообразные следы. Некоторые из них вызывали оторопь и страх одним своим видом. Чего стоили, например, вон те, размером в два мужских кулака, с тонкими полосками выступающих длинных когтей.

Агаи нервно озирался, словно боялся нападения, но, несмотря на явный страх, в его взгляде появилось новое: ожидание необычных происшествий и грядущих приключений. Вот чудик. Сразу видно – человек вырос в безопасном и спокойном небольшом городке. Хотя с другой стороны, о каком спокойствии речь, если сирин приходилось таиться всю жизнь?

А Танита, напротив, напряглась, свесилась с седла настолько, насколько позволяли чувство равновесия и сидящая впереди малышка. Ноздри рош-мах широко раздувались, зрачки глаз вытянулись вертикально. Девица явно предпочла бы путешествовать в кошачьей ипостаси.

Потерпи, красавица, вот минуем последние человеческие поселения, тогда и побежишь на своих четырех.

Не только монстры жили в этих проклятых землях, сюда стекались отбросы общества. Те, для кого возвращение в Наорг приравнивалось к смерти: преступники, непокорные колдуны всех мастей, уцелевшие в расправах бунтовщики. Кто-то из них объединялся в группы, подобные стаям диких зверей, кто-то селился наособицу, отгораживаясь от мира стеной из заклинаний. Иногда обитателям Пустоши удавалось протянуть довольно долго.

Вот из-за таких беглых отщепенцев мой родственник и восстановил крепость после того, как у него почти подчистую вырезали пару деревень.

Эти сведения я получил у трактирщика, который проникся ко мне уважением после погрузки на телегу наших обидчиков. Если верить его словам, мы как раз сейчас ехали по тем землям, на которых обжилась одна из стай. Значит, скоро наткнемся на ее представителей или на следы их проживания. Второе было бы предпочтительней.

Следы встретились раньше. Сначала нахлынула тлетворная вонь разлагающейся плоти, потом… потом мы увидели ее источник – небольшое поле, сплошь заваленное человеческими останками. Складывалось такое впечатление, что сюда стащили остовы с ближайшего погоста. Трупы были разной степени свежести: от обглоданных хищниками, обмытых дождями, выбеленных летним солнцем голых костей, до вздувшихся, свежих останков максимум недельной давности.

На краях трупного поля по четырем сторонам света торчали длинные колья с нанизанными на них телами.