Влюблен и очень опасен - Джиллиан Стоун

От его взгляда по всему ее телу побежали мурашки.

– Иди сюда, – сказал он и, не дожидаясь, пока она приблизится, подошел сам и, развернув ее к себе спиной, принялся расстегивать пуговицы на платье. – Тебе будет удобнее спать в рубашке и панталонах.

Расстегнуть платье оказалось проще, чем застегнуть.

– Держись за меня, – предложил Рейф, спустив ее платье с бедер.

Фанни, держась за его плечи, перешагнула через упавшее на сено платье. Она почувствовала, как рефлекторно сжались его мышцы под ее пальцами. Кожа его была теплой и влажной – как и у нее. Рейф медленно распрямился, и ладони ее скользнули по мускулистой груди. Пальцы приятно покалывали жесткие волоски. Это было ее первое близкое знакомство с обнаженным мужским телом. Оно было таким нежным снаружи и твердым внутри. И плоть его подрагивала под ее пальцами, и она слышала, как он со свистом втянул в себя воздух.

– Фанни, – сквозь стиснутые зубы процедил Рейф и, убрав ее руки, отступил.

Фанни проследила за ним взглядом.

– Отчего же лондонским девицам можно развлекаться, а мне нет? – Фанни расправила плечи. – Честно говоря, мне уже надоело носиться со своей девственностью. И… Я вообще-то надеялась, что ты мог бы стать тем самым мужчиной, что…

У Фанни перехватило дыхание. Рейф стоял, прислонившись к колченогому комоду, и смотрел на нее, не мигая. И она не могла отвести от него взгляд, так он был хорош. Догадывался ли он о том, что с ней творилось?

– Я глубоко польщен, мисс Грейвил-Ньюджент, но, увы, я вынужден ответить вам отказом.

Фанни почувствовала, как дрогнули ее губы.

– С чего бы? Не похоже, чтобы ты особенно щадил своего маленького солдатика. Судя по твоим рассказам, щепетильностью вы с ним не отличаетесь. – И вдруг ей пришла в голову мысль, которая до сих пор ни разу ее не посещала. Ужасная мысль, от которой ей сделалось страшно и стыдно. – Ты… Я тебе не нравлюсь? В этом смысле?

Рейф криво усмехнулся в ответ.

Фанни всплеснула руками.

– Ах, вот в чем дело! Ты находишь меня достаточно привлекательной, но недостаточно, как бы сказать, сексуальной. Не той, с которой бы ты…

– Фанни, я не переставал тебя страстно желать с того самого дня, как ты поцеловала меня в лодочном сарае.

Фанни досадливо тряхнула головой.

– Это я тебя поцеловала?

Рейф ухмылялся. Фанни действительно выглядела весьма привлекательно в бледно-розовом шелковом нижнем белье. И дело не только в этом. Он угадывал в ней страстную, дерзкую любовницу, женщину, способную свести с ума любого. Узкая полоска кружев как нельзя лучше подчеркивала пышную грудь, и шелковые панталоны так мило обтягивали ее маленькую крепкую попку. Если бы она только знала, как сильно он ее хотел.

– Это случилось на твой одиннадцатый день рождения. Или на двенадцатый? – Рейф беспомощно пожал плечами. – Ты меня поцеловала прямо сюда. – Он приложил палец к губам.

– Ничего подобного я не делала.

– Я помню, что ты мне сказала. «Рейф Льюис, я не стану последней девчонкой в классе, которая может похвастаться тем, что целовалась с мальчиком». – Рейф поднял бровь. – Ты была весьма настойчива.

У Фанни не хватало слов. Она лишь беспомощно моргала.

– Ты поцеловал меня в ответ, – наконец нашлась она.

Рейф улыбнулся.

– Разумеется, – сказал он.

Фанни подбоченилась, свела брови и надула губки.

– Что, если я назову это твоим следующим испытанием?

– Испытания на то и испытания, чтобы проверять характер. – Рейф распрямился. – А ты предлагаешь мне то, что я и так бы сделал с превеликим удовольствием. – Он подхватил ее на руки и отнес на мягкое ложе из сена. – Иными словами, детка, я с удовольствием показал бы тебе кое-что из того, что зовется наслаждением. – Рейф прилег рядом.

– Так покажи.

Он виновато улыбнулся.

– Презерватива нет.

Фанни приподнялась на локтях.

– Разве вы, распутники, не носите их с собой повсюду?

Она снова сердито надула губки. Рейф рассмеялся и привлек ее к себе.

– Что на тебя нашло, Фанни?

Он даже испугался, что она его отпихнет, но этого не произошло.

– Я вспомнила одну зимнюю ночь в Эдинбурге.

Он приподнялся и посмотрел ей в лицо. Глаза Фанни были крепко зажмурены.

– Какую именно зимнюю ночь?

– Канун Нового года. – Фанни сглотнула и открыла глаза. Лунный луч упал на ее буйные кудри.

– Ах, Фанни, я прекрасно все помню. – Он легко провел губами по ее губам. Она приоткрыла губы, и их языки сплелись в чувственном вальсе. Тело Рейфа гудело от желания. Ни с одной другой женщиной он никогда ничего подобного не испытывал. Возможно, и не испытает никогда.

– Может, ты и убедишь меня преподать тебе своего рода урок, но для этого между нами должно быть куда больше близости. – Он легонько прикусил мочку ее уха.

Фанни взяла его за руку и положила его ладонь к себе на грудь.

– Я бы не отказалась от урока.

– Мне придется прикасаться к тебе в очень интимных местах. – Едва касаясь, он провел большим пальцем по ее соску. – Здесь. – Пальцы его скользнули вниз, к ее животу. – И здесь. – Ненадолго рука его задержалась у нее между ног. – Предпочтительно без нижнего белья.

Фанни ответила ему множеством нежных поцелуев.

– И что я при этом буду чувствовать? – поинтересовалась она.

Веки его отяжелели от желания.

– Экстаз, – хрипло пообещал он, и неожиданно рьяно затащил ее к себе на колени и посадил верхом на себя.

Разрез на панталонах раскрылся, приоткрывая взгляду таинственные завитки. Рейф немалым усилием воли заставил себя поднять глаза повыше. Очаровательная девственница сидела на нем верхом, отведя назад плечи, прикрыв руками грудь.

– Обязательно все снимать?

Он осторожно отвел ее руки в стороны и потянул за конец ленты. Бантик развязался, и рубашка соскользнула вниз, до талии. Соски ее тут же отвердели. Рейф подозревал, что эти симпатичные розовые бутончики не привыкли к тому, чтобы ими любовались.

Фанни наклонила голову.

– Рейф?

Рейф откинулся на локтях, прилипнув взглядом к ее обнаженной груди. Губы его медленно растянулись в улыбке.

– Я наслаждаюсь моментом.

Видит бог, Фанни была чудо, как хороша.

Даже в бледном лунном свете было заметно, как порозовела ее кожа. Она не предприняла ни одной попытки спрятаться от его взгляда. Казалось, будто все ее тело источает новообретенную чувственность. Рейф развязал тесьму на панталонах, и они соскользнули с ее бедер.