Седьмая пещера Кумрана - Грэйм Дэвидсон

Две женщины из министерства, обе в аккуратных темных деловых костюмах и белых блузках, приехали к Рубену домой точно в срок. Старшая, с идеальной короткой стрижкой и светлыми мелированными волосами, назвалась помощником директора подразделения «Программы Пять» Ближнего Востока и Африки. Ее образ завершали итальянские туфли на высоких каблуках. Спутница — пониже ростом и слегка полноватая, с темными волосами, заплетенными в косу, в прочных английских ботинках на низком каблуке — оказалась референтом. Она специализировалась на ближневосточной политике.

— Значит, сбываете продовольствие на Ближний Восток и получаете взамен нефть, тем временем обеспечивая пробные матчи по регби в Южной Африке, — лукаво заметил Рубен.

Женщины из министерства одарили его презрительными взглядами. Рубен сменил тактику.

— Какое отношение я имею к баранине, нефти и регби, что удостоился чести вас принимать? Я не специалист по убийству животных, легальному по исламским законам, и еврейским кошерным обрядам. На религиозных экстремистах тоже не специализируюсь. Об этом спрашивайте других сотрудников факультета.

Рубен перевел дух после такой длинной речи и взглянул на гостей.

Дамы игнорировали его несмелые попытки уйти от серьезного разговора, и Рубен благосклонно сдался:

— Но мне почему-то кажется, что вы пришли не за тем.

— Думаю, вы прекрасно знаете, зачем мы здесь, доктор Дэвис. Мы получили формальный запрос от израильского правительства, и намерены обсудить его с вами.

— Ясно. Хотят взыскать с меня штраф за то, что я перешел улицу в неположенном месте тридцать два года назад?

Решив играть в открытую, Рубен с неудовольствием отметил, что скатился до пижонских замечаний. Но гостьи держались строго официально, и это раздражало.

Персонал Министерства иностранных дел и торговли считал себя элитой среди правительственных чиновников. Принимались только специалисты высшей квалификации. Из-за этого, а также работы за рубежом по вопросам международной политики и консульства, многие обзывали их интернационалистами без роду и племени, которым ближе коллеги из других стран, чем простые новозеландцы, чьи интересы они представляют.

Помощнице директора откровенно досаждала фривольность Рубена и его попытки увести разговор в сторону. Сотрудницы министерства явились заключить сделку, и не собирались отступать.

— У израильского правительства есть причины полагать, что вы сейчас владеете манускриптом, который был нелегально вывезен с оккупированной территории, когда вы посетили Израиль в конце января — середине февраля 1973 года. Израильские власти допускают, что до настоящего времени вы могли не знать о манускрипте в кувшине, но ожидают возвращения свитка в соответствии с израильскими законами. Наше министерство считает, что требование разумно, и пойдет на пользу обеим странам.

— Понятно. Мне предлагается поступить в интересах двухсторонних отношений, как их видят в вашем министерстве. Да?

Ответа не последовало, женщины восприняли замечание Рубена как риторический вопрос.

— Еще вы утверждаете, что я должен следовать израильским законам, хоть и являюсь гражданином Новой Зеландии. Я не еврей, и не имею никаких обязательств перед Израилем. Если я совершил преступление, пусть мною занимается Интерпол по законам экстрадиции. А как новозеландский суд интерпретирует израильские законы, если я оспорю обвинение?

— Вы не поняли, доктор Дэвис. Речь не об уголовном преследовании. Они просто хотят вернуть Q. Вообще-то израильское правительство готово вознаградить вас за сотрудничество, — торжественно закончила помощница директора.

Раз Дэвис юлит, значит, манускрипт у него, как и говорилось в письме новозеландскому правительству от израильского посольства в Австралии, которое просило помощи в изъятии свитка. Не считая нескольких нашумевших проколов, израильская разведка редко ошибалась.

Один из проколов — расстрел у кинотеатра невинного марокканского официанта на глазах у его беременной жены в Норвегии, в 1973-м. «Моссад» спутал его с главарем террористов, первым в списке ликвидации, организатором бойни на Олимпийских играх в Мюнхене.

— Просьба вполне обоснована, — продолжила помощница директора. — В запросе подчеркивается, что израильское Управление по делам древности имеет нужный опыт, эксперты их уровня — редкость в Новой Зеландии. Еще одну причину объяснит Бренда.

Настала очередь служащей в практичных английских туфлях и с косой.

— Как вы, наверное, знаете, политическая ситуация на Ближнем Востоке переменчива. — Рассуждала она не менее практично. — В какой-то степени конфликт обусловлен религиозными различиями. Вернув Израилю древний манускрипт, особенно если это подлинник, вы дадите им возможность показать, что Израиль готов мирно принять три главные монотеистические религии — иудаизм, христианство и ислам — в преимущественно еврейском государстве.

Рубен воспользовался паузой, пока она делала вдох для очередного пассажа:

— Чем передача христианского манускрипта Израилю поможет палестинским христианам с Западного берега? Стена, которой израильтяне отгораживаются от палестинцев, и другие меры безопасности не оставляют им возможности пойти и взглянуть на манускрипт. Прямо Берлинская стена во время Холодной войны.

— Израиль имеет право обеспечивать собственную безопасность, — возразила женщина в практичных туфлях и с косой.

— Да. Но у них небезопасные методы ее обеспечения.

Рубен хотел услышать ответ на мучивший его вопрос: стоит ли им с Клэр отправить манускрипт обратно в Израиль.

— Будь я христианином с Западного берега, из Газы или Восточного Иерусалима, я бы расстроился, что не могу посмотреть на важный документ, осевший в музее за стеной. Вот и новый повод ненавидеть Израиль.

Сотрудницы министерства переглянулись, и старшая едва заметно покачала головой. Бренде в практичных туфлях не стоило обсуждать заданный вопрос. Она вернулась к заготовленной речи.

— Более того, хоть мы и маленькая страна, вы покажете, что Новая Зеландия желает внести вклад в установление мира и деятельность США по наведению порядка в регионе. Израильтяне пообещали официально признать возвращение свитка и наш вклад в урегулирование конфликта.

Бренда откинулась на спинку стула, надеясь, что начальница по достоинству оценит хорошо отрепетированную речь.

— Раз израильтяне думают, что манускрипт у меня, почему бы им не обратиться ко мне напрямую?

Помощница директора снова покачала головой.

— По-моему, это очевидно, доктор Дэвис. Они действуют согласно обычному дипломатическому протоколу. Просьба исходит от правительства, значит, обращаться следует к властям Новой Зеландии. Скорее всего, они выйду на вас, если вы откажете нам. Например, через израильскую неправительственную организацию, музей или университет. Или выдающегося члена местного еврейского сообщества. Не секрет, что израильтяне проявляют яростную настойчивость во всем, что касается их страны за рубежом, и не любят, когда им отвечают «нет».