Отложенный эффект - Салма Кальк

- Пошли, - сказал ему отец, когда уже стало можно встать из-за стола, и Жан не возражал. – Что происходит? – спросил он в кабинете.

Тут до Жана дошло, что отец может что-то рассказать ему если не о текущем кризисе, то о первопричине проблемы. Уж наверное, они должны быть с той первопричиной знакомы.

- Ты можешь что-нибудь рассказать о Марион Блуа?

- О Марион Блуа? – изумился отец. – А почему ты спрашиваешь?

- Нужно. Очень нужно.

- Так, - отцовский взгляд потяжелел. – Не вздумай на неё даже глаза поднимать, ясно? Девочке и так крепко досталось.

- Ты о её болезни?

- Я о том, что у неё после того дела в Армсфельде вся жизнь по кочкам покатилась. Её парень там и остался, он первым шёл. Она попыталась уйти в службу, но тут здоровье подвело, да не просто так, а по-крупному, так что со службой тоже не очень-то выходит. Говорят, её подлечили. И ей бы сейчас окрепнуть, да вернуться. Зачем она тебе? Ей не нужны новые беды, понимаешь?

Вот так, дожил. Его уже считают бедой для хорошей девочки. Для капитана Легиона про прозванию Безжалостная.

- Понимаешь, поздно уже, - вздохнула беда для хорошей девочки.

- То есть? Почему это? – нахмурился отец.

- Она ждёт от меня ребёнка. И не желает меня знать.

Выражение отцовского лица в этот момент сделалось неописуемо. Отец так не смотрел на Жана, даже когда тот на службе творил глупости и вляпывался.

И характеристика, выданная единственному сыну, была тоже такая, гм, очень служебная, матушка от таких слов на месте в обморок падает.

Потому она ничего и не узнает. До последнего момента, пока только можно.

- Ну, говори. Где ты так напортачил, что приличная женщина даже ребёнка с тобой вместе растить не хочет.

Марион сидела на кафедре общей боевой магии совершенно одна. До начала занятий оставалась неделя, Академия пока ещё была тиха и пустынна. Некоторая жизнь ощущалась в библиотеке, в учебном отделе, в службе расписания и прочих важных местах, но Марион это сейчас не касалось. Она просто пришла на кафедру, потому что ей нужно было покопаться в тамошнем книжном шкафу. Лаборантка Дениз выдала ей пачку книг и куда-то убежала, сказала – если Марион соберётся уходить, а никто не придёт, то пусть просто запрёт двери обычным запирающим заклинанием. Нет, ключ у тех дверей тоже был, но заклинанием же проще?

Марион читала монографию заведующего кафедрой «Об уничтожении нежити при помощи невербальных атакующих заклятий», выписывала себе нужные моменты, и думала – удастся сегодня обойтись без госпиталя или нет. Вчера она заверила Клодетт, что с ней всё прилично, отчиталась, что ела в течение дня, и сколько раз пила зелье от Жаклин. Сегодня зелье уже было выпито, но поесть пока не удалось, только выпить утром дома глоток воды. На всякий случай с собой был и флакончик с зельем, и бутылка с водой, и даже немного несладкого печенья, но пока  ей не удалось съесть ни крошки. И голова подкруживалась. Но Марион надеялась, что работа отвлечёт. Так уже случалось.

Она и впрямь ушла в книгу, что называется, с головой. И пропустила момент, когда посреди кабинета засветился овал портала, и из него шагнул, опираясь на трость, генерал Саваж.

- Мой генерал, - он, конечно, в отставке, но рефлексы-то не денешь никуда, вот Марион и подскочила, и вытянулась в струнку.

- Сядь, детка, - улыбнулся он ей. – И послушай немного, хорошо?

- Хорошо, - медленно кивнула она.

Что генералу от неё нужно?

- Скажи, что там наговорил тебе этот дурак, который мой сын? – спросил генерал, усаживаясь на стул напротив неё. – Он, конечно, во всех отношениях превосходен, но с женщинами дурак. И там, где нужно было честно сказать, что любит без памяти, он болтал какую-то ерунду, как я понимаю. Так, да?

Марион как разинула рот, так и забыла его закрыть. Что? Саваж, этот… этот индюк высокого полёта, любит её без памяти? Откуда только господин генерал это взял?

- Что… что он вам сказал? – только и смогла проговорить она.

- Да почти ничего, на самом деле, я не знаю никаких подробностей, если ты об этом. Но он второй день ходит, как пришибленный, и говорит, что своими руками похоронил счастье всей своей жизни и надежду нашего рода. А я пытаюсь понять, так ли всё плохо, как ему кажется. Или постой, он что, тебе совсем нехорош? Он, конечно, изрядный болтун, и слава первостатейного бабника за ним тянется не просто так, но сдаётся мне, он готов попробовать, чтобы как нормальный человек, а не как бабник.

Марион задумалась – а хорош ли он ей вообще. Наверное, был бы плох – не оказалась бы она в нынешней безысходной ситуации. Не пошла бы к нему домой, и амулеты с него бы тоже не снимала.

- Не знаю, - прошептала она, не глядя на генерала.

- Тогда сделай одолжение, дай ему шанс. Один. Послушай его, хорошо? Пусть скажет что-нибудь в свою защиту, он у нас, вроде, умеет. И раз говорит, что ему очень нужно, то вот и пусть старается, ладно? – и подмигнул ей таким же жёлтым глазом, как и у сына.

- Хорошо, я… я подумаю, - пробормотала она.

- Да нечего тут думать, разговаривать нужно, - отмахнулся генерал. – И вот ещё, про ребёнка – это правда?

Вот скотина, и про ребёнка сказал, думала она.

- Правда, - кивнула мрачно.

- Это же замечательно, детка Марион, - улыбнулся генерал. – Мы его уже любим, вашего ребёнка.

- Кто это – мы? – спросила Марион.

- Жан и я, Коринне мы пока решили не говорить. Но она спит и видит, как  станет бабушкой, - усмехнулся генерал.

- Понимаете, я… - раз так, нужно говорить всё до конца. – Я могу не дожить и не выносить этого ребёнка. Мне не дают гарантий, никаких. Мой организм снова пошёл в разнос.

Он вздохнул, в глазах мелькнуло что-то…

- Так, капитан Блуа, отставить панику, - и так знакомо это прозвучало, что Марион и вправду немного выдохнула. – Один раз тебя уже собрали и подлечили, смогут и во второй. Поняла? Никаких сомнений, никаких мрачных мыслей! Наши целители – умелые и компетентные, они непременно справятся. Кто тебя лечит?

- Клодетт Реми.

- А, девчушка такая беленькая, недавно из Академии?

- Да, аспирантка профессора Делеза.

- Вместе с Делезом справятся, даже и не думай ничего другого. А сейчас собирай свои книжки, и пошли.

- Куда пошли? – оторопела Марион.

- К нам. Поговорить и пообедать. А то у тебя в чём только душа держится!

- Спасибо, но я не смогу присоединиться к вам за обедом, - Марион уставилась в стол.

- Это ещё почему?

- Потому что… у меня сложности с едой. Я не могу нормально есть. Мне дали снадобье, которое позволяет усвоиться небольшому количеству простой пищи, и всё.